им все равно удается подвинуть планку и повергнуть меня в шок… Еще и папашка твой пляшет под их дудку!
— Да, — задумчиво протянула Соня. — Надеюсь, отец сдержит слово, и они больше на горизонте не появятся…
— А если появятся, говори Савелию! Или еще лучше — сразу жалуйся его родителям! Последнее китайское твой отец и его жена получили, так что пусть пеняют на себя! — решительно махнула рукой Таня.
— Ой, Танюш! — остановилась Соня, схватившись за голову. — А ты на встречу с Алексеем не опаздываешь? А то неудобно, все-таки мама Савы просила, чтобы вы обсудили свои обязанности…
— Не волнуйся ты! Предупредила я этого Алексея. Пусть ждет, а я тебя домой провожу, — заявила девушка.
— Да я и сама дойду. Проветрюсь заодно… А ты езжай, — указала в сторону остановки.
Татьяна нехотя, но кивнула, соглашаясь с Соней.
— Но ты мне напиши, когда дома будешь. Хорошо?
— Обязательно, — улыбнулась Соня.
***
Оставшись одна, она все больше погружалась в свои невеселые мысли, от чего становилось все больнее и обиднее. И вот теперь, свернувшись комочком на кровати в их с Таней комнате, Соня ощущала себя так, будто действие обезболивающего препарата закончилось, и теперь она в полной мере испытывает то, как разрывается ее душа. Плакала в подушку, пытаясь хоть как-то заглушить всхлипы, которые не в силах остановить. Да и стоит ли? Не железная же, должна выпускать эмоции, а не держать в себе.
Точно, как тогда, когда не стало мамы. Тогда ей тоже необходимо было проплакаться, выплеснуть то огромное горе… А сегодня из ее жизни исчез и отец. Хотя… Был ли он когда-то? Не зря пришло в голову спросить о маме. Сколько Соня себя помнила, всегда как-то они с мамой в одной стороне, а отец — в другой.
Прокручивая картинки из прошлого, анализировала, как папа переживал потерю жены. Растерян был. Жаловался всем, что теперь у него на руках дочь осталась, злился. Соня даже иногда виноватой себя чувствовала. Отец угрюмым стал, раздражительным.
А потом появилась Ульяна… Вот с ней-то он и расцвел. Как мальчишка, прихорашивался на свидания. Всегда цветы покупал. Только и разговоров было, что про Улю. Да, с мамой Соня его таким никогда не видела. О нем мама заботилась, это было. А он к ней относился, как к Ульяне? Нет. И это не детская обида, это объективно. Потому и дочь любимой женщины для него всегда была важнее и значимее, чем своя, но от менее любимой, а то и вовсе…
От осознания всего этого внутри просто скручивало, жгло… А Соня все сильнее сжимала в руках уже растаявшую шоколадку. Съесть ее хотелось дико просто! Хоть немного успокоиться, опять обезболить ноющую рану в душе…
Начинала распечатывать упаковку и останавливалась. Вспоминала этот прием отца с пирожным — и противно становилось. С самого детства, выходит, он считал, что сладкое — это предел необходимого для дочери, ее слабость… Хотя она-то знала, что не сами конфеты ей нужны были, а те эмоции, которые она испытывала, потому что папа обратил на нее внимание. И сама на себя злилась из-за того, что начала есть всю эту гадость, напичканную сахаром, лишь бы подсластить свои будни. Ума не хватило раньше смириться с действительностью, махнуть рукой на отношение отца, быть жестче…
Зашлась в очередном приступе истерики. Пальцы аж болели от напряжения, но она держалась.
Неизвестно, сколько еще так мучилась бы, если бы не Татьяна, бурно вернувшаяся домой…
— Так, Солнце, — распахнув дверь в комнату, на ходу заговорила она, пылая от злости, — завтра же начинаем новую жизнь! О! Ничего себе ты тут потоп устроила… — заметив состояние подруги, сбросила обороты. — И сколько успела слопать? — кивнула на раздавленную шоколадку.
Соня, не в силах говорить, замотала головой.
— Не ела? — прищурила глаза Таня. — Прекрасно! И эту дай сюда! — подскочила к Соне, буквально разжимая ее пальцы, чтобы забрать сладость. — Запомни: с этой минуты стресс снимаешь иначе! — сотрясая отвоеванной шоколадкой над головой у Сони, серьезно заявила, а потом добавляя весомости словам, открыла окно и выбросила плитку.
Соня, смотрела, все еще содрогая от всхлипов, пытаясь понять, что нашло на подругу. Такой она Таню видела крайне редко. Прям еще чуть-чуть и начнет огнем дышать. Но пока не решалась спросить, с чем такое настроение связано.
Глава 34
Несколькими часами ранее
На эту встречу Таня шла только ради подруги. Потому что с человеком настолько неприятным в общении уже по телефону она точно не захотела бы встретиться добровольно с глазу на глаз. Но Солнце… Да и позвонил этот Алексей по просьбе мамы Савелия… А эту женщину Татьяна уважала. И не за то, что она ей платье подарила, нет. Как раз из-за этого девушка до сих пор ужасно смущалась. Но вот своим отношением к невесте сына она Татьяну покорила.
Понятно, что не одного поля ягоды они, если судить меркантильно. Но Соне никто не дал и малейшей возможности это прочувствовать. С ней общались на равных.
В общем, наступив себе каблуком на горло, пошла Таня на встречу с этим свидетелем.
Договорились, что ждать он ее будет у входа в кафе. Но никого тут не обнаружилось. Ладно, она сегодня может побыть не очень гордой, набрала.
— О! Привет! А это ты, что ли, свидетельница? — отозвался парень в телефоне со смешком.
— Интересная постановка вопроса… А ты где, вообще? — немного раздраженно спросила Таня.
— Да тут я! — услышала уже за спиной. — Привет! — раскинув руки в стороны, произнес молодой человек, словно презентуя себя. — А я думаю, чего маячить посреди тротуара? В машине ждал тебя, — кивнул на спортивную иномарку неподалеку. — Но, если бы знал, что в этот раз меня ждет такая свидетельница… — присвистнул. — Да я с цветами пришел бы! Просто после прошлого знакомства на что-то хорошее уже и не надеялся, — скривился, покачав головой.
— Прошлого раза? Так ты уже бывал свидетелем на свадьбе? — Татьяна сделала вид, что не поняла, о чем говорит этот пижон.
— Почти побывал. Это свадьба Савелия и Каролины должна была быть. Ну и, если уж у Каро такая подружка невесты, — показал на себе габариты, — так я боялся и представить, какая же на этот раз придет, учитывая нынешнюю невесту Савы. И как он только умудрился? До сих пор поверить не могу, что он женится на этом тушканчике! — рассмеялся.
Таня от услышанного уже готова была двинуть его коленкой… Но сдержалась.
— Знаешь, у меня нет времени и терпения на твои предположения и впечатления. Может,
