умереть в процессе, а неопределенность в виде слишком быстро растущего плода и странного физического состояния меня почти убивает. Мой ребенок вообще не должен был родиться в эту войну. Я не хочу, чтобы он видел даже край того ужаса, который пришлось пережить мне и который наверняка пережил мой брат. И поэтому я так зла на Пикси. Лучше бы у меня вообще никогда не было детей, чем вновь пережить этот кошмар, умирая внутри от ужаса, творящегося вокруг.
Глава 21. Первые ростки семейности
Если ваш дракон начал приручаться
— радуйтесь тихо.
Он может только притворяться домашним!
Марсель
Мне безумно захотелось обнять девушку, что судорожно стискивала кота. Она выглядела ужасно беспомощной, хрупкой. И не скажешь, что перед тобой закаленная военная, которая могла с легкостью меня прикончить. Про кровавый беспредел, оставшийся от моей команды, и вовсе промолчу.
В общем, странный порыв с моей стороны… наверное, потому, что она теперь мать моего ребенка? Гормоны? Отцовский инстинкт?
Ладно, всё равно сейчас таким лучше не заниматься. Лора вряд ли обрадуется, если я измажу ее с ног до головы в кабаньей крови и прочих внутренностях.
— Я… сочувствую, — тем не менее постарался подбодрить ее я. — Пусть и не могу сказать, что понимаю тебя. Для меня фигуры отца и матери — это нечто абстрактное. Я бы даже сказал далекое. Да и сестер с братьями у меня тоже никогда не было. Но, наверно, я все же могу осознать внутреннее одиночество.
В воспоминаниях мелькнуло собственное далекое детство. Нет, я не ханжа и не в край оборзевшая от вседозволенности сволочь (пусть другие и думают иначе), потому никогда не скажу, что детство у меня выдалось хоть сколько-то тяжелое.
Как бы ни были заняты родственники, включая тетку, но за мной постоянно наблюдал целый штат слуг, в ряды которых, помимо нянек и учителей-инструкторов, входил даже детский психолог. Если я проявлял к чему-то интерес, это сразу замечали и грамотно развивали. Если я чего-то хотел, это покупали, чтоб на ежедневных отчетах обязательно светилась моя улыбка — довольного жизнью ребенка.
Но, видят боги, как же я уставал от этого «правильного» воспитания и скучной жизни. А еще от того, что всё окружение смотрело на меня скорее как на объект исследования и получения денег. Я был для них просто заданием, мальчиком, которого надо надрессировать и вырастить как можно идеальнее, чтоб результат понравился заказчику. Когда родители умерли, я, наверное, даже вздохнул слегка с облегчением. Ведь умерли не родные мне люди, а именно что «заказчики». Хотя, думаю, правильнее назвать их «инвесторы». Потому что, в конце концов, они не ставили некие четкие рамки, а просто выращивали нечто не совсем бесполезное, чтоб потом получать дивиденды.
Лора мотнула головой, а затем посмотрела на меня уже без тоски во взгляде:
— Не стоит. Я рассказала все просто потому, что устала хранить в себе. И чтобы ты понимал — этого кота я буду беречь до последнего. — Она ужасно мило нахмурилась. Или мне одному так кажется? — Он у меня уже старичок, если судить по кошачьим меркам, конечно, но я его регулярно обновляю. И пусть все смотрят на меня как на идиотку, когда все эти дорогущие омолаживающиеся процедуры провожу не себе, а коту. Мне все равно. Главное, чтобы он жил.
Она снова стиснула в объятиях лысого кота, впрочем, тот не особо возражал. Разве что постоянно отвлекался на что-то в кустах.
— Долгое время он был для меня единственным близким существом. Но теперь… у меня есть вы и вроде как этот ребенок. Но на инкубатор вы меня не уговорите. Только если мне действительно будет угрожать опасность, и то тогда купим его себе домой вместе со штатом врачей.
— Тогда ты переживала без причин. Сдавать эмбрион в дешманские общественные «теплицы» по выращиванию младенцев я точно не собирался. Даже если бы наш отпрыск оказался самым обычным человеческим младенцем, — успокоил я девушку. — Готовить будешь ты, или мне сходить помыться?
Вопрос, между прочим, серьезный. Туша еще не разделана, но жрать уже хотелось. И, думаю, не только мне. Хотя я до сих пор в шоке от того, куда в Лоре исчезли батончики армейского концентрата. Беременные страшные…
— Шашлык из свинины? — хмыкнула девушка, отпуская кота и тут же сжимая в руках миску. — Я, по крайней мере, начну готовить, а ты выкинь остаток туши. Все равно столько не съедим. Эй! — тут же нахмурилась она, отбирая у кота сворованный им кусок мяса. — Марсик, а вдруг у него глисты?! Не жри пакость! Термически обработаем и все нормально поедим! — Она забрала кота под мышку, а второй рукой подхватила миску с мясом. — Мойся и присоединяйся, без тебя скучно. К тому же тебе еще спасать меня от переедания…
И Лора медленно отправилась в сторону укутанного в листья Зэро.
— Вот потому-то денег у нее только на кота и хватает. Ишь, всё у нее «выкинуть»… Сердце выкинуть, мясо выкинуть, мой космический корабль потопить! — бурчал я себе под нос.
Конечно, в чем-то она права, хранить сырое у нас негде. Но это всего лишь значит, что всё возможное мясо надо пожарить! И потом просушить! Вон солнце как жарит. Кстати… Кажется, я словил дельную мысль. Мою птичку-то мы потопили, но все отсеки я загерметизировал. Если ее еще не обворовали наши преследователи, мы вполне сможем там поживиться. Интересно, Зэро хорошо плавает? Хересы вообще умеют плавать? А может, они и вовсе, как некоторые ящерицы, по воде ходят?
— В общем, я придумал. Делаем шашлык сверху и запекаем в тех больших листья большие куски снизу. Нам нужно больше углей… Лора, кусочки для первой порции на камне! Не спали! — И я пошел радовать местных рыб разнообразием рациона.
— Твоя
