часа, и только тогда Симмонс смог вернуться в фургон. Он хорошо отрепетировал маршрут по ветхой дорожке, ему казалось, он знает каждую прогнившую доску, но все равно потребовалось добрых тридцать минут, чтобы пробраться по неосвещенному деревянному настилу и перелезть через колючую проволоку у входа на пирс.
В фургоне он включил кондиционер на максимальную температуру и вскоре окончательно согрелся. Он не знал, сколько раз сможет провернуть такой фокус. Просто чудо, что его не заметили и он не утонул. Пленник тоже страдал. Сколько еще ночей он сможет продержаться в холодной пещере?
Джефф направился к дому матери. Он решил совершить только два захода. Он осмотрит двух жертв в течение следующего дня, а потом вернется на остров, чтобы проверить пленника. После Симмонс вернется в последний раз, чтобы закончить работу.
Мать ушла на работу к тому времени, как он появился в доме рано утром. Симмонс открыл входную дверь и почувствовал себя чужаком в его стенах. Он обрадовался теплу от центрального отопления, бросил испачканную одежду в стиральную машину и приготовил завтрак из яичницы с фасолью, запил кофе. Разум мог сыграть с Джеффом злую шутку, тепло и безопасность делали его сентиментальным и заставляли забыть, что натворила его мать.
Он позволил себе пару часов поспать, пока сушилась одежда, и отправился в фургон.
Его первый заказ был в городе. Клиенткой оказалась девушка лет двадцати с небольшим, она снимал комнату в квартире на Джубили-роуд и сейчас возвращалась к родителям. Джефф изо всех сил пытался вовлечь ее в разговор, пока укладывал скудные пожитки заказчицы в заднюю часть фургона. Она была хорошенькой, и пару раз Симмонс ловил себя на том, что смотрит на стройную фигуру и длинные волосы девушки. Джефф быстро отвернулся, когда на нем остановился взгляд ее больших печальных глаз, и пожалел, что у него не хватило смелости заговорить с ней. У Джеффа Симмонса никогда не было девушки, и он понятия не имел, с чего начать. Он вспомнил женщин в баре, как непринужденно Малкольм и его друзья разговаривали с ними той ночью, и приветливые улыбки, которые женщины дарили в ответ. Они были невероятно красивы, как и та девушка.
Уже в более зрелом возрасте Джефф предпринял несколько неуклюжих попыток пообщаться с девушками, но они не хотели иметь с ним ничего общего. Симмонс всегда оставался на обочине. Он пытался изменить прическу, одежду, но маскировка не помогала – девушки всегда видели его насквозь. Со времен начальной школы на нем висело клеймо изгоя, от которого он так и не смог избавиться. Джефф не достиг особых успехов в спорте, не был особенно образованным, и он просто не знал, как разговаривать с людьми. Его единственный настоящий талант – резьба по дереву, но это не привлекало девушек.
Даже в церкви женщины игнорировали его. Когда отец перестал посещать церковь, Джефф стал ходить один. Он всегда сидел на передней скамье. Симмонс пытался объяснить некоторым молодым католикам, что он испытывал, когда находился в церкви, то необыкновенное внутреннее чувство, пробегавшее по телу, когда он сидел там. Вскоре Джефф понял, что улыбки прихожан были вызваны вежливостью. Их взгляды блуждали по его рукам в перчатках, и Джефф полагал, они думали о слухах, которые преследовали Симмонса с тех пор, как в пятом классе он был вынужден покинуть школу Святой Бернадетты.
– Вы можете следовать за мной, но вот адрес на случай, если заблудитесь, – произнесла молодая женщина и протянула ему листок бумаги.
Даже с расстояния ее вытянутой руки Джефф Симмонс чувствовал запах духов. Экзотический аромат разжег в нем желание, которое, как он думал, давно угасло. Симмонс открыл рот и подумал, не пригласить ли ее на свидание. Насколько это может быть трудно? Он мог бы спросить, не хочет ли эта девушка потом пойти выпить кофе. В этом нет ничего особенного. Она могла бы сказать «нет», и с ее отказом все бы закончилось. Сердце Джеффа Симмонса вело себя так, словно пыталось освободиться от тела. Что-то бушевало в нем, и даже сильнее, чем в те разы, когда Джефф оставался наедине с миссис Ллойд и отцом Маллиганом.
Он промычал в ответ что-то невнятное.
– Что вы сказали? – с улыбкой спросила девушка. Джефф Симмонс не мог понять, почему она так добра к нему.
– Ничего, – сказал он, отвернулся и забрался в фургон.
Больше Джефф Симмонс не видел эту девушку. Ее родители ждали дочь в доме в Бладоне, ее отец сразу принялся помогать Джеффу переносить вещи в дом. Он дал ему чаевые, едва Симмонс бросил последнюю коробку в прихожей, словно очень хотел, чтобы Джефф поскорее ушел.
Отец всегда говорил Джеффу, что ему не о чем беспокоиться и в любом случае ему лучше быть одному. Джефф сам был свидетелем того, как отношения могут разрушить человека, но время от времени жалел, что у него нет возможности провести немного времени с женщиной, даже если это всего на одну ночь.
Свою вторую клиентку Джефф сразу узнал, как только она открыла входную дверь дома в Уинскомбе. Ее звали Кэтрин Хадлстон, они учились в одном классе средней школы. Симмонс и Хадлстон даже вместе посещали некоторые занятия. Теперь она стала миссис Уотсон и либо не узнала его, либо сделала вид, что не узнала.
– Диван в гостиной. Я могу попросить сына помочь вам, если хотите.
Джефф кивнул. Кэтрин Уотсон отвернулась и позвала сына.
– Завтра к нам приедет новый диван. Нужно освободить место, – добавила она.
– О, как мило, – заметил Симмонс.
Женщина неловко улыбнулась. Симмонсу казалось, что Кэтрин пыталась определить, как он живет сейчас. Со школьной поры прошло больше двадцати лет. Двое детей, которыми они были, исчезли. Он помнил пухленькую девочку, которой когда-то была Кэтрин Уотсон, и задался вопросом, видит ли Уотсон в нем былого мальчика.
Подросток, ростом почти с Джеффа, недовольно крикнул вниз с верхней площадки лестницы:
– Чего там?
– Привет, дорогой. Помоги, пожалуйста, этому джентльмену передвинуть старый диван.
Подросток вздохнул, достиг нижней ступеньки лестницы и бросил на Джеффа презрительный взгляд.
– Ладно, пошли, – грубо произнес он.
Кэтрин вздохнула, пожала плечами вместо извинения за поведение сына и повела Джеффа в гостиную. Она неплохо устроилась. Комната была теплой и хорошо обставленной. Джефф заметил горделивое выражение на ее лице, когда она указала на диван. Теперь стало ясно, что Кэтрин узнала Симмонса.
– У нас есть кожаный диван от Джона Льюиса на замену этого потрепанного, – произнесла она.
Джефф кивнул, хотя не мог понять, зачем Кэтрин Уотсон понадобилось заменять такую отличную вещь
