из детства, когда папа, возвращаясь поздно домой, приносил сладости. И потом были сладости, когда с Ульяной знакомил, когда женился на ней. Дальше сладости были подарками на праздники. А еще их себе Соня покупала сама на карманные деньги. Не могла иначе. Сладкое ассоциировалось с вниманием, теплом, своеобразной заботой. Потому шоколадками и булочками Соня спасалась от одиночества, безразличия, жестокости…
— И мне еще кофе, — отец ее вроде и не услышал. Как всегда, никакого права выбора.
— Пап, я долго засиживаться и есть не собираюсь. Что вам нужно от меня на этот раз? — жестче спросила Соня.
— Ну почему ты так говоришь? Я просто волнуюсь! Все мы волнуемся! Мы же не знаем, где и с кем ты живешь? Где работаешь? — с напускной обидой возмутился мужчина.
Соня склонила голову на бок, еле сдерживая смешок. Надо же! Волнует, с кем живет… Это еще ладно. А вот работа… Ее Соня не меняла. Только отец ведь и раньше, до ее ухода из дома, не интересовался, где и как дочь зарабатывает.
— Ну, верю, волнуетесь, — хмыкнула. — У меня все хорошо, как видишь. Я могу идти? — устремила взгляд на отца, не обращая внимания на то, как вернувшийся официант ставит на стол пирожное, заказанное еще до ее прихода.
— Соня, давай посидим, поговорим… — серьезно начал мужчина, как только официант удалился.
— Так я и пытаюсь. Но ты мне не говоришь о причине встречи, — снизала плечами она.
— Детка, я об этом парне, Савелии… Его отец мне звонил, сказал, что у вас все серьезно, что вы действительно женитесь… — глянул выжидающе на дочь.
Она в ответ лишь легонько кивнула.
— Это ошибка. Пойми, у них с Каролиной произошло недоразумение. Ну, да, она неправильно поступила… Но ты должна понять: все, что Савелий делает сейчас, — назло именно Каролине. Пройдет совсем немного времени — и он бросит тебя! Каролине, само собой, будут неприятны разговоры о вашей свадьбе, но и ты останешься ни с чем: ни семьи, ни Савелия! — с намеком глянул исподлобья.
— Ты хочешь сказать, что утешать меня не станешь, если муж от меня уйдет? — невесело улыбнулась Соня.
Вспомнилось, как отец переживал, когда Сава с Каролиной расстался и та впала в истерику.
— Я тебя предупреждаю сейчас, чтобы ты не делала ошибок! — строго произнес мужчина.
— Это моя жизнь и мои ошибки. Я имею на них право, — спокойно ответила Соня.
Видно было, что отец начинает злиться, но пытается сдерживаться.
— Дочка, услышь меня: он тебя не любит, это очевидно. Но, раз вы с этим парнем… подружились, что ли, — снизал плечами, — поговори с ним. Скажи, что Каролина оступилась, что это не повод и вам совершать глупости. Не выходи за него, лучше посоветуй дать шанс сестре…
Соня слушала и не верила ушам. Противно было. Даже слово «сестра» мимо пролетело, настолько зацепил смысл сказанного. Ее отец таким добродушным, приторным тоном убеждал в том, что ее точно не любят, что она должна отказаться от своего счастья в угоду кому-то… Ведь только им с Савой были известны все детали предстоящего брака…
Она слушала, не перебивая, пока у отца не закончились припасенные фразы. На какое-то время воцарилась тишина над их столиком. И лишь контакт взглядов.
Ответить… Ну что ответить? Да и не хотелось. Для себя она в этот момент поняла все раз и навсегда.
Поднялась, взяв рюкзак. Хотелось быстрее уйти подальше.
— Подожди! Ты куда? Что это значит? Ты же не сказала ничего? — встал и отец.
— Я выхожу замуж за Савелия. О месте и времени проведения торжества ты будешь извещен в приглашении. И да, оно будет на одну персону. Ульяна и Каролина новые наряды к моей свадьбе могут не покупать, — как на одном дыхании, четко все выдала и развернулась к выходу, почувствовав легкость и смелость, каких не испытывала никогда.
— Я не приду! — крикнул мужчина. — Если ты посмеешь довести дело до этой свадьбы, можешь забыть о том, что у тебя есть отец!
Под эти злостные заявления Соня сделала еще несколько шагов, а потом резко развернулась:
— Папа, ответь мне на один вопрос: ты маму любил когда-нибудь?
— Что? При чем тут это? — взмахнул руками, не обращая внимания на взгляды окружающих.
А ей ответ уже и не нужен. Кивнула медленно и направилась к двери, больше не оборачиваясь.
Глава 33
— Ну что? — подскочила Таня, ожидающая у входа в заведение.
Как и договаривались, подруга пошла подстраховать.
— Ничего, — как оглушенная, произнесла Соня. Кажется, только сейчас ее догнали все чувства и эмоции, вызванные просьбой отца.
— В смысле? — уточнила подруга.
Соня повернулась и глянула ей в глаза. А потом, пожав плечами, взяла Танюшу под руку, и они пошли в противоположном от кафе направлении. Какое-то время Соня молчала, но, собравшись с мыслями, начала говорить:
— Больше ничего и никого у меня нет. Нет семьи, но нет и постоянных насмешек, упреков, страха, что останусь без поддержки и не справлюсь… Я — совершенно одна в этом мире. Но я тоже никому ничего не должна. Я сама за себя. Потому что в моем благополучии заинтересована только я. Спасение утопающего, как говорится…
— Так, Солнце, — резко развернула ее Татьяна, — то, что семьи у тебя нет, я давно знала, хоть ты и жила под одной крышей с этими людьми. Совсем без них тебе будет легче. Тут тоже соглашусь. Но ты не одна! У тебя есть я! На меня ты всегда можешь положиться. А еще Савелий… Ну разве не доказал он тебе свою надежность, когда отвоевал у чокнутой семейки? — нахмурилась девушка.
— Да, Танюш, ты правду говоришь, прости. Ты мне ближе и роднее всех кровных родственников вместе взятых. Да и Сава… Он очень хороший. И я буду только рада, если после расторжения брака мы останемся друзьями, — вздохнула Соня, снова зашагав вперед.
Таня лишь закатила глаза, покачав головой, но комментировать слова подруги не стала. Пошла за ней.
— И все-таки можно чуточку подробностей о сегодняшней встрече?
— Если коротко, я должна уговорить Савелия дать второй шанс Каролине, потому что меня он точно не любит, а женится назло Каро. А потом он обязательно меня бросит, но они меня не примут. Я, само собой, не согласилась. Ну и отец заявил, что на свадьбу не придет. И больше для меня его нет.
Соня держалась ровно. Старалась сохранять спокойствие, хоть и слышно было, что голос дрожит.
— Очуметь! — выдохнула Татьяна. — Каждый раз думаю, что вот это уже предел маразма твоей мачехи и Каролины, но
