Немезис не обратил внимания на этот голос. Это было бессмысленно.
Дисплей в верхней части его визуального ряда высветил бегущую строку текста:
ВСЕ СИСТЕМЫ АКТИВИЗИРОВАНЫ.
Затем Немезис получил несколько команд. К нему не приходило никаких слов, он просто знал, что ему делать дальше.
Немезис подошел к двери и своей огромной рукой взялся за ручку.
«Боже мой, как это моя рука стала такой огромной? И что, твою мать, значат все эти провода и трубки?»
Тяжелыми шагами, заставлявшими половицы трещать изо всех сил, чтобы удержать его вес, Немезис прошел в атриум самым коротким путем из госпитального крыла «Амбреллы», хотя раньше никогда и не заглядывал в этот госпиталь.
«Черт возьми, это неправда! Я Мэтт Эддисон! Я человеческое существо, черт возьми, и никто не имеет право отбирать мое тело — мою жизнь — вот таким образом! Выпустите меня отсюда к е… матери!»
Немезис понимал, что это какие-то остатки шаблона. Или, возможно, фантомная программа в его памяти. Неважно, он будет игнорировать ее, пока она не заглохнет сама.
Проходя мимо разбитого окна, Немезис обнаружил на полу атриума два больших ящика. Он нагнулся и открыл один из них.
«Мать твою, да это же ракетная установка. Никогда не видел такой громадины. Как же ее возможно удержать?»
Немезис поднял ракетную установку. Семь футов длиной и с наплечным ремнем. Он перебросил ее через плечо с такой легкостью, как будто это был рюкзак.
«Что они со мной сделали?»
Во втором ящике находилась огромная пулеметная установка.
«Это одна из тех штук, что ставят на вертолеты».
Немезис подхватил ее одной рукой.
ПРИКАЗ: ВЫЙТИ В РАКУН-СИТИ.
Немезис видел в госпитале несколько человек, но от них совсем не исходило тепла, и он понял, что это были мертвецы, оживленные Т-вирусом. Они не представляли опасности, и ему не давали приказа заниматься ими.
Поэтому он проигнорировал их.
Он мельком заметил, как на двух человек напал третий. Двое были живыми, третий — нет. Но приказа заняться ими снова не последовало, поэтому он просто пошел дальше к выходу.
«Что же тут происходит? Эти парни одеты в такие же костюмы, как Рейн, Каплан и все остальные. Это, должно быть, тоже группа спецназа „Амбреллы“».
Немезис вышел из здания.
Он увидел несколько брошенных, искалеченных автомобилей самых разных типов, от грузовиков до спортивных мини-фургонов, от автобусов до мотоциклов. Многие окна были разбиты, повсюду на улице поблескивали осколки. И кровь.
Он огляделся, но не заметил никаких признаков жизни, кроме одной-двух крыс.
«Не могу поверить. Эти говнюки открыли „Улей“ и выпустили зомби. Как раз, когда я думал, что „Амбрелла“ уже не может сотворить ничего более отвратительного…»
Немезис шел дальше. Все препятствия, независимо от их размера, отбрасывались в сторону или разрушались. Ничто не преграждало ему путь.
Просто не могло. Он был Немезис — Возмездие. Созданная корпорацией «Амбрелла» идеальная машина-убийца.
Он повернул с Джонсон-авеню на Отавную улицу. На некотором расстоянии он увидел несколько мертвецов, оживленных Т-вирусом. А еще он услышал человеческий голос, говоривший:
— Давай, достань его.
Один из мертвецов был пробит пулей из ружья.
— А вот еще один.
Другой мертвец также был прошит пулей. Ни у того, ни у другого от головы почти ничего не осталось.
— Вот так, пошевеливайся, пошевеливайся.
Немезис вычислил источник голоса, сопоставив его с траекториями полета пуль. Это был человек, стоящий на крыше заведения под названием «Гостиница Грэйди». По форме было видно, что он служит в Особом отряде разработки тактики и спасения полиции Ракун-сити, хотя на нем была надета еще и десятигаллонная ковбойская шляпа, которая отнюдь не являлась частью официальной формы.
Когда Немезис приблизился к снайперу из ООТИС, тот заметил его.
— Это что еще за хрень?
«Господи Иисусе, ну же, сматывайся с этой чертовой крыши, пока я не убил тебя. И какого черта ты тут развлекаешься, постреливая в зомби? Так ты представляешь себе свою обязанность защищать и служить? Поверить не могу, что я мечтал стать одним из таких говнюков из полиции».
Немезис уловил еще несколько тепловых пятен в соседнем магазине с названием «Кольты и прочее», торговой точке, специализировавшейся на продаже ручного оружия. Проходя мимо, он увидел, что большинство из тех людей одеты в форму ООТИС.
В грудь ему ударила пуля.
«Черт. В него выстрелили, а он почувствовал только вроде как щелчок в фетровую подушку на ребрах. Что же эти суки со мной сделали?»
— Я, похоже, промахнулся, — сказал снайпер со своего удобного для обзора места, — а ведь раньше такого не бывало.
«Да не промахнулся ты, говнюк, а теперь делай ноги отсюда!»
ПРИКАЗ: НАЙТИ И УНИЧТОЖИТЬ ЧЛЕНОВ ООТИС.
«Черт, нет. Не заставляйте меня делать это».
Он слышал, как патрон вошел в магазин; металл стукнул о металл, когда снайпер перезарядил ружье.
— Сукин сын! Сейчас получишь!
Немезис легко поднял пулеметную установку будто это массивное оружие было обычным шестизарядником.
«Он как будто и не весит ни грамма. Боже…»
Увидев пулеметную установку, направленную на него, снайпер заколебался.
«Да, я бы тоже заколебался…»
Черт!
Сотни снарядов разорвались вокруг крыши гостиницы «Грэйди». Но Немезис все-таки еще чувствовал снайпера по тепловому излучению. Тот был жив и прятался на чердаке.
Немезис продолжал одной рукой стрелять из пушки.
Другой рукой он без малейших колебаний поднял на плечо ракетную установку и послал ракету в крышу гостиницы «Грэйди».
Мгновение спустя вся гостиница, охваченная пламенем от ракеты, представляла собой одно сплошное тепловое пятно.
Немезис опустил оружие, выполнив последний приказ.
О, Боже…
Затем он двинулся к магазину оружия.
Глава 19
— Ну, что у нас тут? — спросил Кейн у Иоханссена.
Молодой техник смотрел на приближающегося майора. Карл Йоханссен был одним из главных техников, занятых в программе «Возмездие», и единственным, с кем Кейн мог нормально общаться. Йоханссен служил морским пехотинцем в армии США и участвовал в двух кампаниях до того, как поступил на службу в «Амбреллу». Конечно, он был таким же высоколобым, как и другие ученые, но разговаривать с ним все равно было гораздо легче, чем с остальными умниками из программы «Возмездие», которые были выше рангом. Но никто из них даже отдаленно не вызывал такого раздражения, как этот Эшфорд. Однако если с Эшфордом Кейну приходилось быть вежливым, то по отношению к другим ученым, техникам и прочим мудрствующим у него таких обязательств не было.
