от ведьм, но уже тогда ее удары походили на удары молота.
Он быстрый, ловкий и точный, а она – таран. Однажды ему показалось, что Варна способна проломить ему череп без особых усилий. Воспоминания об этой мощи приятно будоражили сознание. Они стоили друг друга, только она была равна ему, только…
Он поздно заметил, что из-под плаща начала подниматься тень. Прибавил шагу, лавируя между прохожими. Приближалось время службы, жители Ясностана стекались к храму.
– Свят!
Он решил сделать вид, что не услышал.
– Святослав!
Обернувшись, он смерил напарницу безразличным взглядом.
– Служба вот-вот начнется. – Она подошла ближе.
– И что?
– Ты идешь в другую сторону. – Ее плащ был безупречно чист, даже его края, будто она не ходила по пыльным улочкам, а парила над ними. – Ты ведь не собираешься пропустить молитвенный час?
Вместо ответа он пожал плечами и пошел дальше.
– Ты не можешь…
Он вырвал руку из ее пальцев и ударил напарницу в грудь. Девчонка согнулась пополам и закашлялась. Люди вокруг поспешили разойтись – никто не хотел оказаться на пути белых плащей.
– Тогда и я не пойду, – прохрипела Слава. – Куда ты шел? Я с тобой.
– Дура? – прямо спросил Свят.
– Дура или нет, а мы все пополам делить должны. Мне все равно достанется, если ты не явишься, значит, я ничего не теряю.
Свят снова пожал плечами и пошел дальше. Жалкая – вот что он думал о ней. Слабая, одурманенная верой и новым Богом, мечтающая только о том, чтобы погибнуть в славном бою.
Но кем бы Слава ни была, она шла за ним.
Семь лет назад
Человек привыкает ко всему, вот и он свыкся с правилами Святого Полка, научился молчать и не показывать окружающим своего презрения. Иногда ему хотелось всадить меч прямо в горло старшему, но он проявлял чудеса владения собой и сухо кивал, соглашаясь с любым бредом.
Эти мужчины и женщины, закоснелые в своем понимании веры, превращали новобранцев в свои уменьшенные копии. Двадцатилетние юнцы становились похожи на одурманенных болванчиков, им нужен был только повод, чтобы умереть за правое дело.
– По твоему лицу видно все, о чем ты думаешь. – Слава разрубила ветку. – Соберись.
Они уже неделю выслеживали последних ведьм из уничтоженного ими ковена. Несколько колдушек улетели, обратившись в птиц, но Гореслав не собирался их отпускать.
Под ногами чавкала мокрая земля, от нее все еще веяло холодом – стояла ранняя весна, половина отряда то и дело заходилась кашлем. Свят подозревал, что они застудились, пока спали, – по ночам температура падала так, что утром под сапогами хрустела ледяная корка.
– Твои друзья умрут от воспаления. – Свят оглянулся.
– Из-за ведьм.
– Из-за того, что Гореслав не знает слова «хватит».
– Если он тебя услышит, – Слава пихнула его в бок, – нам конец.
– Нам и так конец, если проведем в этом проклятом лесу еще пару ночей.
– Так пойди и ска… Нет, нет, погоди!
Но он уже обогнул идущих впереди людей и двинулся прямо к Гореславу. Его плащ заляпан грязью. Свят окликнул Гореслава и, когда командир обернулся, увидел посеревшее лицо и горящие звериным блеском глаза. Такой не остановится. Его уверенность в успехе граничила с безумием.
– Половина отряда больна, – с ходу выдал Свят. – Еще несколько дней, и мы начнем хоронить людей.
– Значит, нам нужно найти ведьм раньше, – отчеканил Гореслав.
– Мы не видели их следов уже три дня. Следопыты вернулись ни с чем.
Свят не успел среагировать – Светозарный ударил его в живот, а когда парень согнулся, схватил за волосы и заставил встать на колени. Холодная грязь облепила штаны, отряд остановился. Другие воины старались держаться подальше.
– За три года ты так и не понял, где твое место. – Гореслав притянул его к себе. – Двадцать ударов.
– У нас нет плетей, – тихо сказала Светозарная, стоявшая позади.
– Держите его.
Гореслав принялся расстегивать ремень. Его удары будут не такими жгучими, но не менее ощутимыми.
– Отойди. – Свят оттолкнул юношу, который попытался схватить его.
