собственно, вся наша разведка? Мне честно ответили — такие-то расстреляны, такие-то сидят в ожидании высшей меры, несколько банально умерли на допросах, а ещё несколько вышвырнуты вон и занимаются не пойми чем. Однако удалось разыскать одного человека… Он с товарищем, о котором идёт речь, знаком. Ты встретишься с ним, поговоришь, все обсудишь… Добро?
Я снова молча кивнул. Хотя, если честно, не до конца понял. С кем, с «ним»? С «нашим» из гестапо или с тем, кто его знает. Нарком, конечно, молодец, но изъясняется он совсем туманно. Однако уточнять детали чего-то не хотелось. Я вообще чувствовал себя крайне неуютно и даже немного глупо. Ну, насчёт неуютно, понятно. Все-таки не в ресторане за чашкой чая со знакомым сижу. Да ещё репутация у Берии — особенная. Мне, честно говоря, когда я на него смотрел, в голову лезла такая удивительная херня, что закачаешься.
К примеру, я таращился на этого мужчину, который, на самом деле, внешне производил достаточно приятное впечатление, и упорно в башке крутил все те статьи, которые читал о нем и о женщинах. Вот прямо распирало меня от любопытства, правда это или нет. Дурость? Конечно! Идиотство даже я бы сказал. Но сам факт нахождения рядом с личностью, игравшей немаленькую роль, вообще влиял на меня несколько отупляюще.
— Договорились, Алексей? — спросил вдруг Берия и я понял, что задумавшись о какой-то ерунде, пропустил последние его фразы.
А там, вообще не понятно, что могло быть в этих фразах. И о чем мы договорились. Однако, я в очередной раз кивнул.
— Молодец, — похвалил меня нарком. — Правильно ведёшь себя. Слушаешь, впитываешь, лишнего не говоришь.
Ну, слава богу. Оказывается, мне мерещится, будто я как дурак сижу башкой мотыляю, а на самом деле это — правильное поведение.
— Значит, завтра тебе встречу организуют. Поговоришь с товарищем. Ну, ты расскажи, как в школе дела обстоят?
Переход был настолько резкий, что я пару секунд не мог сообразить, при чем тут школа. Только что он про какого-то товарища говорил, а тут — на тебе.
— Спасибо. Все хорошо. Учимся, — ответил я, чувствуя себе ещё более глупо. На хрена сказал ему «спасибо»? За что благодарю?
Однако, Берия будто не замечал моего тупняка. Он начал расспрашивать об условиях, в которых мы живем. Об учителях. Всего ли хватает? Как кормят? И вот эта вся история.
Я добросовестно отвечал на вопросы наркома, чувствуя себя при этом той Алисой из Страны чудес. Она, наверное, испытывала подобные моим чувства, сидя между безумным шляпником и мышью.
Беседа наша продолжалась почти час. Я под конец уже уморился нахваливать и школу в общем, и каждого из преподавателей лично. Правда, было заметно, что Лаврентию Павловичу приятно слушать те дифирамбы, которые я пою секретному учебному заведении НКВД. Он прямо настолько откровенно «расплывался», будто речь идёт о личном его достижении.
Наконец, эта дурацкая встреча закончилась и мне великодушно сообщили, что я могу идти.
Вот тут меня не пришлось не то, чтоб уговаривать, даже просто повторять дважды. Я моментально вскочил на ноги и пошел к двери. Чувствовал себя самым настоящим дураком. Что за хрень вообще это была?
— А товарищ Бекетов молодец. Да, Алексей? — спросил вдруг нарком мне в спину.
Я замер, но тут же повернулся к Берии. Нельзя, чтоб он заметил растерянность или паузу. Лицо сделал соответствующие. Никакое. Мол, не вызывает у меня особых эмоций эта тема. Берия так и не присел за все время, которые мы провели в обществе друг друга. Он по-прежнему стоял у окна.
— Говорю, настоящий друг товарищ Бекетов. Разыскал тебя. Помог. Теперь, вот, имеешь возможность не только Родине служить, но и честь отцовскую восстановить. Да… Жаль, что сейчас уже поздно. Не вернешь. Однако… Имя Сергея Витцке больше не будет стоять в списке предателей. Есть что-то в этом, да? Сын за отца…
Я стоял молча. А что тут скажешь? Мне только что, по сути, предложили открытым текстом сделку. Мол, пацан, ты давай, делай, что надо. А мы твоего папу обелим. Ну… В принципе для этого времени сделка, наверное, дорогого стоит. И будь я настоящим Реутовым, наверное, проникся бы. Однако, слишком много «если бы».
— Ступай, Алексей. Помни, партия ждет от тебя правильных, результативных действий, — Берия кивнул в сторону двери, а потом добавил. — И я жду.
— Не подведу! — рявкнул я громко, с чувством, а затем, наконец, выскочил из кабинета наркома.
И только оказавшись в коридоре, понял, насколько сильно был напряжён все это время. Чертовы властители и правители. Вот уж точно, не жили богато и нечего начинать. В том смысле, что обходился до этого без подобных знакомств, и слава богу. Вообще, очень надеюсь, что очень скоро свалю отсюда в Берлин. Вот только в этот момент прочувствовал, насколько сильно надеюсь. Лучше уж там действительно Родине служить, чем под ногами у всяких чекистов с большими звездами бестолковиться.
Ну а насчёт прадеда… что ж… Если реально снимут с него клеймо предателя, хорошо будет. Тот Сергей Витцке, которого я видел во снах, мне нравился. Было в нем что-то… что-то про достоинство и порядочность. Вот так скажу.
Мужик, доставивший меня на встречу с Берией, ждал тут же, в коридоре. Видимо, караулил, чтоб забрать пассажира обратно.
— Мне сказали идти… — сообщил я ему, хотя совершенно непонятно, на хрена.
Вполне очевидно, без разрешения Берии я бы никуда не ушел.
— Хорошо, — чекист кивнул и, не говоря ни слова, направился к выходу.
— Это вот что значит… — тихо спросил я сам себя.
Потом буквально секунду подумал и двинулся вслед за крайне неразговорчивым товарищем. Наверное, его молчаливый уход означал, что нам пора откланяться и ехать обратно в школу. В любом случае, не могу же я стоять посреди коридора, ожидая непонятно чего. И вот тут произошло то, чего я не ожидал. Вернее, в тот момент даже и не понял сути произошедшего, не оценил, потому что бестолковился из-за встречи с наркомом. В голове в большом количестве крутились разнообразные мысли и я как-то даже не особо вникал в окружающую действительность.
Не успел сделать несколько шагов вслед за чекистом,
