Глава 1
Правило первое: никогда не сдавай свою квартиру. Правило второе: не суди о людях по внешнему виду. Уж мне-то с моим опытом работы стыдно, казалось бы, совершать подобные ошибки. Но она, эта студентка, изучающая антропологию, выглядела таким синим чулком, в багаже ее находилось столько религиозных книг, что было даже не совсем ясно, как ей удается ладить с теориями Дарвина. Но эволюционизм, как видно, в месяца взял в душе ее реванш. Кухня, будто там скончался динозавр, а постель использовалась не иначе как полигон для опытов на выживание, причем опытов самых рискованных. Секс, наркотики и рок-н-ролл. И все эти вещи, совершенно для меня неприемлемые, происходили здесь, в моей квартирке. Ах, эта молодежь!.. Будучи женщиной слегка за тридцать, я, вернувшись домой, впала в настоящее отчаяние. Но не все так уж плохо. После Гонконга и Лондон покажется милым селением, и я пообещала себе никогда больше не пускаться в путешествие к тропикам, если, конечно, миссис Аделина Ван де Билт не вздумает подписать еще один чек на дорожные расходы. Бог знает почему она и в первый-то раз наняла меня. Для женщины, нуждающейся в охране, она была достаточно вооружена, ибо ее перстни с камнями в двадцать один карат не хуже кастета могли уложить на месте любого грабителя. Но что эти камни делают с языком человеческим! Он тоже будто каменеет. Ох, богатые женщины! Им, как видно, никогда не приходилось кого-нибудь о чем-нибудь о чем просить, так что и слово «пожалуйста» они выговаривать не умеют. Или «благодарю вас». Или «простите, возможно, я ошибаюсь». Таким словам их, пожалуй, никто и не учил. А мы никогда не вникаем в важную информацию о сверхурочных часах, набранную мелким шрифтом на неприметном месте контракта. «Да, Ханна, бизнесмен из тебя вышел бы отменный!», как не без издевки сказал мне отец, когда я попыталась сбыть ему квартирку в Уайтчепле[1]после того, как сама расположилась на Парк-лейн, рядом с двумя отелями. А вот миссис Ван де Билт, надо полагать, несомненно, владела безусловным правом собственности на недвижимость.
Все же не стоит унывать и хныкать. Бог свидетель, кое-что удалось сделать, кое-какие счета оплачены. Фирма бытовых услуг оценила свою деятельность по очистке ковров и приведению в порядок кухни в сто тридцать три фунта стерлингов, и хотя счет был выписан на имя Маргарет Мид, пришел он в то время, когда сия особа уже покинула мою квартиру. Причем счет этот малость опередил появление самих уборщиков. Работа— вот в чем я сейчас позарез нуждалась. Ведь если бы только расходы на приведение в порядок квартиры! Так нет, куда там! Чуть позже начали поступать дикие угрозы от фирм, ведающих кредитными картами, и счета от «Бритиш гэс» — и все это исключительно по почте, поскольку, благодаря усилиям мисс Эволюции, телефон был отключен за неуплату. Оставалось утешаться тем, что если бы я вовсе не вернулась домой, они все равно нашли бы кому предъявить свои счета. Конечно, это еще не конец света, а просто худой конец. А на худой конец всегда имеется Фрэнк.
Но есть ли на свете человек, который хоть раз в жизни не попал бы в унизительную ситуацию, когда надо просить о работе? И мне, в моем почтенном возрасте, было это, поверьте, не просто. Я давно не испытывала желания носиться с тележкой по супермаркету в толпе женщин, нуждающихся в товарах больше, чем магазин нуждается в деньгах. Нет, Фрэнк.
Прошло два дня, был получен еще один счет, и я позвонила ему.
— Ну что, Ханна, соскучилась по работе, а?
Уж если что и удается Фрэнку лучше всего, так это заставить вас почувствовать неуверенность в завтрашнем дне. Говоря с ним по телефону, я живо представляю себе, как он сидит, взгромоздив ноги на стол и посыпая ковер пеплом. Если верить фотографии на его старой учетной карточке отдела уголовного розыска, некогда он был весьма привлекателен. И не удивительно: молодость, она и есть молодость. Но злоупотребление жирной и обильной пищей и сидячий образ жизни явно не пошли ему на пользу. Фрэнк, однако, утверждал, что это преимущество, ибо люди, непонятно почему, доверяют бывшим полицейским, особенно, если те в меру упитанны. Поскольку недостатка в клиентах— белых, в основном людях среднего достатка и иностранцах— у него не было, то он, видно, прав.
Он даже позволял себе роскошь время от времени отказываться от предложений некоторых клиентов, так что те выходили от него не солоно хлебавши.
— Ну, моя юная ученица, и как вам китайская экзотика?
— Да ничего, в общем, только малость многовато китайцев. А как вы тут, господин учитель? Надеюсь, недостатка в брачных сварах не испытывали?
Фрэнк обычно сравнивал подобную деятельность с трудами канализационной крысы, но время от времени ему приходится заниматься и этим. Да и у кого не бывает грязной работы? Какие времена, такие и заказы.
— Опять, Ханна, бьешь ниже пояса? Кто бы подумал, что ты столь ехидная девушка.
— Женщина, Фрэнк, женщина, а не девушка, и, может, нам хоть на минуту перестать разговаривать как в плохом детективном романе?
— Дай-ка я угадаю. Ты на спаде, нуждаешься в хлебе насущном и заигрываешь со мной, чтобы я взял работенку, которую можно было бы перекинуть на тебя, верно? Ну, тебе повезло, девушка… прости, женщина. У меня действительно есть кое-что для леди с острым глазом.
Приходится выслушивать его болтовню, но если не дружить с этим старым дуралеем, что же ты будешь иметь, кроме самой дрянной работы?
— Так окажи мне честь, Фрэнк.
— Что я и пытаюсь сделать. Ты знаешь, Ханна, в чем твоя трудность? Ты слишком вежлива для нашей профессии. Ты разделяешь позицию клиентов. А ведь они все люди богатые.
— Ну, это лишь до тех пор, пока не произойдет революция.
— Ага! Ты поняла, что я имею в виду! Старый я осел! На кой черт мне нанимать именно тебя? Здесь куча людей, жаждущих работы. Но нет, этот осел Фрэнк нанимает единственную марксистку, затесавшуюся в стройные ряды частных сыщиков. Не знаю, восторжествуют ли твои идеи, но мы-то тут все пока немножко капиталисты. И потом, я очень надеюсь, что в данном конкретном случае ты обойдешься без помощи того призрака, который бродит по Европе.
Дорогой мой Фрэнк. Как у всех бывших полисменов, уровень его политической осведомленноcти оставлял желать лучшего. Обычное меню газеты «Гардиан» и здоровый цинизм государственного и социального строя, и ну пошло!.. Он содержит меня в списках злостных разрушителей устоев, так же как и всех безработных ирландцев считает членами ИРА. Но, несмотря на его предвзятость, в работе он хорош, а для бывшего копа у него, как ни удивительно, нежное сердце. И все же я частенько сержусь на него.
— Ну, ближе к делу… — Фрэнк чем-то прошелестел, видно, придвинул к себе одну из папок, лежавших перед ним на столе. — Как насчет исчезнувшей особы? Йоркширская девчушка прикатила в Лондон и перестала писать домой. Некая почтенная леди хочет знать, что случилось.
