— Может, у тебя болит что-нибудь?
— Да нет же, — изумленно протянула Синтия.
— Одышка? Или голова кружится? — не унимался Нельсон.
Синтия смущенно приподняла брови и посмотрела на Хани. Девушка пожала плечами — она тоже не понимала, что происходит.
— Нет же, Дуг, нет. Сегодня я чувствую себя куда лучше, чем всю предыдущую неделю.
— Вот и хорошо. Поэтому приходи попозже, а я пока занят пациентом. Вам назначен прием в два часа в понедельник, миссис Нельсон. — Быстро поцеловав жену в губы, доктор закрыл дверь у нее перед носом.
— Представляю, как она рассердилась, — заметил Нельсон, широко улыбаясь Хани. — Рад наконец-то познакомиться с вами. Синтия все мне про вас рассказала.
— Благодарю вас, доктор Нельсон.
— Зовите меня просто Дугом: не люблю я этих условностей. — Взяв девушку под руку, доктор усадил ее. — Вы действительно очень красивы — Синтия была права.
— Ваша жена очень добра, доктор… ох извините, Дуг.
— Насколько я понял, вы не предполагаете надолго задерживаться в Стоктоне, — любезно произнес доктор.
Хани недовольно взглянула на Люка.
— Я приехала сюда ровно на девяносто дней, — заявила она.
Шериф усмехнулся.
— Можно подумать, — сказал он, — вам надо в тюрьме эти три месяца отсидеть.
— Неужто, слушая меня, можно предположить такое? Я и не знала.
Маккензи прислонился к стене. Наблюдая за Дугом и девушкой, он все больше удивлялся тому, с какой легкостью они нашли общий язык — болтали как старые друзья. Почему же ему было так трудно разговаривать с Хани, находиться с нею рядом? Люк заметил про себя, что, пожалуй, Синтия и Дуг не были бы так любезны с няней его сына, если бы знали о ней всю правду.
— Глядя на пса, док, можно подумать, что вы всю жизнь только и делали, что бинтовали собак, — заметил Маккензи, нарочно прерывая их разговор.
У Дуга был такой вид, словно он лишь сейчас вспомнил о присутствии шерифа.
— Да, что-то заболтался я и совсем забыл о пациенте, — засмеялся Нельсон, усаживаясь за свой стол.
Хани улыбнулась, что еще больше разозлило Люка.
— Так что с собакой? — спросил он.
— Вообще-то я просто наложил повязки. Думаю, твоему мальцу будет легче от того, что он видел, как я пытаюсь помочь его другу. По правде говоря, Люк, я не могу ничего обещать. У пса сломана задняя лапа, и я наложил на перелом шину, но мне же неизвестно, каковы внутренние повреждения. Сердцебиение учащенное, но ровное. Впрочем, я не ветеринар и не знаю, каким должно быть нормальное сердцебиение собаки.
— Но ты-то сам какого мнения, а? Дуг пожал плечами:
— Пес сделал лужу, и в его моче не было крови. Это хороший знак — возможно, внутреннего кровотечения нет. Надеюсь, собака сумеет выкарабкаться — на радость твоему сынишке. Думаю, вам стоит взять пса домой.
— Ничего себе! Послушай, Дуг, если бы я захотел завести собаку, я бы давно сделал это!
— Этот пес нуждается в постоянной заботе, — настойчиво проговорил Нельсон.
— Вот именно. Поэтому я настаиваю, чтобы он остался у тебя.
— Я же не ветеринар, напомню. За псом нужен постоянный уход, а там за дверями сидит маленький мальчик, который может и хочет заботиться о собаке. Так что, как ни крути, пса должен забрать ты.
У Люка не было ни малейшего желания брать домой собаку — он едва справлялся с Хани и Джошем.
— Он ваш пациент, доктор Нельсон.
— Я мне кажется, что это вы принесли его сюда, шериф Маккензи, — возразил доктор.
— Лишь по необходимости. Это был мой долг, знаешь ли.
Пока мужчины препирались, Хани украдкой наблюдала за молодым врачом. Несмотря на очки, за которыми прятались проницательные карие глаза, и слегка редеющие волосы, Нельсон был мужчиной недурной наружности. Хоть и ниже Люка, Дуг был таким же мускулистым и сильным — сказывались годы черной работы у отца Синтии в Орегоне, где будущие супруги и полюбили друг друга. Получив медицинское образование, Дуг женился на Синтии, и молодая семья переехала в Стоктон.
— Давай договоримся, Люк, — усмехнулся доктор. — Ты возьмешь пса к себе, а я не стану брать с тебя деньги за лечение.
— Не говоря уже о ярдах бинта, — с надеждой добавила Хани.
— Следовало пристрелить его не раздумывая, — проворчал шериф. Веселые искорки в его глазах потухли. — А если серьезно, Дуг, как, по-твоему, воспримет все это Джош, если собака сдохнет? Видел бы ты, что было с ребенком, когда я попытался избавить пса от страданий.
— Он даже заговорил, — быстро проговорила девушка.
Брови Нельсона поползли вверх.
— Что-о? — вскричал он. — Джош заговорил? Отличный знак! Некоторые дети вообще позже других начинают говорить, и если Джош сказал хотя бы несколько слов, это означает, что скоро он будет болтать вовсю!
— Тогда, может, он не станет очень сильно огорчаться? — спросил Маккензи.
— Право же, не знаю, Люк. Хотелось бы верить, что все будет именно так, но… это весьма непросто… — Дуг засмеялся.
— Скажи нам, Дуг, что тебя тревожит? — поспешил спросить шериф.
— Знаете, я никак не могу взять в толк, почему Джош не воспринимает людей эмоционально.
— Эмоционально? — переспросила Хани, обмениваясь взглядом с Люком.
— Да. Ведь он же все понимает, как и любой шестилетний ребенок, потому что делает то, о чем его просят.
— Тогда почему же он не говорит? — недоуменно промолвил шериф.
— Вот этого я и не знаю. Он не воспринимает окружающих, как обычный ребенок.
Маккензи решил задать вопрос, который больше всего тревожил его:
— Но почему же он так замкнут и не раскрывает душу даже своему отцу?
— Могу лишь догадываться, — пожал плечами доктор.
— И что же это за догадка? — не отставал шериф.
— Что за догадка? — переспросил Дуг, обдумывая, как бы получше объяснить все приятелю. — Ты говорил мне, что Джошу было всего два года, когда убили его мать и бабушку. Потом какой-то фермер взял его к себе на ранчо…
— Это был Хуан Моралес, — перебил Нельсона шериф.
— Ну да. Так вот этот самый Хуан Моралес увез Джошуа в Мехико, где он провел целых два года.
— Да, он был там до четырех лет, — нетерпеливо проговорил Люк.
— К этому времени твой мальчуган, наверное, знал уже немало слов, иначе Моралес сообщил бы тебе, что Джош вообще не говорит. А потом приехал ты. Ты говорил на незнакомом мальчику языке, да к тому же увез его из дома. Единственного дома, какой он знал. Скорее всего твой сын понимает и говорит по-мексикански. — Помолчав, Дуг добавил: — И еще. Боюсь, мальчик из-за этого тебе и не доверяет.
