Он обернулся и со вздохом посмотрел на сестру, опустившую руку в наполненную ванну.
— Иди ложись и жди миссис Келли, — продолжала Сараид уже спокойным тоном, — а когда вымоешься, зайди сюда по дороге вниз узнать, не нужна ли нам твоя помощь.
— Она вполне может себя обслужить, Сараид. Тебе вовсе не обязательно играть роль заботливой тетушки.
Глинис рассмеялась.
— Я скоро вернусь, Малдун, — сказал он, мысленно поблагодарив судьбу за то, что она все еще в брюках, и направился к двери.
Глинис, закутанная в простыню, остановилась возле ванны и решила вымыться без посторонней помощи, хотя знала, что в ее состоянии это рискованно.
Сараид стояла рядом, готовая в любой момент поддержать ее.
— Вы уверены, что сможете сами войти в ванну?
— Все в порядке, — заверила ее Глинис, сбросив простыню.
Оказавшись в воде, она закрыла глаза и постаралась представить себе, что Сараид нет рядом. Ей очень хотелось сохранить хотя бы видимость независимости.
— Единственное, чего я не могу сделать сама, — это вымыть голову из-за больного плеча. Не будете ли вы так любезны мне помочь? — обратилась она к Сараид.
Сараид, вздохнув с облегчением, начала распускать ее косу.
— У вас роскошные волосы.
— Благодарю вас, — вежливо произнесла Глинис.
— Вам следует быть более осторожной с моим братом, мисс Малдун. Он стремится получить удовольствие, не беря на себя никаких обязательств.
Глинис кивнула.
— Знай я, что мне суждено умереть до конца года, я поступала бы точно так же.
Сараид замерла.
— Он сам говорил вам об этом?
— Нет. Роберт сказал.
— Зная, что он обречен, ему прощают буквально все, даже самые возмутительные поступки.
— Почему все уверены, что он умрет в таком молодом возрасте? — спросила Глинис, закрыв глаза. — Его что, проклял какой-то цыган при рождении?
— Он что-нибудь говорил вам о своей матери? — в свою очередь спросила Сараид.
— Он говорил, что его мать, как и я, попала сюда из другого времени, — просто ответила Глинис, — что она из штата Колорадо, где служила бухгалтером до того, как жизнь ее резко изменилась и она оказалась здесь.
— Наша мать переместилась в другое время по повелению ее тетушки Мод. Волею судьбы она вынуждена была прожить жизнь в этой стране, а не там, где родилась.
Сараид еще раз намылила волосы Глинис и продолжила:
— Мать знала, что ее ждет, потому что тетушка Мод подарила ей Сердце Дракона, рубиновую брошь, в которой можно увидеть события, удаленные во времени и в пространстве.
Глинис постаралась сосредоточиться, не желая пропустить ни слова из того, что говорила Сараид. К счастью, лихорадка уже не так сильно мучила ее.
— Сердце Дракона всегда говорило правду, и мать принимала ее как веление судьбы, за исключением того случая, когда носила под сердцем близнецов и увидела в Сердце Дракона гибель Каррика.
— А откуда она знала, что это именно он, а не второй близнец? — спросила Глинис, не желая смириться с неминуемой смертью Каррика.
Сараид с тяжелым вздохом объяснила:
— Фелан блондин, как наша мать, а Каррик похож на отца. Как только они родились, мать поняла, что обречен на безвременную кончину Каррик.
— Не хотела бы я оказаться на ее месте, — тихо произнесла Глинис. — Это слишком тяжело.
— Да, — согласилась Сараид, вытирая ее волосы большим льняным полотенцем, — мать спрятала Сердце Дракона в ту ночь, когда родились близнецы, и больше не прикасалась к нему. Мать и отец стараются не вспоминать о грядущей беде и относиться к обоим сыновьям одинаково.
— Это, наверное, нелегко, — проговорила Глинис. Она вдруг почувствовала себя лучше, температура спала, головокружение прекратилось.
— На самом деле почти невозможно, — подтвердила Сараид. — В десятилетнем возрасте мальчики почувствовали, что от них что-то скрывают. Каррик был более настойчивым и требовал правды.
— И ему рассказали? — прошептала Глинис.
— У них не было выбора, Каррик нашел Сердце Дракона и увидел в нем свое будущее. Родителям оставалось лишь утешать его.
Эта новая информация о способностях Каррика была интригующей и в какой-то степени обнадеживающей.
— Значит, Каррик обладает таким же даром, как ваша мать, и может в рубиновой броши увидеть будущее?
— Он единственный из всех детей унаследовал этот дар, — явно раздосадованная этим, ответила Сараид, — и не хочет его развивать, считает это бесполезным. Какая несправедливость! Я всю жизнь пытаюсь приобщиться к этому, но все, что я могу…
— Это вытащить бедную, ничего не подозревающую женщину из штата Канзас, пронести ее сквозь столетия и опустить на землю в Ирландии, — договорила за нее Глинис.
— Я испытываю сожаление и стыд. — Она намылила губку и отдала Глинис. — Мне вовсе не хотелось впутывать вас в жизнь Каррика.
Точнее, в его гибель, подумала Глинис, однако нашла в себе силы улыбнуться хозяйке дома.
— Я готова простить вас, если только вы вернете меня домой.
— Не знаю, как это сделать. — Сараид нахмурилась.
Наступило молчание.
— Мы с радостью приняли бы вас в нашу семью, — сказала наконец Сараид.
— Я хочу вернуться домой, миссис Конканон. Моя семья там, хотя и не такая большая, как ваша, — сдерживая волнение, промолвила Глинис.
— Пожалуйста, называйте меня Сараид, — попросила хозяйка. — И я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы вы вернулись к себе домой, мисс Малдун.
— Тогда вы тоже зовите меня Глинис. Мисс Малдун звучит слишком официально.
Глинис сдвинула повязку на плече и, хотя глаза ее были полны слез, заметила, что Сараид разволновалась.
— Ваша рана в ужасном состоянии.
— Спасибо за заботу, — поблагодарила Глинис, выдавив улыбку.
— Я говорю серьезно, рана загноилась, надо что-то делать.
У Глинис снова разыгралась лихорадка, началось головокружение.
— У меня в сумке есть какая-то мазь, — сказала она.
— Боюсь, одной мазью тут не обойтись, — возразила Сараид. — Если бы Каррик позаботился о вас раньше, ничего подобного не случилось бы.
— Он делал все, что мог, — вступилась за Каррика Глинис. — Однако обстоятельства в последние дни были далеко не идеальными для лечения.
— Ладно, — кивнула Сараид, — кончайте мыться, а я пойду за лекарствами. Необходимо удалить гной из раны. И не пытайтесь снять повязку, я отмочу ее.
— Вы хорошо разбираетесь в медицине? — спросила Глинис.
