Тридцатидевятифутовый «эдвенчер» стоял, занимая почти все внутреннее пространство помещения от стены до стены. Бен проскользнул в дверь, бесшумно прикрыл ее за собой и опустился на одно колено на бетонный пол, пытаясь унять бешено колотившееся сердце. Когда шум в ушах стих, Бен снова достал фонарик и посветил им по сторонам.
Сверкающий фургон с закрытой дверью и зашторенными темными окнами резко контрастировал на фоне захламленного гаража со стенами, сложенными из грубого камня. Бен отметил, что Скайлер Гейнс оказался прав, припомнив, что на задней стенке фургона не было окон. От крыши фургона до потолка имелось пятнадцать-двадцать футов свободного пространства, лишь несколько балок пересекались над ней. К крыше были прикреплены кондиционер, антенна и нечто похожее на тарелку спутниковой связи. Слева от Бена возвышались полки со щетками, кистями, тряпками и десятком банок и аэрозолей с краской. Справа полки тоже были заполнены очистителями, растворителями и грудой запчастей. Но за этими полками показалось нечто более интересное — короткая лестница, ведущая наверх к небольшому помещению, похожему на офис, с двумя окнами, обращенными внутрь гаража.
Бен направился к офису, пытаясь отогнать противную мысль о том, что его более разумный образец для подражания предпочел бы, прежде всего, не появляться в одиночку в подобном месте. Подхватив кожаную сумку, он медленно поднялся по лестнице, оказавшейся на удивление крепкой. Через стекло Бен разглядел стол, стул, шкаф с двумя выдвижными ящиками для папок, факс, копировальную машину и компьютер. Две стены без окон были неокрашенными, а дверь офиса оказалась запертой.
Бен погасил фонарик и присел на верхней ступеньке лестницы, снова дожидаясь, пока пульс придет в норму, а предательская дрожь в руках исчезнет. Он всегда считал себя любителем приключений, но по сравнению со своими друзьями и коллегами никогда не был по-настоящему рисковым парнем.
И какого черта его сюда занесло?
Замок в двери не устоял против комплекта Таггерта, и через минуту Бен уже находился внутри, подсвечивая короткими вспышками прикрытого фонарика и убеждая себя, что подобная предосторожность излишня. Наконец он сдался и оставил фонарик включенным, хотя и держал его в опущенной руке. На столе валялось несколько бумаг, но ничего интересного или подозрительного среди них не нашлось, кроме листка с результатами последнего тура бейсбольной лиги и нескольких счетов за ремонт фургона.
Шкаф с ящиками оказался тоже заперт. Решив не тратить время на возню с замочком, Бен просто открыл его с помощью толстой отвертки. Верхний ящик был пуст, если не считать нескольких спортивных страниц, вырванных из «Цинциннати Инкуайер», и старого, с загнувшимися углами экземпляра журнала «Хастлер». В нижнем ящике Каллахэна ждал сюрприз. Он был практически до верху забит оружием — револьверы, пистолеты, один тупоносый автомат, десяток коробок с патронами и даже три ручные гранаты. Целую минуту Бен смотрел на этот тайный арсенал, и здравомыслящая часть его «я» вопила о том, что он по уши вляпался черт знает во что, отсюда надо выбираться как можно быстрее и бежать как можно дальше.
Вероятно, анонимный звонок в полицию про оружие и террористов будет иметь отклик. Может, кто-нибудь из друзей Бена в чикагской полиции подскажет ему, что делать дальше. Но ни одно из этих действий не даст ответа на вопрос, все еще остающийся без ответа: есть ли какая-то связь между этим фургоном и противозаконным изъятием костного мозга или с чем-нибудь еще, способным заинтересовать Элис Густафсон.
Бен снова погасил фонарик и посмотрел сквозь окна офиса вниз на массивный силуэт фургона. Предположим, думал он, что дверь фургона заперта. Есть ли возможность попасть внутрь? Вполне вероятно, что там стоит какое-нибудь сигнальное устройство. Наверное, будет лучше сейчас уйти и вернуться с кем-нибудь, кто разбирается в этих штучках. Бен вспомнил о двоих ребятах, которые как он знал, имели большой опыт и могли ему помочь.
