Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Кент скривился. Черт возьми, ни дать ни взять, преподаватель основ сексуального воспитания в старших классах школы. Сэди вовсе не нуждается в менторском тоне, увещевавшем, будто она до сих пор не вышла из детского возраста.
Особенно если учесть, что они только что занимались очень, очень взрослым делом!
Сэди посмотрела на него недоверчиво:
– Мы даже не дошли до секса.
Он не понимает. Да и как? Она ощущала насущную потребность объяснить, исходя из своего опыта.
– Понимаешь, я могла показаться тебе совсем неопытной, но… Мужчины обычно… не всегда, понимаешь… не всегда уделяют внимание… им… – она прокашлялась, – а ты… ты это сделал. Прости, я… понимаешь… я кончила… немного… раньше.
Кент нахмурился. Она сказала именно то, что он подумал?
– Ты говоришь, что мужчины, с которыми ты была, не ценили твои… достоинства?
Сэди залилась краской. Нет, ей необходимо объяснить свою более чем откровенную реакцию на невинный петтинг. Она нервно расправила волосы.
– О, очень даже ценили. Знаешь, как такие статусные символы. Смотрите, вот мой телефон. А это моя машина. Подружка с огромными сиськами. Но как доходило до дела, они их почти не замечали.
Кент снова нахмурился:
– Неужели современные мужчины страдают умственной отсталостью? – Он бы мог провести всю ночь, наслаждаясь ее округлыми достоинствами.
Особенно когда она настолько восприимчива. Да он может сам достичь оргазма, глядя, как она кончает. Сэди чувствовала себя неловко, было стыдно от его слов. Стыдно за то, что они правдивы. За тех мужчин, с которыми она встречалась.
– Мужчины обычно воспринимают меня… У них складывается впечатление о моем поведении в постели исходя… из размера моей груди. Они хотят некую пневматическую Барби, но… секс обычно дает больше им, чем мне. – Это на сто процентов касалось ее отношений с Лео, однако до сегодняшнего вечера любовь застила ей глаза. – Иногда я чувствую себя актрисой в некоем «трах-бам-спасибо-мадам» порнофильме, где результат, к которому стремится партнер, важнее процесса.
– И ты это позволяешь?
Сэди покачала головой, задумчиво рассматривая догорающее пламя:
– Не пойми меня неправильно. Мне нравится секс, нравится… результат. Это совсем неплохо… просто… не совсем так… как могло бы быть… – Она не могла выразить свою мысль иначе, чем признать правду, которую сама осознала только сегодня. С Кентом.
– Как сегодня, когда процесс значил многое… Прости меня, это просто случилось.
– Не извиняйся. Я еще в жизни не был возбужден до такой степени.
Сэди сглотнула. Его голос звучал убийственно серьезно, она видела пылавшие в его глазах огоньки. Внезапно она обратила внимание на то, что они почти не одеты. Вспомнила, чем занимались всего несколько минут назад.
– Боже! – воскликнула Сэди, осознав, что, хотя сама удовлетворена, Кент так и не испытал насущно необходимой разрядки. – Ты, должно быть… Ты хочешь? То есть я могу помочь…
Она шагнула к нему, зардевшись, как девственница, когда взгляд ее упал на значительный бугор ниже пояса его джинсов. Кент вытянул руку.
– Со мной все хорошо. Я абсолютно уверен, что не умру и без этого.
Она придвинулась ближе, не желая его отпускать. Растущее возбуждение усилилось, стоило ей подумать о том, что он мог сотворить, пользуясь остальными органами, если довел ее до подобного состояния одними губами.
– Да, но…
Кент отодвинулся от нее.
– Нет, подожди. Можно я просто… просто посмотрю на тебя?
Сэди насторожилась:
– Что ты имеешь в виду?
– Хочу смотреть на тебя. Видеть отблески огня на твоей коже.
Сэди невольно стиснула руки на рубашке. Ночь полностью вступила в свои права, единственным источником света оставался тлеющий костерок. С дороги не доносилось ни звука. Они были одни. Кент, она и звезды.
Кент протянул руку, его сердце отчаянно билось. Сэди скрывала тело, потому что неудачники, с которыми она встречалась, не знали, как обращаться с женщиной. Он хотел показать Сэди, что ей нечего стыдиться, и ему был известен единственный способ сделать это наилучшим образом.
Кент выглядел предельно серьезным. Смотрел на нее так, будто она единственная женщина на земле. Сэди была готова сделать все, что он захочет. Взяла его за руку, садясь на покрывало. Они сидели скрестив ноги, друг напротив друга. Близко, но не касаясь.
– Не возражаешь? – спросил Кент, потянувшись за камерой.
Сэди почувствовала, как все внутри сжалось. Он хочет ее фотографировать? О, она знала, как позировать. Но перед камерой? Перед этим мужчиной? Которого она знала всего несколько дней и который успел подарить ей самое яркое сексуальное переживание в жизни? Ей было одновременно захватывающе любопытно и страшно. Она кивнула, не доверяя своему голосу.
Кент взглянул на нее через объектив и примерился, чувствуя себя так, будто к нему вернулась некая магическая сила. Ее глаза были опущены долу, лицо прикрыто распущенными волосами. Внезапно посмотрела на него, костяшки ее пальцев побелели, настолько сильно сжимала она полы фланелевой рубашки.
– Что ты хочешь, чтобы я делала?
– Что пожелаешь, – шепнул он, делая первый кадр.
Через призму объектива Кент наблюдал, как она неловко присела на землю. Пламя костра высветило одну сторону ее лица, погружая другую во тьму. Он сконцентрировался на тенях, очерчивающих ее профиль, ресницы, скулы, тонкий изгиб губ, опущенный подбородок. Сэди отбросила волосы и, нахмурившись, взглянула в объектив.
– Ты так заполучишь морщины, – пробормотал Кент.
Она показала ему кончик языка, Кент немедленно запечатлел ее озорную выходку, рассмеялся, и Сэди улыбнулась. Внезапно она приняла самоуверенный вид, взлохматила волосы, вытянула губки и вобрала в себя щеки.
– Когда-то я так и выглядела.
Кент вздрогнул, вспомнив портрет в студии Лео:
– Жутко!
Сэди сморщилась:
– Спасибо за комплимент.
Кент поймал ее рожицу легким нажатием кнопки.
– Я действительно считаю, Сэди, на портрете ты похожа на больную в терминальной стадии.
Она пристально смотрела на него, задумчиво нахмурив брови. Сэди привыкла воспринимать себя глазами Лео, пропуская сквозь призму его идеала женской красоты, и настоящим потрясением стало понимание того, что образ этот ложен.
– Значит, та картина, – она запнулась, – тебя не заводит?
Кент опустил камеру и взглянул на нее:
– Хочешь узнать, что меня заводит? Сними рубашку, Сэди, я тебе покажу!
У нее перехватило дыхание, она почувствовала очередной приступ паники. Одно дело портрет – работа над ним занимает недели, месяцы. Камера дает мгновенный образ, вторгаясь в личное пространство, высвечивая нечто абсолютно интимное, не предназначенное для публики. Она покачала головой:
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
