Обойдя тушу монстра, Богдан выглянул из своего убежища. На пляже было пусто и спокойно. В песке виднелись следы человекобыка, но кроме этого напоминания о былой угрозе никаких иных опасностей не наблюдалось.
Вернувшись к убитому чудищу, он внимательно осмотрел его, стараясь запомнить форму ступней, чтобы потом, при случае, безошибочно узнавать следы. Ниже пояса, как Богдан заметил ещё ночью, тело переходило во вполне человеческие, оканчивавшиеся, правда, копытами, так что с учётом веса, подобные твари должны оставлять заметные следы, особенно на мягких почвах. Торс монстра был вполне человеческий, но гипертрофированно большой, с огромными буграми мускулов и мощными двупалыми руками. Пальцы оканчивались когтями, которые могли нанести ужасные рваные раны.
На широкой шее сидела бычья голова с двумя толстыми, но очень острыми на концах рогами. Из вполне бычьей пасти сквозь полуоткрытые губы выглядывали клыки тигра.
– Красавец! – проворчал Богдан, пнул монстра и сплюнул.
Сейчас, когда непосредственная опасность исчезла и ярко светило солнце, он почувствовал себя увереннее. Тримаран покачивался на легкой волне, причаленный к крупному валуну – внимания человекобыка судно не удостоилось. Все запасы, сложенные на палубе, остались целы.
Богдан в который раз огляделся и вытащил одну из драгоценных сигарок.
– Ничего, мы ещё посмотрим! – сказал он вслух, закуривая и постоянно косясь по сторонам.
В самом деле, ну как бы он притащил напарника? Это он, товарищ Домрачев, один на белом свете, а у остальных друзей и приятелей живы родители, есть братья и сёстры. Никто бы не отправился с Богданом скрытно – значит, почти сто процентов, что разболтали бы родственникам. Со всеми вытекающими последствиями, о которых он уже не раз думал и которые взвешивал.
Если вообще говорить о возвращении на Землю, то куда же возвратиться – в свой НИИ штаны протирать? Ради чего, зачем? А опасность со стороны Ингвара Яновича, который, если остался цел, будет искать своего обидчика? Нет, возвращаться было ни к чему, во всяком случае, пока.
– Дьявол, – пробормотал Богдан, – это же всё не то… Может, я и сдохну тут, но судьба клерка от науки меня тоже не устраивает. Мы ещё повоюем за дворец!
Он выдохнул кольцо дыма и решительно двинулся к тропинке на обрыв – оружие в одной руке, сигара в другой. На высоком берегу было пусто, только в редковатой траве бегали птицы, похожие на куропаток. Их поведение явно свидетельствовало об отсутствии опасных существ поблизости.
Богдан сходил к лесу и нарубил длинных жердей, ещё толще, чем вчера.
Морщась, он расчленил тушу человекобыка полевым ножом и, отойдя по берегу подальше от своего убежища, выбросил останки в море. Отмывшись от крови, он соорудил крепкий щит из жердей, которым и перегородил вход, оставив внизу небольшой лаз, перекрываемый камнями. Пришлось истратить немного заряда лучемёта, чтобы пробить в камне отверстия для крепления щита. Сооружение получилось достаточно прочным, и вряд ли даже такой монстр проломил бы его сразу.
За великими трудами время пролетело незаметно, и солнце начало клониться к закату – обследовать остров на ночь глядя не имело смысла. Богдан забрался в свою крепость, поел и устроился на отдых.
За время, пока он работал и приводил себя в порядок, никаких опасных тварей он не видел, что его только порадовало и добавило уверенности в себе. К счастью, и ночь прошла спокойно, хотя Богдан проснулся задолго до рассвета и сидел, прислушиваясь к звукам снаружи. Впрочем, звуки были вполне мирные, страшных криков он больше не слышал.
На рассвете он окунулся в прохладную воду, позавтракал и, прихватив с собой ещё лук и револьвер, оправился на обследование острова.
Этот остров был небольшим по сравнению с «островом Витта» – всего километров пять в диаметре, и к вечеру Богдан обследовал всё береговую линию и даже местами углублялся в лес. Из животных встречались свиньи, пара косулей, но никого опасного. Очевидно, предположение о появлении здесь человекобыка было правильным – правда, это означало, что остров не тот, что он думал.
Богдан совершенно осмелел, но огорчало одно: ничего похожего на нужную ему точку перехода на глаза не попадалось. Более того, он не мог найти и точку перехода, которая вела сюда, хотя она ему и не была важна – без сомнения, она тоже однонаправленная. Нужную точку он отличил бы безошибочно: если верить карте, точки перехода, ведущие с островов на грани должны иметь квадратные, а не круглые площадки.
Солнце стало клониться к закату, а с запада потянулись тёмные облака, что предвещало очередную грозу и кратковременную бурю. Богдан поспешил вернуться к своему убежищу, предварительно пополнив запас дров для костра.
Когда хлынул ливень, он уже проверил крепление плота, усилил его и сидел в своей импровизированной крепости, попивая чай с жареным мясом и плодами дедае.
Гроза стихла уже после захода солнца, а вечером Богдану ничего не оставалось, как улечься спать. К концу четвёртого дня пребывания на этом островке стало ясно, что никакой точки перехода тут нет. Отправляться в путь по ночному океану не стоило, и Богдан скоротал на островке ещё одну ночь.
Он проснулся среди ночи от шороха. Костёр он не поддерживал, чтобы не привлекать внимание светом, пробивавшимся наружу, поэтому в пещерке было темно. Слабые шорохи доносились из угла, где были сложены припасы. Луч фонаря вырвал из темноты зверька, похожего на суслика, который копошиться среди свёртков с провизией. Ослеплённый, тот замер, приподнявшись столбиком.
Богдан усмехнулся, шуганул зверька, который юрк-нул в щель между жердями заслонки, и уложил слегка разворошенные припасы так, чтобы возможные ночные воришки не могли легко добраться до них.
Остаток ночи прошёл спокойно, а утром после завтрака Богдан достал карту и стал думать. Остров профессора Витта он идентифицировал по схеме правильно, и два небольших островка, на одном из которых сейчас находился, тоже. Вот только, очевидно, он перепутал, на котором из этих двух находится. Значит, предстояло плыть к другому острову, вершины которого лёгким намёком виднелись в плоской дали.
Ветер дул довольно сильный, но небо оставалось ясным, за исключением нескольких вполне безобидных облачков, и Богдан решительно направил тримаран от причала.
Судно весело бежало по волнам, изредка шлёпая передним волнорезом и поднимая брызги, но океан был достаточно спокоен, и никакие водные монстры не буравили крупную рябь. Солнце, всходившее всё выше и выше, пригревало, и, сидя у руля, Богдан снова предался размышлениям – за всеми трудами последних недель у него было не так уж и много времени поразмышлять.
Конечно, лучше всего сразу оказаться прямо во Дворце, но сейчас Богдан предпочёл хотя бы попасть на одну из двух граней – либо на грань Европы или на так называемую Смешанную грань. Как он понял и догадался из информации, к которой его допускал Компьютер, грань Европы населяли люди, которых каким-то образом доставили из Средневековья, а Смешанная грань содержала очаровательный набор племён и народов: там имелись и античные греки, и индейцы, и персы, и много ещё кто. Как и каким образом неизвестный Хозяин или хозяева данного мира это устроили, Богдан уже вполне догадывался – их продолжительность жизни составляла тысячи лет, но вот зачем было это всё?
