— Убежден, что этот случай не станет в вашей практике первым, — сухо заметил Вейн. — Это свидетельство убережет вашу дочь от скандала и, возможно, от чего-то гораздо более неприятного, чем скандал. Если бы я видел иной выход, поверьте мне, я не стал бы к вам обращаться, но чем больше проходит времени, тем больше вероятность утечки информации. По городу пойдут слухи. Ваше вмешательство способно пресечь их на корню.
Граф был непреклонен:
— Я человек чести, лорд Вейн. Я никогда не злоупотреблял своим служебным положением. Никогда.
— И вы не станете делать исключения для этого случая? — Вейн с трудом сдерживался. — Не станете даже ради того, чтобы спасти свою дочь? Кстати, она невиновна.
С порога раздался резкий женский голос:
— Что происходит, хотела бы я знать?
Леди Строи величаво вплыла в комнату, раздраженно махнув рукой, когда Вейн встал при ее появлении.
— Сидите, ради Бога! Что там стряслось с моей дочерью? Я полагаю, речь идет о Саре, поскольку другая моя дочь в Вене, слишком далеко отсюда, чтобы мы могли ее спасти.
Она посмотрела на Вейна своими зелеными глазами, такими похожими на глаза Сары, и с патрицианской надменностью взмахнула рукой:
— Продолжайте. Расскажите мне все.
Взглянув на графа, который оставался все таким же непостижимо безучастным, Вейн повторил свой рассказ. Закончив, он добавил:
— Но похоже, я прошу от лорда Строи слишком многого. Я, конечно, восхищен его моральными принципами, но его принципиальность ставит леди Сару в довольно трудное положение.
Графиня презрительно фыркнула:
— Трудное положение — это еще мягко сказано! — Она бросила раздраженный взгляд на мужа: — Ричард, можешь нас оставить. Храни свою лилейно-белую репутацию незапятнанной.
Впервые Вейн увидел эмоции на лице графа. Он поджал губы. Его серые глаза словно подернулись корочкой льда.
Но графиня не обратила на него внимания. Граф поклонился и вышел.
Оставшись наедине с Вейном, графиня не торопилась делиться с ним своими соображениями. Она отвела взгляд в сторону, к окну, выходящему в сад. Взгляд ее зеленых глаз отчасти утратил ожесточенность. Он словно подернулся дымкой. Графиня погрузилась в размышления.
— Вы не были знакомы с Сарой, когда она была юной девушкой, лорд Вейн?
Удивленный ее вопросом, он ответил:
— Нет. Леди Сара была уже замужем, когда я встретил ее. — К его величайшему сожалению.
— Она была чудо как хороша. Умница, на редкость сообразительна и хороша собой. Но своевольная. О, весьма своевольная. Боюсь, даже слишком. И такая гордячка… Ну, я не сомневаюсь, что вы знаете, какая она. Я не смогла справиться с ее своеволием, лорд Вейн. Теперь я могу в этом признаться.
Графиня повернулась и посмотрела на Вейна. Потом медленно кивнула:
— Хорошо. Я солгу ради нее. — Она пристально посмотрела на Вейна. — Что я должна сказать?
Вейн почувствовал облегчение и симпатию к графине, которая, не задавая лишних вопросов, согласилась пойти навстречу. Он находил эту решительную женщину достойной восхищения. Возможно, леди Сара об этом и не догадывалась, но в лице матери она имела надежного защитника.
Вейн в общих чертах обрисовал графине свой план, и она слушала не перебивая. Когда маркиз закончил, она подвела итог:
— Да, я поняла. Я на прошлой неделе купила вашу пару жеребцов за пятьсот гиней. Я сделаю соответствующие записи в бухгалтерской книге, а кучер все подтвердит, можете не сомневаться! Наш городской экипаж очень похож на ваш. Настолько похож, что его легко можно принять за ваш в столь ранний утренний час. Сара приехала поужинать с нами и намеревалась остаться на ночь, но мы поссорились — в это все поверят, потому что мы постоянно на ножах, — и, чтобы не встречаться со мной за завтраком, едва забрезжил рассвет, она уехала в нашей карете домой. Я видела, как она уезжала, из окна своей спальни ровно в семь утра. Все верно?
— В точности так, мэм. — Вейн улыбнулся. — Я прикажу, чтобы моих жеребцов сегодня же перевели в ваши конюшни, а утром заберу леди Сару.
— Слава Богу, я осталась вчера вечером из-за головной боли дома, — сказала она. — А Ричард провел ночь в клубе. Так что нам нет нужды беспокоиться. — Она нахмурилась. — Версия не безупречна. Если им захочется допросить слуг…
Вейн приподнял бровь.
— И подвергнуть сомнению честность графини Строи, мэм? Они не посмеют.
Леди Строи тихо засмеялась.
— Ах, ну сыграть-то я сумею. — Она наклонилась и пристально посмотрела Вейну в глаза. — А теперь, сударь, я хочу услышать правду. Какое отношение имеет к вам моя дочь?
Вейн уже заготовил уклончивый ответ на этот вопрос, но ему вдруг захотелось сказать этой отважной женщине правду. Он нашел компромиссное решение.
— Давайте просто скажем, что благополучие леди Сары беспокоит меня больше всего на свете.
Брови графини поползли вверх, но в глазах блеснул озорной огонек.
— Понимаю. Ну что же, когда Сару отпустят, не забудьте сразу привезти ее ко мне. Вчетвером мы доведем это дело до благополучного завершения.
Вейн встал, но когда он с поклоном взял руку графини, она сжала его пальцы.
— Если вы так беспокоитесь о моей дочери, милорд, возможно, вам следует на ней жениться.
Вейн загадочно улыбнулся, поклонился и вышел. Слова графини еще долго звучали у него в ушах.
Глава 9Саре не нравилось носить одежду с чужого плеча. Вначале она была горячо, до неприличия, благодарна Питеру и Дженни за то, что они дали ей возможность снять с себя грязный, испачканный кровью наряд, но чувствовать себя обязанной совершенно незнакомой женщине, как бы обходительно ни вела себя с ней Дженни, Саре было неприятно.
— Где мой зеленый костюм? — спросила Сара у маленькой горничной, которая ей прислуживала.
— Пятна невозможно вывести, миледи, — с виноватой улыбкой ответила горничная. — Мисс Коул сказала, что вы можете пользоваться ее вещами.
Платье, что горничная выложила на кровать, было сшито из черного бомбазина. С некоторым запозданием Сара вспомнила, что ей следует носить траур и что она должна заняться организацией похорон. И что она даже не знает, где сейчас находится тело Бринсли.
Всякий раз при мысли о Бринсли перед глазами вставала картина его страшной смерти, и тогда Сару охватывал отупляющий, животный ужас, но скорби, которую должна бы испытывать по усопшему верная жена, она не испытывала. Разве это правильно? В течение десяти с лишним лет Бринсли постоянно присутствовал в ее жизни, и сейчас его не стало. Разве не должна она испытывать чувства более глубокие и благородные?
Сара отправилась на поиски Питера Коула, решительно настроенная исполнить долг перед мертвым мужем. Питер спокойно ответил на все ее вопросы. Он все организовал от ее имени, включая похороны.
