от расстройства, не то от стыда, не то от страха, не то от всего и сразу.
- Можно было и поумнее! – рявкнул некромант. – Не хотите учиться быть взрослыми на работе, будете учиться в полевых условиях. Урок усвоен? Еще раз узнаю, что скрыли от меня нечто подобное – уволю. Или упокою. Еще не решил. Кому не нравятся мои методы, тот может катиться на все четыре стороны, расчет выдам прямо сейчас. Если все же в головах что-то отложилось, то марш по комнатам!
Мне казалось, Айван не выдержит. Я лично не была готова отказываться от работы, раз уж каким-то чудом ее сохранила. Хотя довольная Барбара и разъяренный Шон немного раздражали. В основном потому что напоминали о сотворенной глупости.
- Идем! – Айван взял меня за руку и развернулся. – Пусть остаются и бревно раздевают. Самое то для первой брачной ночи.
А затем он потащил меня к замку, и я решила не сопротивляться. В конце концов, он спас меня от кровожадной вампирши едва ли не ценой собственной жизни. Ну, так-то ценой чувства собственного достоинства, но, кидаясь наперерез Барбаре, Айван-то думал, что все по-настоящему.
- Спасибо, что меня защитил, - вздохнула я.
- Угу, - буркнул парень.
- Если они сейчас займут большую комнату, под кроватью будешь спать сам, - донесся до нас недовольный голос вампирши.
Ну и разве можно было пройти мимо такой замечательной идеи?
***
Второй раз он на те же грабли решил не наступать, поэтому, нащупав с утра под боком Мяфа, вероломно спихнул его с кровати.
- У тебя же есть хозяйка, с ней и спи!
- Хозяйка заперлась, так что скажи спасибо, что он на тебя не нагадил, - раздался голос Барбары.
Значит, это не сон.
Бывшая жена воскресла в ипостаси вампира, помощник натворил дел, проклятье все еще не снято и непонятно, кто виновник, любовница бросила, работа все копится и копится, а еще односпальная кровать жутко неудобная.
Конечно, обиженные до глубины души, Ува и Айван, заняли большую комнату. Решив не спорить (может, потому что хотелось посмотреть, как эти два ежа уживутся вместе, а может, потому что в глубине души он понимал, что перегнул палку), Шон отправился в соседнюю спальню, и там у него с бывшей мертвой женой вышел небольшой спор, в результате которого жена была шовинистически загнана под кровать.
- Если сюда кто-нибудь ввалится, увидит тебя и вызовет стражу – не ной, - решающий аргумент убедил даже воинственно настроенную Барбару.
Несмотря на обиду и злость заканчивать дни в тюремной камере ей не хотелось. Особенно сейчас, когда забрезжил свет надежды: Шон действительно мог и собирался переправить ее в Орхар. Он никак не мог понять: с чего Айван решил, что, увидев Барбару-вампиршу, он немедленно кинется на нее с серебряным кортиком? Да, Шон никогда не питал к темным особой любви, но ни разу еще не позволил эмоциям взять верх над разумом и человечностью.
Даже обидно. Айван вообще-то его друг.
Открыв глаза, Шон обнаружил Барбару, стоящую напротив зеркала. Вампирша старательно расчесывала темные кудри, но почему-то делала это в чем мать родила.
- А ты не хочешь одеться? – поинтересовался Шон.
- А ты не хочешь перестать задавать тупые вопросы? Если бы я хотела одеться, я бы оделась. Твое разрешение мне для этого не нужно. Доходчиво?
- Твоя голая задница – не то, с чего я хочу начинать день, так что изволь прикрыться. Доходчиво? – буркнул в ответ он.
В эту игру можно играть хоть вдвоем, хоть всем королевством.
- Одежда чешется. И мешает!
- Это клопы под кроватью. Можешь спать в шкафу, только не виси вниз головой на перекладине, она хрупкая.
- Ого, да ты остряк. А у тебя только чувство юмора выдающееся или что-то еще имеется?
- Ага. Осиновый кол.
- Звучит не очень эротично.
- Зато тишина настанет, благодать. И вообще, вместо того, чтобы хамить своему проводнику в счастливую свободную жизнь, рассказывай, что знаешь о проклятье.
Барбара пожала плечами.
- Ничего. Тебе не приходит уведомление перед тем, как оно сработает. Ты просто умираешь – и все. Последнее, что я помню – как открыла шкаф с платьем, почувствовала головокружение – и все. Так что ничем помочь не могу. Но клык даю, что твоя крыса-директриса замешана.
- С чего ты взяла? Я проверил Катрин, она кристально чиста. Это может быть кто угодно: обиженный выпускник, член попечительского совета, уволенный преподаватель. До Катрин Блэкхевеном заведовал ее дед, так что и он мог нажить врагов. Некоторые семьи поколениями взращивают ненависть друг к другу.
- А сама крыска, конечно, святая, - хохотнула Барбара. – Да одних обиженных учениц хватит, чтобы наложить на нее все проклятия сразу.
- А что такого делает Катрин с воспитанницами?
Он правда искал доказательства причастности леди Вольгурт. Шон не был ослеплен чувствами к давней подруге и признавал: она – самый очевидный кандидат на роль злодейки. Но никаких доказательств. Никаких подозрений. Идеальная репутация, омрачает которую лишь внебрачная связь с королевским некромантом. Но тогда придется начать подозревать и себя.
- То есть про «Клуб Вольгурт» эти два недоразумения тебе не рассказали?
- Что за клуб?
- Закрытая секта, в которую Катрин Вольгурт берет только лучших. Их же она продвигает в жизни за пределами Блэкхевена. Я тебя уверяю: если выпускница удачно вышла замуж или нашла хорошее место – она состояла в клубе. Двенадцать девушек с каждого потока…
- Двенадцать? – перебил ее Шон, вспомнив найденные в потайной нише маски. – Интересно. А участницы клуба знают друг о друге?
- Нет. Только Катрин знает всех. Проболтаешься – можешь попрощаться с сытой жизнью, тебя не возьмут даже поломойкой. И будут травить все годы в приюте. Раз в год Катрин выбирает демонстративную жертву, и на ее примере объясняет участницам, что будет, если не соблюдать правила клуба.
- А Ува случаем не была таким примером?
- Понятия не имею. Но Ува определенно чем-то зацепила директрису, судя по ее рассказам. И это, - Барбара кивнула на Мяфа, который снова отвоевал подушку и сладко прикорнул, - не просто так за ней
