не доходил до рукоприкладства, а сейчас чуть зубы мне не выбил. Придурок…
— Не говори так, — насупилась Салли. — взгляни на ситуацию его глазами.
— Салли, хватит, — резко ответил Никола. — нечего его защищать. Ему следует повзрослеть, а то его детские истерики мне порядком надоели.
Дальнейшая уборка прошла в тишине, и уже после её окончания побитый и расстроенный Никола таки дописал то злосчастное письмо с запросом. Только когда была поставлена последняя точка, он попрощался с Салли, сел в карету и направился домой.
Уже по дороге к поместью советник размышлял обо всём произошедшем. О своих поступках, о Вэдко и о Салли. И от всех этих мыслей натурально болела голова, ибо те эмоции, что бушевали в душе, всё никак не могли устаканиться. Обида. Злость. Разочарование. Всё перемешалось так ещё и накопившаяся усталость давала о себе знать. Вся эта поездка была натуральной пыткой.
Однако от всего этого Николу отвлекло странное свечение вперёд по дороге. Подобного здесь никогда не было, ибо дорога попросту не освещалась в ночное время. Из кареты ничего не было видно, поэтому он без конца ломал голову в попытках догадаться, что это за свет и откуда он. А когда наконец увидел…
Его дом был охвачен пламенем. Дом, где он родился. Дом, где он вырос. Где провёл всю свою жизнь. Те немногочисленные слуги, что у них были, изо всех старались погасить пожар, но всё было тщетно — никто не был в силах остановить это. Почувствовав жар, кобылы остановились и наотрез отказывались двигаться дальше как бы кучер не пытался заставить их.
Никола попросту сошёл с кареты и направился к поместью. От шока он едва переставлял ноги, запинаясь о каждую неровность дороги. Он схватил первого попавшегося слугу за руку.
— Что здесь произошло? — задыхаясь, вопрошал советник.
— Я… Я… Приходил ваш брат, а потом…
Без толку было пытаться что-то вытянуть из него, Никола это осознал и оставил бедолагу в покое. Впрочем, всё и так было ясно.
— Господин советник.
Из-за треска горящей древесины и колышущегося пламени Никола едва услышал голос за своей спиной. Когда он обернулся, то увидел перед собой знакомую лисицу, в пустых глазах которой отражался пожар и всё её безразличие. Если бы не оцепенение, то мужчина точно набросился бы на неё в попытке убить, но сейчас… Сейчас он не мог даже по-человечески дышать этим жарким воздухом.
— Вам послание, — лисица протянула Никола конверт.
Как только его дрожащие руки приняли клочок бумаги, лиса тут же исчезла, и даже не сказала от кого письмо. Но Никола знал, кто был его отправителем. Прекрасно знал.
Задыхаясь, он упал на колени. “Добро пожаловать в Ад, который ты создал собственными руками.”, - таким было послание Вэдко. Юный советник тут же выронил его из рук. Теперь всё, что Никола мог, это наблюдать за тем, как отчим дом медленно превращается в ничто, пока сам он покрывается его пеплом.
Глава 20
На дворе стояла поздняя ночь. Вэдко брёл по своим владениям в сопровождении лисицы, которая вернулась после выполнения своего поручения. Каждый, кто попадался им на пути, шугался от одного лишь взгляда Вэдко, который так и не смог вернуть себе хладнокровие.
Они возвращались в бар, из которого тот сорвался ещё днём, а на его пороге стояло, наверное, единственное живое существо, которое никогда не боялось Вэдко. Амелия терпеливо ждала, когда они поравняются, и вот, подойдя ко входу, парень застыл на месте. Он просто стоял и смотрел на неё, но по его лицу вампирша сразу поняла, что её возлюбленный не в себе, или, скорее, не в ладах с собственными мыслями, которые штормили его душу.
— Что случилось? — спросила Амелия.
— Ничего хорошего, — вздохнул Вэдко и попытался пройти мимо.
— Стой, — девушка схватила его за руку. — объяснись. Куда ты так сорвался?
— Хотел кое-что спросить у своего юродивого братца.
— И чего такой нервный?
— А чего ты ко мне прицепилась!?
Вампирша отпустила аристократа, и тот пошёл дальше, по-прежнему погружённый в себя. Он миновал входные двери и, сразу же приметив всё те же лица, что и днём, подошёл к ним.
— Что-то стряслось? — задал вопрос Дауд.
— Собирайте всех, — ответил Вэдко.
— Чего? — в голос спросили Людвиг и Дауд.
— Глухие, что ли? — ядовито продолжил Вэдко. — Я сказал, чтобы вы собирали людей. Всех.
— Но зачем? — недоумевал глава нищих.
— Ты ведь хотел проучить совет?
— Ну…
— Я даю тебе такую возможность, — ткнув в здоровяка пальцем, сказал Вэдко. — из-за налёта твоих имбицилов на советника они собирают армии, поэтому завтра днём мы пойдём на здание совета штурмом, чтобы сыграть на опережение, и мне нужны все люди, способные хоть как-то держать оружие в руках. А пока соберите народ.
Все, кто его слышали, тут же ринулись выполнять приказ, но вот Амелия вместо того наоборот шла против течения.
— Вэдко, что происходит!? — негодовала вампирша. — Что с тобой стряслось!?
— Война, Амелия, вот что, — сухо ответил парень. — Никола перешёл все границы дозволенного так ещё и напасть на трущобы собирается, — брезгливо продолжил он. — урод…
— Тише-тише-тише. Что он такого сделал, что ты так на него взъелся?
— Этот сукин сын с чего-то решил, что, если он отправит Лу хрен знает куда, выдав её какому-то идиоту, то её жизнь от этого улучшится! Так легко взял и избавился от неё, как будто это какая-то игрушка! Увезти родную сестру как какой-то скот неизвестно куда, это же уму непостижимо!
— Успокойся, — Амелия аккуратно взяла его за руку. — слышишь? Не совершай поспешных решений, о которых потом пожалеешь.
— Я уже всё обдумал, — вздохнул Вэдко. — тем более, не мы начали эту войну.
— Ты точно в этом уверен?
— Неро! — прикрикнул вошедший Дауд. — Сделали, как ты просил! Народ сейчас соберётся около бара!
— Отлично, — кивнул Вэдко и вернулся к разговору с вампиршей. — со мной или без меня, этот момент когда-нибудь настал бы, и раз есть повод, то дам этим оборванцам шанс утереть нос власти.
Оставив девушку позади, он вышел из бара. Следом за ним выдвинулась и лиса. Вэдко окинул собравшуюся толпу взглядом, которая лишь продолжала сгущаться, и она показалась ему достаточной для совершения замысла. Он решил забраться на баррикаду неподалёку, и люди заметили это. Возвысившись над всеми, Вэдко сделал глубокий вдох, потом выдох, поправил причёску и стал вещать.
— Раньше я никогда не выступал с публичными обращениями к вам, но времена изменились. Моё имя — Неро. За те пять лет, что я здесь пробыл, мои глаза успели повидать многое, и вместе с
