— уже мало оказывали впечатление на всех, и всё же — изгиб реки, засеянные поля, лес немного вдалеке вызывали очень положительные эмоции. Чуть поодаль располагался «Строитель», с которым мы недавно чуть не устроили массовую драку. Я и ещё несколько человек изъявили желание сходить в гости, оставив другим заниматься обустройством стоянки. Быстро разбили палатку, натаскали из соседней рощицы хвороста с дефицитными в такое время сухими брёвнышками. Физрук сложил большое костровище, которое тут же облил чем-то вроде керосина и поджог. Оставалось лишь поддерживать огонь, что любили делать абсолютно все. Ещё через час в большом котле уже что-то варилось. По-моему — это был густой суп с перловкой. А на второе — та же перловка, но с тушёнкой. На свежем воздухе — то, что надо!
В соседний лагерь с визитом нас пошло около двадцати. Из числа — помню только нас троих и Шефа с друзьями из первого отряда. Им не терпелось посмотреть — как живут ребята побогаче. Минут двадцать заняла дорога. Пройдя через широкие кованые ворота мы очутились в небольшом городке. Повсюду шли асфальтированные дорожки. По их краям — лавочки. Чуть дальше — высокие двух- и трёхэтажные жилые павильоны. Каменные, с шиферными крышами. В лагере оказалось многолюдно. У них тогда проходил «Родительский день», все занимались общением с родственниками и на нас никто не обращал никакого внимания. Нашу группу, из взрослых, сопровождал трудовик. Он довольно быстро договорился с кем-то из местного начальства, чтоб для моих товарищей организовали досуг. Пришла какая-то молодая особа, предложившая нам посетить своеобразный концерт, подготовленный по случаю. Мы, конечно — согласились.
В глубине лагеря стояла большая эстрадная площадка. Все лавочки, прилегающие к ней, ломились от числа посетителей. Места всем не хватало. Многие стояли по бокам, взявши детишек помладше на плечи, для лучшего обзора. Мы так же — пристроились с краю. Заиграла фонограмма со всем знакомыми шлягерами. Подражая советским артистам, выступающие ребята одевались помоднее и, открывая рот в такт песен, изображали в пародийном виде известных певцов и певиц. Запомнилось немного. Под звуки набирающего популярность «Ласкового мая» я тут же узнал парня, который чуть не побил меня тогда, на речке. Он выехал на сцену на двухскоростном мопеде, чем вызвал аплодисменты собравшихся. Ещё потом был полноватый мальчишка с песней Вячеслава Добрынина. Тому в придачу дали ещё одного, одетого как женщина, ещё и размалёванного косметикой. Всю песню он месил своими руками бутафорский бюст второго, вызывая смех публики. Потом следовали менее интересные номера. Не дождавшись окончания, мы покинули концерт, нас быстро провели по пустым павильонам. Там — ничего интересного не увидели. Появилось ощущение тревоги, как в стане противника. Внешне, естественно — никто враждебности не выказывал, но наша группа не сильно желала оставаться в гостях надолго. К обеду мы вернулись к своим, на речку.
Обед как раз приготовили, мы молча скребли ложками миски, приглядывая добавку. Добавки не получилось, однако чуть позже — каши наварили очень много. Наевшись досыта, я с Лёхой и Пьером завалились в палатку и даже — немного вздремнули. Снаружи — дождя не было, но ветер не располагал к нахождению возле водоёма. Когда очнулись — у костра собрались ребята и дружно пели под гитару. Рада музицировала. Её заботливо обнимал физрук, укрывая спину девушки своей «стройотрядовской» штормовкой. На всю округу раздавалось:
«…Я пью до дна
За тех, кто в море,
За тех, кого любит волна,
За тех, кому повезёт.
И если цель одна
И в радости, и в горе,
То тот, кто не струсил
И вёсел не бросил,
Тот землю свою найдёт…»
Признаться, репертуар «Машины Времени» под аккомпанемент нашей обаятельной вожатой в живом исполнении получился гораздо интереснее кичливых кривляний под фонограмму. Мы с друзьями не выдержали. Выбравшись из палатки, присев к догорающим поленьям, я, Лёха и Пьер с удовольствием приняли участие в хоровом пении. Вышло незабываемо!
Вернулись в ужин. Уставшие и довольные. Вновь заморосил дождь, будто как раз дождавшись нашего прихода. Больше страшных историй на ночь не рассказывали. Я уснул под повествование Пьера о походе для тех из наших, кто не был.
Глава 20. Выпускной
Утро понедельника началось с холода, но на зарядке выглянуло Солнце: появилась надежда на скорое потепление. Перед завтраком нам сказали, что этот день объявляется «Днём индейца». Нам предстоит охота на «мамонта». Он заблудился в наших лесах и ждёт чтобы мы его поймали. Мамонт — это, естественно, переодетый физрук или трудовик. Нашедшему пообещали некий приз. Без энтузиазма на законных основаниях наша троица после завтрака ушла далеко в лес за земляникой. Кое-где эта ягода ещё росла нетронутой. Когда вернулись — пойманный мамонт уже сидел на скамейке, развлекая нашу вожатую. Лучшим охотником племени оказался, естественно — Гоги. Кто же ещё? Как раз вернулся накануне для посещения выпускного вечера и бесстыдного сбора большей части призов и грамот. Один уже получил и вышагивал довольный возле первого отряда, гордо задирая свой могучий клюв в небо. Что ему там подарили — выяснять было некогда. Предстояло убраться на территории да сбегать на склад за вещичками. Иначе — потом получится столпотворение. Всё утро из резиденции начальника доносились «Яблоки на снегу», так что — идя за чемоданом, мне хотелось уже зашвырнуть кирпичом в музыкальную колонку, чтоб больше не слышать сей крайне назойливый эстрадный шедевр. Пришлось сдержаться. Вечером намечались танцы, а без музыки будет как-то скучно. Ничего не поделаешь — пришлось эту песню слушать по пятидесятому разу, сдерживая тошноту.
День проходил медленно. Тянулся, словно специально — не хотел нашего отбытия. После полдника хлынул дождь. Он лил, не задумываясь над тем, что в нашей обители планировалось последнее торжественное мероприятие. В куртках и резине мы шли лесом в направлении столовой. На тропе, хоть и было грязи по колено, но хотя бы не лило сверху — развесистые ели укрывали идущих от воды. В столовой постепенно собирался весь лагерь и усаживался за хитро расставленные столы. Приходили как-то неорганизованно, небольшими группами по три-пять человек. В помещении, когда снаружи лило как из ведра, чувствовался уют. Мы расселись, ожидая торжественной части. Столы заставили угощением. Небогатым, но по советским меркам вполне достойным. На тарелках выложили печенье, пряники, конфеты, стояли бутылки с лимонадом «Южанка». Основным блюдом сделали жареный картофель со свининой. Видимо — чтоб вышло посытнее. Ещё — салат в отдельных чашечках имелся. Без майонеза, зато — под рапсовым
