—Не часто, знаете ли, встречаешь женщин, столь живо интересующихся положением дел в европейской промышленности. Это что, профессиональная любознательность или просто хобби?
Еда была так восхитительна, что и не передать словами. Заказывал он. Я решила не смотреть на цены. Как всякий турист, я сразу же набросилась на moules[25], сваренных в вине с травами, и, чувствуя, что теряю лицо, все же не смогла запретить себе обмакивать хлеб в ароматный соус.
Проглотив последний кусочек, я вытерла подбородок салфеткой и сказала:
— Вы, кажется, о чем-то хотите меня спросить?
— Если я не ослышался, вы работаете в охранной фирме. И чем же вы там торгуете? Системами сигнализации или информацией?
Трудно лгать человеку, глядя ему прямо в глаза. Я просто улыбнулась и промолчала.
— Понятно. Все страшно засекречено. Я улыбнулась еще раз.
— Вы насмотрелись боевиков.
— Итак, вы хотите побольше разузнать об экономике в целом или вас интересует какая-то определенная компания?
Подчас он мне казался превосходным копом.
— Я понимаю ход ваших мыслей, но это не единственная причина, по которой я пригласила вас поужинать.
Он многозначительно посмотрел на меня.
— И я понимаю ход ваших мыслей. А иначе вряд ли принял бы ваше приглашение. Ваш клиент, как видно, не скупится на расходы?
— А иначе я не пригласила бы вас поужинать.
— Почему бы нам сначала не поесть, оставив разговоры на потом? Весьма рекомендую мясо молодого барашка.
Он был прав: мясо, политое чесночным соусом и помещенное на ложе из зеленого горошка и мелкого картофеля, сдобренных маслом и взбитыми сливками, а сверху посыпанное стружками пармезана — все это было, как говорится в кулинарных книгах, ravissant[26]. Потом был подан язык барашка и салат в виде ракеты, увенчанной ломтиком лимона и политой оливковым маслом. Просто, но искусно и вкусно.
Насытившись, я в упор спросила его об «Авиации Бельмона».
— «Авиация Бельмона», надо же! Мне даже немного неловко, что вам пришлось из-за этого войти в такие расходы. Да на улице, кого ни спроси, вам тотчас расскажут об этой фирме всё, что вас интересует.
— Что, все так хорошо ее знают?
— Саму фирму или ее руководителя, Жюля Бельмона? Кстати, он здесь фигура легендарная. Создал компанию на пустом, можно сказать, месте, посвятив этому всю свою жизнь. Как только закончилась война, герой Сопротивления начал поднимать из руин оккупации новую Францию. Остальное— современный фольклор.
— Война… Сколько же ему теперь лет?
— Теперь? Ох, далеко за шестьдесят, а то и все семьдесят. Не думаю, что кто-то знает о нем больше, чем я. Разве что те немногие люди, которым известны размеры его ежегодных доходов.
Семьдесят. Похоже, рушится одна из моих версий, героем которой является обаятельный бизнесмен, соблазняющий молоденьких экс-балерин. А может, он выглядит гораздо моложе своих лет?
— Как он выглядит?
Мой собеседник пожал плечами.
— Как преуспевающий бизнесмен, образованный, немного одержимый, отличный наездник.
— И отличный авиатор?
— Ну, теперь-то нет. Кажется, свою первую удачу он поймал за хвост, взявшись за газетный бизнес, начав с пары провинциальных газет, выпавших из рук коллаборационистов[27]. Думаю, он получил их в оплату за определенные услуги. Затем занялся конструированием, увлекся и электроникой — тут ему наверняка пришлось пошпионить за японцами, — а там и небесами стал понемногу завладевать. Большинство авиалиний, услугами которых вы когда-либо пользовались, принадлежат «Авиации Бельмона». Причем немалая их часть используется привилегированными особами, а потому дает огромную прибыль.
— Честен ли он?
— Ну, даже если бы он и был бесчестен, мы с вами никогда о том не узнали бы. У него, бесспорно, много друзей в высших кругах. Но так бывает со всеми национальными героями. Да и протекционизм не является уголовным преступлением, особенно если идет на пользу людям. А Бельмон именно во благо людей и действует.
— А как насчет его личной жизни? Он поднял брови.
— Послушайте, кто ваш клиент? Я тоже приподняла в ответ брови.
— Если не хотите, можете ничего мне не говорить.
— Хорошо. На десерт я бы предложил бутылочку токая. А что вам хотелось бы знать?
— Женат ли он?
— Постойте-ка… По-моему, уже третий раз. Первая его жена была убита в Германии. Вторая погибла в автокатастрофе, лет девять или десять назад. Она и их единственный ребенок, маленький мальчик. Это было для него большой трагедией. А третью жену зовут, кажется, Матильда. Они женаты, если я ничего не путаю, лет пять или шесть. Обычная история в мире большого бизнеса: богатый старик, молодая привлекательная жена. Нетипично лишь то, что союз их оказался счастливым. Кроме шуток, они, говорят, действительно преданы друг другу. Большая редкость в неравных браках.
Я почти физически ощутила в области затылка треск, с которым рушилась одна из моих теорий.
— Наверняка ваш герой не из тех, кто дозволяет шутить с собой?
— Его имя никогда не появляется в колонках светских сплетен, если вы это имеете в виду. А почему, кстати, такой вопрос? Это что, мнение вашего клиента? Нет, не говорите ничего. Я действительно достаточно насмотрелся детективов. За вашей спиной кто-то явно стоит.
— Ну, как сказать… А что вам известно о его здоровье?
Он тряхнул головой.
— Люди стареют по-разному, кто раньше, кто позже. Два года назад он еще был в полном порядке. Затем как-то сразу сдал. Два инфаркта, один за другим. Доктора велели ему сбавить обороты. Но он— ни в какую. В итоге, в прошлом году — третий удар. Никто не надеялся, что он выживет. Но на то он и Жюль Бельмон. Правда, последние дни, я слышал, ему нездоровится.
— А как насчет его компании?
— Это семейная фирма. Унаследовать ее должен был сын. Но когда он десять лет назад погиб, Бельмон начал готовить на роль преемника своего племянника. Теперь тот стал одним из директоров.
Не будучи ни в чем уверена, я спросила наугад:
— Вы имеете в виду Даниеля Дэвю?
— Ну, девушка! Я начинаю думать, что на своей работе вы агент далеко не из последних.
Я удержала себя от желания перейти на более легкий тон. Сначала работа, потом развлечения.
