поэтому я говорю четко и внятно, чтоб Жентос по губам прочитала.
– Роберт, ты пьян? – хохотнула я.
– Только от любви к тебе, Севастьянова, – улыбнулся в ответ он.
Я сердито сбросила руку парня.
– Твои шутки уже надоели, Кайзер!
– Я тебе не нравлюсь? Можешь еще раз меня укусить. Я не против.
– Отста-ань! – взвыла я от досады, кажется, немного покраснев.
– Или мне тебя укусить? – продолжал Роб.
Тогда я ткнула одноклассника пальцем под ребра.
– Ай! Ладно, Дэнни, не смущайся, – засмеялся Кайзер. – Я не думал, что ты у меня такая стесняшка.
– Сейчас тебе цветочный горшок на голову надену, понял?
Еще минут десять мы просидели в тишине. В то время как Роберт уткнулся в айфон, я от нечего делать пялилась на кеды парня. И (о, ужас!) боролась со странным желанием положить голову ему на плечо. Когда Кайзер так близко, на ум приходят сплошные глупости.
18 декабря 20…7
Будет Новый год. Будет счастье. Будет папа рядом. Будут веселые семейные каникулы и безмятежность. Остался последний рывок. Несколько контрольных, пара походов к репетитору, приятная предпраздничная суета. Все будет, нужно только немного потерпеть.
19 декабря 20…7
Удивительно, но этот декабрь мне так нравится… Сейчас сижу в мамином кабинете с включенной настольной лампой. Рядом теплый ромашковый чай и раскрытая книга – «Темные аллеи» Бунина. Мы изучали его произведения еще осенью, но творчество писателя почему-то не отпускает.
«…Кажется, ничего не может быть лучше запаха зимнего воздуха, с которым входишь со двора в комнату…»[3]
Нравится мне этот декабрь! Нравится!
20 декабря 20…7
Забравшись вечером под одеяло, чтобы мама не услышала мой голос, позвонила отцу. Получился странный и быстрый разговор.
– Папа? Осталось всего десять дней, и мы увидимся.
– Дарья, ты почему звонишь первой? Роуминг же!
– А мне мама на карманные расходы сегодня дала, я как раз баланс пополнила. Десять дней, говорю, осталось! Скоро мы увидимся!
– Дарья, я очень соскучился!
– И я! Пап, ты ведь приедешь?
– Я буду стараться, Дарья!
– Но ты ведь обещал… Я так жду!..
– Мама как?
– Хорошо… А вы не общаетесь? Почему?
– Конечно, общаемся! Как в школе?
– Нормально, – нехотя ответила я.
И что у взрослых за мания такая про школу спрашивать? Не самая приятная тема для разговора.
– Жду тебя! – снова упрямо сказала я.
– Буду стараться… – неуверенно повторил отец.
Каждый Новый год он приносит домой елку. Мы с мамой ее даже не покупаем. Знаем, что папа обязательно вернется и по пути домой заедет на новогодний базар. А потом зайдет в нашу тихую скучную квартиру с большой датской пихтой в руках. Самой красивой и пушистой. Запах зимней хвои – так пахнет счастье. Наряжаем дерево вместе с Марией Архиповной. Она всегда оставляет за мной почетное право водрузить серебряное украшение на самую верхушку. Сейчас вспоминаю об этом и не могу сдержать улыбку.
Он сказал, что постарается приехать. Под одеялом жарко. И сомнения все-таки душат. Но папа меня не подведет, он вернется, я знаю.
22 декабря 20…7
Что ж, дорогой дневник… Хочу сказать, что жизнь – странная и непредсказуемая штука. Сегодня вечером произошло такое, чему пару месяцев назад я бы ужасно обрадовалась. Хотя какое там обрадовалась… Сердце бы от счастья выпрыгнуло из груди. Но почему-то, когда все это случилось, я испытала самые противоречивые чувства…
В общем, мы с Филиппом поцеловались!
Вернее, он меня поцеловал, а я… Как глупо вышло, мамочки! Но обо всем по порядку.
Филипп наведался к нам поздно вечером, чтобы помочь тете Маше отнести пару коробок со старыми книгами, которые мама великодушно решила отдать Гурьевым. Собрание классиков принадлежало моему дедушке. И, по словам родительницы, у нас дома просто пылилось.
