верить, как никто другой. Впрочем, они их и творить умели, частенько, сами не понимая как. А вот Тьевне от прабабушки не досталось ни крыльев, ни чудес, ни присущей феям изящности. Может еще поэтому она так держалась за свою любовь к травам и практическому травоведению.
В тот момент, когда в небольшую каморку за лабораторией ворвалась студентка с букетом, Тьевна как раз проверяла очередные «гениальные» отчеты третьекурсников, набравшихся этой «гениальности», кто в королевской оранжерее, кто на собственном подоконнике, где упорно пытался вырастить новый сорт петрушки. Попутно мастер ела бутерброд, запивала его бодрящим взваром из сушеных яблок и алого щитовика, и слушала флейту, записанную в хране для звуков.
И тут студентка. С перепуганными глазами и непонятным выражением на лице. Она даже не постучалась. Просто зашла, нервно поздоровалась и уронила свой букет на стол преподавателю.
— Они светятся и переливаются, — сказала страшным шепотом и села на ближайшую табуретку, похоже, даже не заметив, что там валяется часть отчетов. Отложенных на потом, потому что их авторы отличались особенной «гениальностью» и читать эти опусы следовало небольшими дозами, а то так можно даже неведомое чудовище из неведомых глубин случайно вызвать.
Тьевна чхнула, привычно поправила защитный контур, спасавший от большей части проявлений аллергии, а потом с интересом посмотрела на букет.
— Кровавый бархатник, — опознала цветы с первого взгляда. — Потрепанный. Довольно редкий цветок, у нас почва неподходящая для них. Так что наверняка сворованный одним из моих «гениев» в королевской оранжерее. Интересно, у него руки из-за сока уже чешутся или догадался перчатки надеть?
Студентка похлопала глазами, а потом посмотрела на свои руки.
— Да, — задумчиво сказала Тьевна и махнула рукой себе за спину. — Там в простенке умывальник и мыло. Руки лучше помыть тщательно. А то сок этого растения очень коварен, он не жжется, не оставляет пятен, просто постепенно разрушает кожный покров и, если вовремя его не смыть, могут появиться даже язвочки, которые плохо заживают.
— Терпеть не могу смазливых придурков! — душевно сказала девушка и послушно пошла отмывать зловредный сок.
Отмывала она довольно долго, что-то при этом бормотала и пыхтела, напоминая ежика. Тьевна за это время успела доесть бутерброд и дочитать опус, в конце которого написала все, что о нем думает, причем, всего в двух фразах. И она очень надеялась, что автор этого опуса послушается доброго совета и наконец-то хотя бы прочитает введение в основы травоведения. Не говоря уже о запоминании пяти основных тезисов, без которых он так и будет писать приключенческие романы в мире растений, вместо нормальных отчетов.
— Третий курс, — печально пробормотала Тьевна, когда девушка вернулась. — Спешат, плюют на основы, а потом путаются в трех елках и пяти лопухах.
Студентка вздохнула, посмотрела на лежащий на столе букет и огляделась. Плюхаться на табурет, не глядя на этот раз она не стала. На этот раз она сначала попросила разрешения, потом перенесла опусы на подоконник и лишь после этого села. Преподаватель даже мысленно восхитилась. Самостоятельная особа и решительная.
— Так что там светится и переливается?
— Букет, — махнула рукой девушка в сторону бархатника. — Вот светится и все. Сейчас уже чуть меньше светится и переливается, чем тогда, когда мне их всучили, словно испаряется что-то. А сначала вообще такой яркий контур был, только возле срезов расширялся, тускнел и пропадал. А теперь гораздо выше. Может их в воду поставить, вдруг это из-за того, что они вянут?
— Кровавый бархатник из тех растений, в которых очень много магии, — объясняла Наташе преподавательница. — Они накапливают в себе силу. Да, фактически, они природные накопители, потому что сила эта нейтральна, а это очень большая редкость. Но, как я уже говорила, им совсем не подходит наша земля, готовить подходящую для них смесь сложно и ее приходится постоянно поддерживать в нужном состоянии, ограждать от другой земли. Даже воду какую попало лить на нее нельзя, так что помещение для их выращивания должно быть закрытым. При этом их совершенно невозможно выращивать в небольших ящиках, не говоря уже о горшках. Очень сложное растение. При этом стоит цветы срезать, и накопленная сила испаряется. Так что, при всей ценности, это растение практически бесполезно. А еще оно в меру ядовитое. Одно время даже мода у придворных красавиц была, в крем для лица друг другу сок кровавого бархатника добавляли.
— Ага, — сказала студентка и кивнула. — Ой, значит я вижу утекающую энергию?
— Сомневаюсь. Это вряд ли возможно. Нейтральную энергию можно ощутить руками, да и то, это иллюзия, на самом деле это будет просто соприкосновение энергетического покрова тела человека с магией растения, или не растения, смотря что трогать. Увидеть можно структуру плетения, которое не нейтрально и не сливается с общим фоном… Ох, девушка… Наташа, это же вы путаетесь в видах ромашки? Вот если бы вы могли видеть нейтральную магию, вы бы не путались. А видите вы, скорее всего, распадающееся плетение, которое какой-то болван додумался напитать от цветов. Видимо, пытался сэкономить.
— О, — задумчиво произнесла девушка. — О! Он мне про глаза и губы что-то говорил. И если на букете плетение…
— То это наверняка приворот, скорее всего слабенький, просто чтобы внимание на букетодарителе подольше задержалось. Вряд ли ваш болван рискнул бы что-то сильное применить в стенах академии, тут его сразу обнаружат.
— Я вообще на него внимания не обратила, даже не знаю, как он выглядит, — удивилась Наташа. — Как увидела, что цветы светятся, так у меня все мысли были о том, что надо их показать специалисту, а то мало ли что это за цветы. Может через полчаса распадутся на атомы и разнесут половину города.
— Какие интересные измышления, — проворчала Тьевна. — Ваши отчеты наверняка будет интересно читать, но это не раньше третьего курса. А сейчас вам лучше сходить в свой деканат… вы же иномирянка? Тогда да, в деканат начал и общего. Смело стучитесь к любому секретарю и говорите, что у вас вспышка, пускай проверят.
— Вспышка? — переспросила Наташа.
— Интересная штука на самом деле. Бывает только у тех, кому не повезло появиться на свет в жестких мирах, мирах, меняющихся медленно и неохотно. Вот наш мир плавкий, здесь можно превратить наглого красавца в лягушку и выбросить в болото. А в жестких, физически его не изменишь, максимум, какие-то несчастья призовешь на его голову, да и этот призыв в большинстве случаев сработает не сразу. Это все вы будете изучать на втором курсе. Сейчас важно то, что люди, которые приходят из миров, где почти нет магии, могут получать силу вспышками. Вот вчера у