Приняв такое решение, он повернулся и уже хотел покинуть офис, когда на глаза ему попался широкий ящик письменного стола. Бен машинально выдвинул его и осветил фонариком содержимое — несколько счетов за ремонт фургона и какие-то черно-белые распечатки из Интернета. Перебирая счета, он заметил в глубине ящика каталожную карточку, к которой была приколота небольшая — три на три дюйма — цветная фотография, немного смазанная, но абсолютно узнаваемая.
У Бена перехватило дыхание.
Сходство лица на фотографии с первым комплектом портретных эскизов мадам Сони не вызывало сомнений. Из месива переломанных костей и разорванных тканей она воссоздала с поразительной точностью лицо человека. На карточке твердым мужским почерком было написано: Лонни Даркин, маленькая ферма, Пагсли-хилл-роуд, Конгда, штат Айдахо.
Бен невесело усмехнулся. После многих дней и стольких миль пути человек, которого он называл Гленном, обрел настоящее имя и адрес. Теперь горькую правду предстояло узнать и семье в Айдахо.
Бен сунул карточку и фотографию в карман и вышел из офиса. Спустившись по лестнице, он секунду колебался, потом подошел к фургону и остановился в темноте перед дверью, размышляя. Он нашел то, за чем приходил, говорило его здравомыслящее «я», так зачем торопить события? Но, с другой стороны, возражала более авантюрная часть его «я», даже если и сработает сигнализация, он сможет выскочить из гаража и добежать до своей машины раньше, чем кто-нибудь успеет сообразить, в чем дело.
Бен чуть приоткрыл дверь, поставил около нее свою сумку, подошел к «эдвенчеру» и осторожно взялся за ручку. Дверь открылась, но не так, как он ожидал. От сильного удара ногой изнутри она распахнулась, ударив Бена в лицо, чуть не выбив из него дух, и отбросила на пол. На мгновение ослепнув от света внутри фургона, Бен смог лишь различить силуэт мужчины, чьи плечи едва помещались в дверном проеме.
— Ты оказалась права! — сказал мужчина кому-то внутри фургона. — Тут и в самом деле кто-то есть.
Смеясь, мужчина спрыгнул с лестницы и в тот же самый момент, хотя и был босиком, нанес Бену два сокрушительных удара ногой — один в грудь, второй в челюсть. Каллахэн, который уже встал на колени, отлетел к полке с красками, и банки с грохотом посыпались на бетон. Оглушенный, Бен откатился в сторону и едва успел разглядеть, что мужчина одет в шорты и черную футболку, а светлые волосы доставали ему до плеч. В следующую секунду новый удар пришелся ему в бок, отозвавшись болью в ребрах. Бен был уверен, что слышал, как хрустнула кость.
Боль в груди казалась невыносимой, кровь из разбитого носа залила рот и проникла в горло. Бен лихорадочно пытался отыскать помутневшим взором хоть какое-нибудь орудие или придумать убедительную историю, подходящую к обстоятельствам и способную хотя бы остановить избиение. Тут ему под руку попался баллончик с краской, крышка с которого, очевидно, соскочила.
— Конни, черт бы тебя побрал, вылезай сюда и выключи свет! — заорал блондин, нагибаясь, хватая Бена за отвороты куртки и поднимая его, как куклу
Молясь, чтобы в баллончике оказалась краска и головка распылителя смотрела в нужном направлении, Бен, которого все еще тянули куда-то вверх, сумел развернуть руку, поднес баллончик к лицу своего обидчика и нажал на распылитель. Струя темной краски ударила с расстояния в шесть дюймов и мгновенно залила глаза нападавшего. Громко выругавшись, он отскочил назад, тщетно стараясь стереть краску руками. Когда громила свалился на ступеньки фургона, Бен уже был у двери.
