Диана внимательно наблюдала за тем, как джентльмены делают свои ставки. Самым активным из них был хозяин, вице-король Египта сэр Холлоуэл Блит.
– Ставки сделаны, господа! – воскликнул он наконец. – Ставки сделаны, играем!
Факир переминайся с ноги на ногу возле увеличенной в два раза дорожки, от которой распространялся жар.
– Приступай! – распорядился сэр Холлоуэл.
– Если вы так настаиваете, сагиб...
– Настаиваю!
Факир сделал несколько пассов руками, глубоко вздохнул, закрыл глаза и обреченно вступил на раскаленные угли. На этот раз он шагал заметно быстрее, но все равно не выдержал и соскочил с дорожки на отметке в семьдесят пять шагов.
Зрители недовольно заворчали. Из рук в руки начали переходить деньги, и напряженная тишина сменилась громкими возгласами и смехом. В эту минуту Джек высоко поднял вверх руку, привлекая к себе внимание, и крикнул:
– Мне кажется, это вовсе не так уж и сложно. Весь вопрос в концентрации и силе воли. И того и другого у меня хватает. Я берусь выполнить этот трюк!
Толпа замерла и притихла. Вице-король медленно подошел к Джеку, внимательно рассматривая дерзкого выскочку.
– Вы беретесь проделать этот трюк? – переспросил он сквозь зубы.
– А почему бы и нет, – ответил Джек, нагло глядя в глаза сэру Холлоуэлу.
– Сказать легко, – со змеиной улыбкой заметил вице-король. – А как насчет того, чтобы сделать? Готовы прямо сейчас походить по раскаленным углям, Резерфорд?
– Бросаете вызов, сэр? – приподнял бровь Джек. – Я его принимаю!
Напряженность между Джеком и сэром Холлоуэлом достигла такой силы, что, казалось, даже воздух, разделявший их, загустел и сделался твердым.
– Мне не хочется разорять вас, Резерфорд, – сказал вице-король, – потому я предлагаю поставить на кон небольшую сумму.
– Постойте, сагиб! – высунулся вперед факир. – Этого нельзя делать! Хождение по огню требует многолетней подготовки!
– Помолчите, дружище, – оборвал его Джек и добавил, глядя на краснеющую перед ним дорожку. – Небольшую сумму за такой трюк? Я не согласен, Холли. Играть, так по-крупному.
– Десять тысяч фунтов, – предложил Блит.
– Не смешите меня, – ответил Джек.
– Двадцать.
– Пятьдесят, и по рукам.
Сэр Холлоуэл задумался.
– Пятьдесят тысяч фунтов – это все, что у меня есть, – негромко заметил он.
– Нет, так нет, – пожал плечами Джек. – В конце концов, это была ваша затея заключать пари, а не моя.
Он повернулся и зашагал по направлению к дому.
– Погодите!
Джек остановился.
Мысль сэра Холлоуэла работала быстро, как никогда. Если он откажется сейчас от пари, то станет посмешищем в глазах людей, рядом с которыми ему еще жить и жить. Рискует ли он чем-нибудь, заключая с Джеком пари на эту сумму? Похоже, что нет. Ведь даже факир готов подтвердить, что пройти по огню сто шагов невозможно никому и никогда. Никакие тренировки тут не помогут.
Сэр Холлоуэл еще раз посмотрел на раскаленные угли, потом на факира и наконец сказал:
– Речь идет обо всей дорожке – сто шагов?
– До последнего дюйма, – ответил Джек совершенно спокойно.
– Отлично, – быстро произнес вице-король. – Пари принимается. Пятьдесят тысяч фунтов.
Джек только усмехнулся и кивнул головой. Диана рванулась к нему и выдохнула со слезами на глазах:
– Ты что, с ума сошел?
– Увидим, – коротко ответил Джек, отодвигая ее в сторону.
Гости столпились возле дорожки, с нетерпением ожидая невероятного зрелища. Джек присел на траву, снял башмаки и носки, подвернул повыше брюки и направился к дорожке. Достал сигарету, наклонился с ней пониже, и она вспыхнула, не успев коснуться раскаленных углей. Джек лениво затянулся, выпустил струйку дыма и выпрямился.
Наступила мертвая тишина. Джек высоко поднял ногу и ступил на пылающую жаром дорожку. Одна из женщин, потеряв сознание, рухнула в плетеное кресло, но на нее никто не обратил внимания. Все, затаив дыхание, следили за Джеком.
Никто не откликнулся, никто не поддержал хозяина дворца.
Джек тем временем шел все дальше по раскаленным углям, неторопливо, размеренно, попыхивая на ходу сигареткой. Диана заворожено следила за ним, вздрагивая при каждом новом шаге Джека. Она почти не дышала от волнения.
С каждой секундой, каждым новым шагом Джека любопытство на лицах зрителей сменялось восторгом и выражением почтительного ужаса. А Джек все шел и шел, словно у него под ногами были не раскаленные угли, а обычная деревенская тропинка. Кто-то из зрителей не забывал считать при этом.
– Тридцать... сорок...
Джек продолжал идти.
– Пятьдесят... шестьдесят...
Зрители застыли словно мраморные изваяния.
– Семьдесят... восемьдесят... Боже, как это ему удается?
«И в самом деле, как? « – думала Диана, не сводя глаз с фигуры Джека, медленно удалявшейся по раскаленной дорожке.
Девяносто шагов. И всего десять – до конца. Вот теперь сэру Холлоуэлу было над чем задуматься. Он поставил на кон все, что у него было, в полной уверенности, что этот дерзкий парень не осилит и половины пути. Побелевшими от напряжения губами вице-король продолжал отсчитывать вместе со всеми.
– Девяносто пять...
Внезапно Джек отдернул ногу от дорожки, словно обжегшись.
– Я так и знал! – с облегчением вздохнул сэр Холлоуэл.
Джек покосился в его сторону и уверенно, поставив ногу на угли, двинулся дальше.
– Девяносто шесть... девяносто семь... девяносто восемь... девяносто девять...
Теперь никто из зрителей не решался даже вздохнуть.
Остался всего один шаг. Джек остановился. Поднес к губам сигарету, глубоко затянулся, выдохнул сизый дым и только после этого сошел с огненной дорожки на прохладную влажную траву, сделав последний, сотый шаг.
Десятки глаз смотрели на Джека с восторгом и недоумением, в воздухе продолжал звенеть голос зрителя, считавшего шаги.
– Сто! Ровно сотня!
В мертвой тишине Джек сделал еще одну затяжку, затем бросил окурок в траву и загасил его своей босой ногой. Затем, повернувшись к вице-королю, сказал лениво:
– Холли, дружище, мне кажется, что вы проиграли свои пятьдесят тысяч.
До самого конца вечера бледность не покидала лица сэра Холлоуэла. Наконец все гости разошлись, остались только Джек и Диана. Теперь сэр Холлоуэл выглядел так, словно присутствовал на собственных похоронах.
