В четверг, рано утром, когда Леонид, было, уже собрался выезжать в Пушкин, раздался телефонный звонок. С замирающим сердцем Леонид подбежал к аппарату.
– Доброе утро, – раздался в трубке мужской голос. – Позовите, пожалуйста, Леонида.
– Доброе утро. Я вас слушаю.
– Леонид, это капитан Копылов из шестнадцатого отделения милиции. Ты не можешь прийти ко мне завтра в пятнадцать часов?
– Конечно, могу! – обрадовался Леонид. – А почему не сегодня? Вы нашли Есению? Есть какие-нибудь новости? Я тут совершенно извелся!
– Приходи завтра к трем, я тебе все расскажу, – не вдаваясь в подробности, ответил капитан и, попрощавшись, положил трубку.
Глава одиннадцатая
На следующее утро Леонид проснулся ни свет ни заря, ощущая сильное волнение. Сегодня должны быть расставлены все точки над «i». Возможно, он даже увидит Есению, и она, наконец, объяснит ему, что же с ней произошло.
Испытывая к Копылову чувство признательности, Леонид приготовил бутылку «Наполеона», купленную на крайний случай накануне и, едва дождавшись двух часов, выскочил из дома, хотя ехать до 16-го отделения от него было не более тридцати минут.
Выйдя на «Василеостровской», когда до встречи оставалось еще целых полчаса, Леонид решил идти к Копылову не спеша, чтобы не ждать в коридоре, заявившись раньше времени. Но «променада» у него никак не получалось – он все время ловил себя на том, что инстинктивно ускоряет шаг.
Пока Леонид короткими перебежками двигался в сторону отделения, терзаемый разными предчувствиями, в кабинете Копылова происходили следующие события.
– Капитан Копылов? – спросил вошедший в кабинет худощавый мужчина лет тридцати с невыразительным лицом и тусклым взглядом бледно-голубых глаз.
– Да, – поднялся из-за стола Копылов, догадавшись, кто перед ним.
«Ну и глаза… как у дохлой рыбы», – подумал он с брезгливостью.
– Майор госбезопасности Круглов. Мы договаривались о встрече. Батурина вызвал? – выстреливая в Копылова рублеными фразами, гэбэшник деловито оглядывался, выбирая, куда сесть.
– Вызвал, он обещал к трем подойти, – ответил Копылов, удивившись, что гэбэшник знает фамилию Леонида, а ведь он ему ее не говорил… «Набурили уже, значит, в их Комитете Глубинного Бурения…» – мрачно подумал он, указывая Круглову свободный стул.
Но тот уже сам выбрал себе место и по-хозяйски уселся за стол отсутствующего по болезни Михаила.
– А ты был прав, похоже, твой Батурин так просто не отступится, – сказал гэбэшник, открывая папку. Вытащив из нее какие-то документы и фотографии, он начал раскладывать их на столе вниз изображением. – Он тут развил бурную поисковую деятельность. Но ничего, его ожидает неприятный сюрприз…
Копылов, не скрывая неприязни, смотрел на майора, но тот, не обращая на это внимания, потребовал:
– Где фотография Вербицкой?
Капитан молча вытащил из папки фотографию Есении и Леонида и перекинул ее на стол к Круглову.
Тот мельком глянул на фото и, кивнув, убрал его к себе в папку.
– А ты, вижу, переживаешь? – усмехнулся он, поднимая на Копылова свой рыбий взгляд. – Не переживай, не надо. Помнишь, что я тебе тогда сказал? Не лезь в это дело… Сейчас я твоему пацану расскажу о его девушке, и дела больше не будет, так что через час ты сможешь выбросить его из головы.
– Он такой же мой, как и твой, – запоздало проворчал Копылов в ответ на «твоего пацана» и отвернулся.
– Ладно-ладно, не лезь в бутылку, – хмыкнул Круглов. – Лучше подготовься к своей роли. Помнишь, сотрудником какого отдела меня надо представить?
– Помню, – коротко ответил Копылов.
– Вот, а дальше сиди спокойно, я сам доведу дело до конца.
Круглов откинулся на стуле и, достав пачку болгарских сигарет «БТ», закурил.
Копылов встал, открыл форточку, взял с подоконника пепельницу, и ни слова ни говоря, поставил ее перед Кругловым, после чего сел обратно на свое место и отвернулся к окну.
Оставшееся время до прихода вызванного Леонида Батурина они просидели молча.
Подходя к отделению милиции, Леонид оглянулся на соседний дом. Ему показалось, что на него оттуда смотрят. Уже в третий раз за последнее время он ощущал на себе чей-то взгляд. И ему это совсем не нравилось.
Леонид посмотрел на окна, но не заметил ничего подозрительного. Лишь на втором этаже, в открытом окне, стояла, навалившись передними лапами на подоконник, коричневая мохнатая чау-чау и, высунув наружу от жары свой фиолетовый язык, часто дышала. Заметив взгляд Леонида, чау-чау спрятала язык, слегка напружинилась, глядя на него сверху вниз, но потом, решив, что он не стоит ее высочайшего внимания, отвернулась, уставившись куда-то вдаль.
«В прошлой жизни, небось, была китайским мандарином!» – усмехнулся про себя Леонид и поспешил дальше.
Без пяти три он уже стоял у кабинета Копылова. Решив, что пять минут за срок не считается, он постучал.
– Войдите, – раздался голос из-за двери.
Леонид вошел.
Капитан Копылов, привстав, кивнул ему и указал рукой на свободный стул рядом со своим столом:
– Заходи, Леонид, присаживайся.
Леонид сел и ожидающе посмотрел на капитана, но тот почему-то молчал. Тогда Леонид перевел взгляд на мужчину в сером костюме за другим столом.
Поглядев на него в ответ, мужчина затянулся догорающей сигаретой, выпустил дым и загасил окурок в пепельнице. Все это он проделал медленно и как-то чересчур спокойно.
– Вот, Леонид, знакомься, это майор Круглов из отдела… по розыску пропавших без вести, – представил его Леониду Копылов.
– Очень приятно, – автоматически сказал тот, чувствуя, как у него засосало под ложечкой, и назвался в свою очередь: – Леонид Аркадьевич Батурин.
– Леонид Аркадьевич, – сказал майор Круглов, придвигаясь к нему. – У нас будет с вами очень тяжелый разговор…
– Что случилось? – холодея, спросил Леонид.
– Капитан Копылов доложил, что вы разыскиваете вот эту девушку, – Круглов, порывшись в стопке бумаг, лежащей перед ним на столе, вытащил и протянул Леониду фотографию.
С черно-белой фотографии на него смотрела женщина. Он с трудом узнал в ней Есению – на ней был какой-то жуткий, похожий на больничный, халат. Лицо – бледное, осунувшееся, а в глазах застыла тоскливая отрешенность.
– Господи, что с ней случилось? – в смятении воскликнул Леонид, вскакивая с места.
– Успокойтесь, Леонид Аркадьевич! Значит, вы узнаете ее? А теперь переверните фотографию и посмотрите на дату…
– Конечно, узнаю! Это Есения, только что с ней произошло? Она сама на себя не похожа! – Леонид послушно перевернул снимок и прочел вслух надпись на его оборотной стороне: «Девятнадцатое декабря 1982 года…». – Ну и что?
