чем проблема?
Очередной вопрос ставит в тупик.
Страх ушел, но разве только в этом дело?
— Говори, — заявляет Дикий.
Для него все выглядит просто. Захотел — взял. Он привык идти на поводу животных инстинктов.
— Не поймешь, — выдыхаю, наконец.
— Объясни.
— Не могу.
Взгляд у Дикого очень выразительный. Такой, что под ним слова вырываются помимо воли.
— Нельзя так, — роняю.
— Нельзя? — буравит меня потемневшими глазами.
— Без любви.
— Кто сказал, что будет без?
Вжимаюсь в спинку сиденья, безотчетно пробую отгородиться.
— Это не любовь, — бормочу сдавленно.
— А что тогда? — рявкает.
Вздрагиваю. Невольно обнимаю себя руками.
— Здесь, — он врезает кулаком по собственной груди, между ребрами, а после с рыком продолжает: — Вечно давит. Нихуя не отпускает.
От его тона меня начинает потряхивать.
— Скажи мне, Катя, — требует. — Что это блядь такое?
Нервно веду плечами.
— Не знаю, — сглатываю с трудом.
— А я знаю, — оскаливается.
Подается вперед. Нависает надо мной. И хоть не прикасается, мне достаточно того, как обдает жарким дыханием. Как пожирает глазами. Как жадно ловит ответную реакцию.
Напряженная дрожь сводит тело.
— Я сука знаю, — отрывисто заявляет Дикий. — Как заноза внутри засела. Все нутро вымотала. Нет мне жизни без тебя.
28
— Моя ты, Катя, — чеканит Дикий. — Моя.
Его слова обжигают меня. От хриплого голоса сердце еще быстрее заходится. От самого тона потряхивает.
Как он это говорит…
Будто забирает право на выбор.
Моя ты. Моя. Сам так решил. И наплевать. Теперь жизнь разделяется на до и после нашего столкновения.
Но я не готова. Слишком мы разные. Чужие.
— Не делай вид, будто ни черта нет, — резко бросает Дикий.
Его взгляд впечатывается в мои губы, а потом перемещается выше. Прямо в глаза ударяет. Ему больше не нужно ничего говорить.
Знаю. На поцелуй ответила. Только это случайность. Он застал меня врасплох. А потом в его порывистых движениях было столько всего, что он точно заразил меня этим.
— Нет, — роняю тихо, но твердо.
Вижу, как жестко смыкаются его челюсти. Как дергается крупный кадык, вздуваются вены на мощной шее.
Крепче прижимаюсь к сиденью.
Уловив мой безотчетный жест, Дикий мрачнеет еще сильнее. А после отворачивается и смотрит прямо перед собой. На стекло, по которому барабанят капли дождя.
Тишина напряженная.
Когда раздается гулкий раскат грома, вздрагиваю всем телом.
Дикий поворачивает голову в мою сторону. Теперь его лицо выглядит абсолютно непроницаемым, и от этого волнение внутри вспыхивает с новой силой.
Он смотрит на свои наручные часы. Тянется к бардачку в машине, и будто ненароком, задевает мои колени, открывая его.
Моментально поджимаю ноги.
Дикий криво усмехается. И достает старый телефон, который выглядит как самый первый мобильный моего папы. Черный корпус, антенна, простые кнопки.
На автомате проверяю собственный телефон. Связь не появилась.
С удивлением наблюдаю за тем, как Дикий включает мобильный, набирает кого-то и судорожно выдыхаю, услышав отголоски мужского голоса в динамике.
На звонок отвечают. Соединение есть.
— Что по твоим поставкам? — спрашивает Дикий.
Выслушивает ответ.
— Понял, — бросает. — А вторая тема как?
Получается, все это время у него была связь.
— Дорога пиздец, — продолжает Дикий. — Двинем дальше — увязнем.
Он убирает мобильный от уха. Жмет на кнопки, глядя на небольшой экран. Слышится протяжный звуковой сигнал.
— Готово, отправил, — сообщает и, получив ответ, завершает звонок.
Дикий кладет телефон на панель перед стеклом, переводит взгляд на меня.
— Рамиль заедет за нами, — заключает ровно.
Возмущение затапливает изнутри.
— Ты все это время мог ему позвонить, — бормочу. — У тебя был мобильный, который ловит сеть, и ты уже давно мог связаться…
— Это спутниковый телефон, — замечает вкрадчиво. — Ловит практически везде.
— Ты издеваешься? — выпаливаю.
Хотя конечно, он издевается. Мог набрать друга сразу, но не стал. Решил потянуть время.
— Рамиль был на встрече, — без эмоций произносит Дикий, коротко поясняет: — Раньше бы не ответил.
Ну конечно. “Поставки”. Боюсь представить чего. И что за вторая тема? Ладно, не важно. Лучше не знать.
— Можно было позвонить кому-то еще, — роняю, нервно дергая плечом. — Обратиться в какую-нибудь службу.
— Я обращаюсь к тому, кому доверяю, — заявляет с таким видом, что и возразить нечего, а все возмущение забивается в горле.
— Нам угрожает опасность? — спрашиваю, чувствуя, как холодеет внутри. — Какими делами ты занимаешься вместе с Каримовым?
— Все под контролем, — отрезает мрачно.
Обнимаю себя руками и отворачиваюсь.
На спокойную ситуацию это все не похоже.
— Зачем Каримов остался со мной в отеле вчера? — все-таки не выдерживаю и снова смотрю на Дикого.
— Так было нужно.
Другого ответа не стоит ждать. Опять поворачиваюсь в сторону запотевшего стекла, но Дикий неожиданно продолжает:
— Наш новый бизнес хорошо пошел. Теперь даже лучше, чем раньше. Некоторым это покоя не дает, вот и пришлось разобраться. Здесь сразу вопросы решают. Если кто слабину покажет, то его раздавят.
— И как ты это делал? — закусываю губу. — Как решал вопрос?
— Без криминала.
— Просто поговорил?
— Нашел аргументы, — его улыбка кажется ледяной, а в глазах — огонь.
— Как тогда? — нервно усмехаюсь. — С нанесением особо тяжких?
— Тогда было иначе.
Раскаты грома такие, что земля содрогается. В машине каждый удар ощущается. Но мое сердце стучит еще сильнее.
Сама не знаю почему, но хочу понять, что именно там произошло. По какой причине Дикий попал в тюрьму. Мало просто услышать статью.
— Меня пытались грохнуть, — наконец, говорит он. — Я же свое отдавать не хотел. Когда бизнес отжали, решил вернуть. Димка