«Дарья все равно ничего не читает!» – попутно сделала она мне замечание. Конечно. Будто мать интересуется моим досугом…
– У меня еще пирог в духовке! – всплеснула руками Мария Архиповна. – Филипп, подождешь?
– Подожду, куда я денусь? – ответил Фил.
– Можешь пока пройти в мою комнату, – предложила я. – Сейчас делаю геометрию и, если честно, кое-что не поняла в одной задаче… У вас уже была итоговая контрольная за первое полугодие?
– Была, – кивнул Филипп. – Значит, тебе нужна моя помощь?
– Не отказалась бы, – широко улыбнулась я.
– Вот-вот, Филушка, помоги Дарье! – напутствовала нас тетя Маша.
В моей комнате царил полумрак. Были включены лишь настольная лампа и мигающая гирлянда.
– У тебя уже праздник? – усмехнулся Филипп.
– Ой, она круглый год горит! – отмахнулась я. – Вот, смотри.
Я усадила Фила за письменный стол перед раскрытой тетрадью. Парень внимательно изучал мое перечеркнутое решение задачи.
– Все верно. Тебе осталось лишь вывести формулу для производной пирамиды. В итоге ты докажешь, что объем пирамиды равен трети произведения площади ее основания и высоты…
Я склонилась над столом, внимательно рассматривая черновик. При этом чувствовала на себе взгляд Фила. Его лицо было так близко… И сердце от волнения застучало громко-громко.
– Даша, знаешь… – неуверенно начал Филипп.
Я боялась посмотреть на парня, продолжая изучать тетрадь. Только формулы теперь все перепутались.
Выждав пару секунд, осмелилась взглянуть на Фила. В свете настольной лампы его ресницы отбрасывали легкую тень на щеки, а серые глаза казались совсем темными. Внезапно парень чуть привстал и быстро поцеловал меня в губы. Отстранился и посмотрел на мое растерянное лицо. Вероятно, подавленное молчание он расценил как согласие, потому что снова потянулся за новым поцелуем, но замер буквально в двух сантиметрах от меня.
– Не возражаешь? – тихо спросил Фил.
Я неопределенно закивала, а затем отскочила от парня, ударившись головой о книжную полку, которая висела над столом.
– Ой-ой!
– Даша, ты в порядке? – заволновался Филипп.
– Да! Нет! – выпалила я, схватившись за голову. – Что это вообще было?
– Прости, случайно вышло, – виновато проговорил Фил.
– И во второй раз случайно полез целоваться? – озадачилась я.
– Не удержался…
Я отбежала от стола и направилась к подоконнику. Уставилась в окно, разглядывая в черном стекле свое отражение на фоне желтых мигающих фонариков гирлянды. В комнате было так тихо, что я испугалась: вдруг Филипп услышит бешеный стук моего сердца?
– У тебя есть девушка, – напомнила я, по-прежнему не веря в то, что произошло минуту назад.
– Да, я знаю! Прости! – ответил Фил. – Глупо получилось.
– Не то слово! – нервно воскликнула я. – Надеюсь, такое больше не повторится.
– Ты права, у нас у обоих – отношения. Теперь Кайзер имеет полное право набить мне морду…
Ха! Кайзеру, конечно, нет до этого дела. А вот Вите такой поступок Фила точно бы не пришелся по душе.
Раздался стук, и в комнату заглянула Мария Архиповна.
– А вы чего впотьмах сидите?
Мы с Филом переглянулись, и я непроизвольно опустила голову. Горю. Горю. Горю.
– Филиппушка, я готова! Идем?
– Идем, – кивнул парень. – Пока, Даша!
– Пока! – откликнулась я. – Спасибо за… помощь в решении задачи.
– Пожалуйста, – кротко ответил Фил и быстро ретировался.
Позже Гурьев прислал мне сообщение. А в нем – прикреплена всего одна песня, в припеве которой были такие строчки:
…Сложно быть рядом с русской принцессой,Так много стресса, так много стресса.Мне среди друзей твоих тесно,Но так интересно, так интересно…
Я, прослушав песню, тотчас вышла из сети, ничего не ответив. Легла в кровать и
