Наполняя водой чайник, она попыталась представить себе, что сейчас делает Макс. Тоже, наверное, проснулся поздно. Не исключено, что в эту самую минуту он делает то же, что и она, — собирается приготовить себе горячий напиток к завтраку: чай или кофе. Скорее кофе. А может, какао?
Кристин вдруг подумала, что совсем не знает привычек Макса. Прежде ее не особенно-то и интересовали вкусы парней, удостаивавшихся — что случалось редко и ненадолго — роли любовника. Кристин не давала себе труда вникать в вопрос, что они любят, какой завтрак предпочитают и чем привыкли его запивать. Разумеется, если ситуация того требовала, она спрашивала, что приготовить — чай или кофе, но лишь из вежливости и как правило машинально.
Вообще-то Кристин почти никогда не зазывала своих интимных приятелей к себе домой, это была ее персональная, закрытая для посторонних зона. Поэтому Макс даже не догадывался, какое исключение было сделано для него в виде приглашения на ланч в эту самую кухню, где сейчас находилась Кристин. Причем тогда они еще даже не были близки.
Они и сейчас не были близки, за исключением узкого понимания этого слова. В этом смысле да, они сблизились. Настолько, что Кристин вспыхивала страстью при каждом воспоминании о Максе.
То же произошло и сейчас. Ей показалась очень эротичной картина его утреннего пробуждения. И хотя она не знала, как выглядит Макс спозаранку, воображение подсказало ей, каким он может быть — сонным, взъерошенным и из-за этого очень милым.
Потом Кристин представила рядом с Максом себя. С каким наслаждением она обняла бы его и поцеловала, желая доброго утра!
Поставив чайник на плиту, Кристин поймала себя на том, что задумчиво смотрит на телефон. Затем в ее голове проплыло: обнять Макса я, к сожалению, не смогу, а пожелать доброго утра вполне в моих силах.
Она вновь взглянула на настенные часы. Четверть двенадцатого. Скорее всего, он уже проснулся. Только не будет ли подобный звонок чересчур самонадеянным, что ли? Да, они с Максом сказочно провели вчера время под магнолией, однако в современном мире факт физической близости еще ничего не означает. И уж конечно не дает никаких прав.
Кроме того, Кристин все еще не могла отделаться от мысли, что в каком-то смысле дирижер Макс Хоган снизошел до нее. Она допускала, что, возможно, подобные мысли являются лишь проявлением ее собственной мнительности, тем не менее они до сих пор посещали ее и с ними приходилось считаться. Что касается самого Макса, то, глядя правде в глаза, Кристин вынуждена была признать его абсолютную демократичность в отношении ее.
Была не была, позвоню! — подумала она. Только нужно правильно выбрать тон. А дальше ситуация сама подскажет, что говорить.
Сходив в прихожую за своей сумочкой, Кристин вынула из маленького отделения оставленную Максом визитку и сняла телефонную трубку.
В эту минуту прозвучал звонок.
В первое мгновение Кристин изумленно уставилась на телефонный аппарат, хотя и знала, что мелодичную трель издал не он. Кто-то нажал на кнопку дверного звонка.
Раздосадованная тем, что возникло неожиданное препятствие для ее планов, Кристин вернула трубку на место и направилась в прихожую.
Наверное, почтальон, промелькнуло в ее голове. Принес письмо от деда.
После того как однажды очередное послание потерялось по пути в Сансет-Сити, проживающий в окрестностях Сан-Диего дед Джо Бэрроу стал отправлять письма только с обратным уведомлением, на котором Кристин должна была собственноручно расписаться. Весточки не содержали ничего важного, однако для Джо это было делом принципа.
— Наша почтовая служба всегда была лучшей в мире, — заметил он как-то в телефонном разговоре с Кристин. — Таковой она должна оставаться и впредь.
Кристин заранее улыбалась, открывая дверь. Они с почтальоном Риккардо Пересом постоянно обменивались шуточками по поводу щепетильности Джо.
— Здравствуйте, Ри... — начала было Кристин, но слова замерли на ее устах.
На пороге стоял Макс.
— Ты решила вновь вернуться к официозу? — с усмешкой произнес он, окидывая Кристин жадным взглядом.
За его спиной виднелся знакомый «шевроле».
— Я... думала, что это Риккардо... — ошеломленно пробормотала Кристин. При виде Макса ее сердце забилось как сумасшедшее, голова на миг словно опустела.
— Риккардо? — медленно повторил Макс, сдвинув брови у переносицы. — Я появился не вовремя?
— Нет, что ты! — спохватилась Кристин. — Входи, пожалуйста. Риккардо — это наш почтальон. Обычно он доставляет мне письма отдела.
Макс заулыбался.
— Вот как? У тебя оживленная переписка с дедом?
— Не то чтобы оживленная... Идем сюда, в гостиную, — поманила она Макса за собой. Затем продолжила: — Но между нами всегда были теплые отношения. Мой нынешний бизнес достался мне от деда, который в свое время открыл в Сансет-Сити дамское ателье. Сейчас оно превратилось в известный тебе салон мод «Престиж».
— Твоими стараниями? — произнес Макс, останавливаясь посреди гостиной.
Кристин кивнула.
— Да. В каком-то смысле я произвела маленькую революцию. Приезжая в гости, дед сначала ворчал по поводу всех этих, как он говорил, новшеств, но потом понял, что бизнесу от них только польза, и в конце концов похвалил меня... Что?.. — произнесла она совсем другим тоном. — Что ты так смотришь?
Пока Кристин говорила, Макс в который уже раз обежал все ее тело взглядом и остановился на глазах.
— Ты такая красивая!
Она немедленно зарделась, опустила ресницы и, борясь с удушливым наплывом волнения, шепнула:
— Если ты станешь повторять эту фразу так часто, я и впрямь поверю.
Макс порывисто шагнул вперед, взял ее за плечи и легонько тряхнул.
— Я буду повторять это до тех пор, пока ты не расстанешься со своей мнительностью. — Он внимательно посмотрел ей в глаза. — У меня складывается впечатление, что ты недооцениваешь себя. Почему, можешь ответить?
— Я...
Не успела Кристин открыть рот, как Макс припал к нему губами. По ее телу тут же пробежал трепет. Она жаждала этого поцелуя с той минуты, как увидела Макса на своем крыльце. Ее губы еще немного приоткрылись, и, почувствовав прикосновение его языка к своему, она принялась отвечать на поцелуй со всей страстью, на которую была способна.
Они застыли, крепко прижавшись друг к другу и словно захмелев. Руки Кристин обвивали шею Макса, он обнимал ее за талию. Поцелуй получился продолжительным, и, пока длился, охватившее обоих вожделение стремительно нарастало. Вновь возникло то самое волшебство, которое вчера подчинило их своей власти.
Так я никогда не выясню, в чем секрет отношений Кристин и Хью, подумал Макс, однако эта мысль сразу же была вытеснена быстро заполняющим мозг туманом страсти.
