с надеждой спросил Лёха.
— Этого не будет.
— Но…
— Лёха, ты рили тупой. Думаешь, кому-то интересно смотреть на твой пыхтеж в две минуты?! Это напрочь лишено эстетики. В тот раз было шоу, телки были приготовленные и под наркотой. А то, что ты предлагаешь, унылое дерьмо. Поэтому прикройся пока и не отсвечивай.
Илья всем видом дал понять Лёхе, что разговор окончен. Тот вновь раскинулся на диване, сверля Илью выжидающим взглядом. При этом не забывая сжимать Анино запястье с такой силой, что передавливал кровоток. Рука онемела.
— Ты все равно ответишь! — шипел он.
Прибежал с аптечкой Макс. Аня опять переключила себя на Илью. Макс сел перед ним на колени, поставил рядом аптечку и стал внимательно осматривать травму.
— Илюх, швы надо наложить, — голос Макса подрагивал.
— Так действуй, в аптечке же нитки есть.
— А-аннестезии же нету! — неуверенно пробормотал Макс, растерянно глядя на Илью.
— Не требуется, шей давай! И жгут наложи!
Макс сначала долго возился со жгутом, потом долго не мог вдеть нитку в иголку и мучительно долго обрабатывал поле.
Укус действительно порвал татуировку какого-то уродливого клоуна на руке Ильи. Рваная улыбка этого клоуна походила на улыбку человека, который смеётся, Виктора Гюго. Аня припоминала, что клоун — герой фильмов по комиксам. Такие фильмы нравились Матфею. Верхняя часть лица изображения теперь была помята, и к жуткой улыбке добавилась жуткая асимметрия всех черт.
Макс примерялся, как сунуть иглу: подносил её к коже и снова отводил в сторону. Не в силах решиться, он пыхтел, кусал губы. А кровь между тем опять заливала поле.
Ане хотелось уже забрать иголку и самой наложить шов. Она даже привстала, но, сжав зубы, заставила себя сесть обратно. Предлагать помощь было рискованно. А Илья после всего, что он сделал, заслужил эту пытку. «Заслужил», — подавляя в себе жалость, уверяла себя Аня.
— Камон, чел. эт вообще не айс! Сам!.. — потерял терпение Илья, оттолкнув Макса ногой, отобрал у него иглу. — Проследи лучше, чтобы нормально разгрузили пивас, а то эти качки опять утащат пару ящиков. И на кухне проконтролируй поваров — все должно быть чисто и быстро, как в больнице.
Опять Аню дернуло помочь. Совесть напомнила клятву Гиппократа. Пусть из нее хирург никакой, но все лучше, чем левой рукой самому себе шов накладывать. Да и он же уйму крови потерял, это, в конце концов, опасно.
— Даже не думай, сука, — зашипел Леха в ухо, вновь вцепившись в нее мертвой хваткой.
Илья уверенно стал сшивать края. Работать одной рукой ему было неудобно, но он и одной орудовал так, как Аня не смогла бы тремя.
Аня понимала, что они сидят рядом, и она может просто предложить Илье свою помощь, и, если он согласится, Лёхе ничего не останется, как отпустить ее или поссориться с Ильей. А если Илья не согласится, то это ухудшит ее без того нехорошее положение.
— Пойдем! — прошипел Лёха, видимо додумавшись до того же, до чего и она, он встал и потащил ее к выходу.
Бросилась краска в лицо: если с ней это случится — она не переживет. Тогда Вадик с Ариной останутся одни. Она не могла этого допустить, поэтому, собрав остатки храбрости, Аня повернулась в сторону Ильи, громко, стараясь перекричать репера на арене, попросила:
— Помоги!
Она знала, что, скорее всего, только вредит себе этой отчаянной просьбой, но все равно попросила.
Илья поднял голову. Их взгляды опять встретились. Коленки Ани от этой встречи подломились, она буквально повисла на руках Лёхи.
— Тупая сука!
Лёха толкнул ее на пол, песок смягчил падение, но от пинка в живот перехватило дыхание.
Когда её бил отец, Аня сворачивалась клубком, закрывала глаза, воспроизводила в памяти желтоватый, давно не беленный потолок и пересчитывала на нём трещины. Аня зажмурилась, запоздало поджимая под себя колени и представляя потолок — прошлый раз она насчитала 13.
— Оставь! — властно прозвучало совсем рядом.
Удары прекратились.
— Да с хрена ли?! — прорычал над ней Лёха.
Аня открыла глаза в тот момент, когда Илья ударил Лёху в нос. Тот инстинктивно зажал его руками, задирая голову повыше.
Аня вскочила и, не оглядываясь, рванула, что есть мочи прочь. Она бежала через толпу. Повезло, что увлеченные потасовкой зрители не кинулись ее останавливать.
Дверь. Длинный коридор, бежать наверх. Еще одна дверь, тяжелая.
Влажный воздух ударил по лицу…
[1] Нечаев «Катехизис революционера»
[2] Там же
[3] Там же
[4] Там же
[5] Там же
[6] Фейс «Юморист»
Глава 4. Бесы (часть 3)
— Ты, гонишь! — зажимая нос рукой, зло выдавил Лёха.
Реп заглох. Зрители, плотнее сомкнувшись в полукруг, выжидающе затихли. Внимание сконцентрировалось вокруг лидера и его правой руки.
— Рили, сказал не трогать её. Сам выпросил, — спокойно пожал плечами Илья.
Он сел на диван, подхватив торчащую из руки нитку с иголкой, снова погрузился в работу.
— А чё это я должен постоянно тебя слушать? — Лёха обвел взглядом публику, рассчитывая на поддержку. Илья сделал еще один аккуратный стежок. — Она теперь свалила, и ментов сюда приведет. Все им расскажет. Нас всех повяжут!
Зрители поднапряглись, стали испуганно переглядываться.
— Камон, она свалила, потому что ты её упустил, — еще стежок. — И не гони, она никого не приведет и никому ни о чем не скажет. Сядь и не отсвечивай.
— С чего ты так уверен?! Ты много о себе мнишь, Илья! Я тя не боюсь, понял! — но голос предательски срывался на фальцет. — Я тоже могу вмазать!
Лёха сжал кулаки.
Иголка повисла на нитке.
Илья, встал и приблизился к Лёхе почти вплотную, оказавшись на голову выше.
— Камон, бей.
— Чё, думаешь, не ударю?! — взвыл Лёха. — Держи!
Кулак врезался в челюсть. От удара губа лопнула. Илья не шелохнулся. Лишь рот расплылся в окровавленной усмешке.
Всем стало не по себе. Лёха инстинктивно попятился.
— Те чё, вообще не больно?! — Выдохнул испуганный бунтарь.
— Ребятки, — раздался старческий голосок. Откуда ни возьмись, в паре шагов от них, появился маленький, щупленький старикашка, явно со стороны, явно чужой. — Давайте жить дружно! — котом из Леопольда, добродушно улыбнувшись, изрёк он. — Нехорошо друзьям кулаки чесать, друг друга обижая. Друзей ценить нужно.
Илья задумчиво, по-птичьи склонил голову вбок. Щелчок. В руке у него сверкнул фронтовой нож «Microtech». Лёха сделал еще пару шагов назад, замотал головой и примирительно забормотал:
— Э-э-э, Илюх, ты чё?
Лёха завертелся, озираясь в поисках помощи, но толпа выражала лишь пассивное любопытство.
— Не ссы Лёха, — Илья протянул ему нож, с искалеченной руки, пачкая рукоять, капала кровь. — Это твой шанс