Сам снял плащ, жилет и рубаху, Слава взяла вещи в руки и покачала головой, всем видом говоря «я предупреждала».
Он сел на колени, уперся кулаками в бедра, подставил обнаженную спину Гореславу. Можно было не сомневаться, что наставник отыграется на нем как следует – и за непозволительное поведение, и за потерянных из виду ведьм, и за заболевших воинов.
Первый удар пришелся по лопаткам, задел плечо и основание шеи. Это оказалось куда больнее, чем Свят себе представлял.
– Молись, – приказал Гореслав.
Свят поднял было голову, чтобы убедиться, что наставник не шутит, но тут же получил еще один удар. Ярчуки, которых удерживали следопыты, натужно дышали и рвались к хозяину.
– Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое! – выкрикнул Гореслав. – Давай, Святослав!
– …буду петь и славить, – прохрипел он. – Воспрянь, слава моя, воспрянь.
– Буду славить Тебя, Господи, между народами!
– Буду воспевать Тебя среди племен…
Молитву прервал удар, почти сразу за ним последовал еще один, легший поверх первого. Свят сжал зубы, но не сумел сдержаться, подался вперед и взвыл.
– Молитва! – гаркнул Гореслав.
– …ибо до небес велика милость Твоя и до облаков истина Твоя! – надрывно выкрикнул Свят. – Будь превознесен выше небес, Боже, и над всею землею да будет слава Твоя![7]
Последнюю строчку проорал – ремень наконец рассек кожу у шеи. Кровь заструилась по груди, из глаз будто искры брызнули. Как же Свят ненавидел его! Как же он…
Кто-то вскрикнул. Свят вскинул голову и увидел, что все Светозарные таращатся на него в немом изумлении. Через мгновение понял, в чем дело: меч, лежащий перед ним, объяло сияние. Не успев подумать о том, что делает, Свят потянулся к оружию и осторожно вынул клинок из ножен. Стоило его пальцам коснуться рукояти, как свечение обратилось в огонь – Святое Пламя. Его меч превратился в факел, в карающую длань божественного правосудия.
Он встал. Такой силы в руках ощущать ему еще не доводилось. Гореслав попятился, псы смиренно прижали уши к головам, их подобранные к животам хвосты говорили о страхе и готовности подчиняться. Мрачный лес будто озарило солнце.
– Господи… – выдохнул кто-то.
Слава подошла первой – она накинула на него рубаху. Мало-помалу Свет начал угасать.
– Идем дальше, – скомандовал Гореслав.
С тех пор его взгляд изменился. Он больше никогда не пытался строить из себя заботливого наставника.
С той охоты вернулись шесть человек из восемнадцати.
Пять лет назад
Ложиться с напарником – обычное дело. Разум Светозарного должен быть спокоен и ясен.
Свят позволил Славе остаться у него только через пять лет службы. К тому моменту она уже предлагала ему привыкать спать вместе, но он отвечал таким взглядом, что девушка тут же замолкала.
В тот вечер было особенно тоскливо – их давно не выпускали из города, они не охотились несколько месяцев. Зато новости о Мрачном Взводе прилетали с воронами регулярно. Вот кто по-настоящему охотился и защищал людей. Белые плащи только смеялись, обсуждая «жалкие потуги Мрачных». Они смирились с тем, что зло не победить, и оружие в руки брали только в том случае, если нечисть заводилась где-то неподалеку. Святой Полк не охотился, он выполнял задания князя. Целые отряды в белых плащах на побегушках у одного человека.
– Слухи ходят, что Взвод ведет шлюха Зверя.
Свят вскинул голову и посмотрел на Светозарных, сидящих за соседним столом.
– А я бы не удивился. Гореслав говорил, что с ней заложный ходит. Как думаете, врал?
– Точно врал! – подхватил его приятель. – Иначе мы бы давно с ней разобрались.
– Я бы разобрался, это точно. – Светозарный похабно погладил себя меж ног. – Что ей тот покойник, вот узнала бы нормального мужика…
К своему стыду, Свят понял, что подслушанный разговор распалил в нем два желания – хорошенько врезать по сытой роже говорившего и умчаться из Ясностана туда, в безымянные земли, чтобы найти ее.
Умей он ощущать жалость, наверняка пожалел бы и Варну, и Дария, но это чувство было ему незнакомо. Все эти годы его снедало
