изучает меня, и я пытаюсь придумать, что бы я могла ему предложить. Кажется таким глупым приглашать его — но если он придет, мама откажется от этой идеи. И Кэш будет не в своей тарелке.
Возможно, я смогу отомстить. Я могу отравить его, как он и предполагал прошлой ночью. И если до этого дойдет, моя мама прикроет мне спину.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я.
— Подумай о своем самом выгодном предложении, а затем утрой его.
— Почему? — я хихикаю. — Что такого сложного в двойном свидании?
— Я никогда не стремился познакомиться с семьей.
Я прищуриваюсь на него, пытаясь прочесть между строк. Его глаза темнеют, когда он понимает, что мне нечего ему дать. В конечном счете, Кэш и я — это бизнес. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь сопровождал меня.
— Это не похоже на то, что мы обручаемся. — настаиваю я. — Я скажу своей маме, что ты мой босс, а не парень. Ей будет все равно.
— Это дополнение, а не обмен.
Я прижимаю ладони к бокам. Я пытаюсь представить, чего хочет предполагаемый миллиардер-отшельник. Ему нравится мучить меня, но, очевидно, он ненавидит двойные свидания и семью. Каково лучшее сочетание обоих миров?
— Ты видишь, как неловко и ужасно для меня знакомиться с новым парнем моей мамы? — предлагаю я.
— Мне все равно.
Мое лицо краснеет. Он серьезен, он совсем не находит мою шутку смешной.
— Ты можешь трахнуть меня в моей старой спальне. — говорю я.
Порыв вожделения охватывает его, как будто он обдумывает это сейчас.
— Я могу трахнуть тебя прямо здесь и сейчас, если захочу.
По мне пробегает холодок.
— Мне тяжело находиться в моей старой комнате. — объясняю я, пытаясь воззвать к его извращенной стороне. — Тебе нравится видеть, как я корчусь? Поверь мне, я не хочу быть в этой постели.
И все же мысль о том, чтобы оказаться в этой постели с Кэшем, заставляет мои бедра раздвинуться. Может быть, он сможет помочь мне вернуть эти воспоминания.
— И после этого ты можешь опозорить меня перед моей мамой и ее новым парнем, отпуская намеки и непристойные шутки. Мне все равно. Я просто не хочу страдать от этого в одиночку.
Между нами проходит несколько секунд. Я сжимаю свои вспотевшие ладони, затем вытираю их о штаны. Пожалуйста, мысленно умоляю я. Пожалуйста. Просто согласись.
— Честно говоря, Ремеди, меня все это не волнует. — он наклоняет голову, в его голосе слышится нотка раздражения. — Так вот почему ты пригласила меня сюда? Стать твоим партнером?
Мой желудок сжимается от нервозности.
— Я просто подумала…
— Встреча с твоей матерью, сидение за семейным ужином, слушая болтовню о ее новом парне? Это привлекает меня не больше, чем поход в зоопарк. Единственный способ, благодаря которому мне было бы интересно, это если бы я трахнул тебя за обеденным столом у них на глазах.
Все внутри меня горит. Образ того, как он трахает меня за круглым обеденным столом в квартире моей мамы, вспыхивает в моем сознании, видение реальное и соблазнительное.
Мои красные щеки. Цепь-удавка у меня на шее. Кэш держит цепь достаточно крепко, чтобы заставить меня сопротивляться, но не настолько, чтобы помешать мне заговорить.
«Скажи им, что ты моя.» сказал бы он.
Моя грудь ударяется о стол, когда моя мама смотрит на меня с отвисшей челюстью, пока ее единственная дочь корчится, как шлюха. Но в этом видении я делаю это, чтобы доказать, что могу контролировать свое тело. Я могу потакать своим желаниям, даже если это означает мое уничтожение.
Это звучит почти мило. Кэш встает из-за стола, затем сжимает мое плечо точно в том же месте, что и Питер. Но с Кэшем его прикосновения меня не беспокоят. Я прижимаюсь к нему, и его рука перемещается на мой затылок, потирая напряженные мышцы. Мурашки пробегают у меня по спине.
— Придумай мне что-нибудь получше, и я подумаю об этом. — говорит он. — Или сходи со своим другом-копом.
В его голосе слышится едва уловимый оттенок ревности, как будто он может читать мои мысли и знает, что на самом деле я рассматривала Питера раньше него.
Мой желудок сжимается от нервозности. Он срывает шарф с моей шеи, пока он не оказывается у меня на коленях.
— И когда ты рядом со мной, снимай это гребаное прикрытие.
Я дотрагиваюсь до своей шеи, быстро моргая, совершенно ошеломленная. В одно мгновение он уходит, и я снова остаюсь одна.
ГЛАВА 8
Кэш
Проходит еще один день, и солнце начинает клониться к закату, заставляя всех в Ки-Уэсте забыть, что на дворе зима. Пышные деревья нависают над узким бассейном, скрывая заднее крыльцо поместья от остальной улицы
Влага прилипает к моей коже, соль витает в воздухе. Но независимо от того, сколько роскоши или красоты окружает меня, я думаю только о ней.
Ремеди с моей кровью, стекающей по ее носу. Ее щеки стали ржаво-красного оттенка. Фиолетовый синяк у нее на шее. Лопнувший капилляр в ее глазу, так похожий на веснушки в моём.
Кружевные татуировки покрывали ее, как броня. Скелеты на ее спине, насмехающиеся над миром.
Мне нужно установить границы между нами.
Черт возьми, она хочет вести себя как дома, словно я ее жених. И хотя поход на это богом забытое двойное свидание дает мне подсказку, как лучше всего ее подставить, это полная противоположность всему, за что я выступаю.
Все запомнившиеся мне ужины в кругу приёмной семьи обычно заканчивались кровью, и я не хочу пережить это снова, потому что у Ремеди есть пугающая склонность к похоти, переходящей в жестокость.
Бонс лениво извивается у меня в ногах, а ее тело вибрирует от мурлыканья. Я чешу ее за ушами, прежде чем она взбегает по деревянной лестнице, ведущей на балкон хозяйской спальни.
Как и Ремеди, Бонс уже должна была уйти, но она продолжает оставаться рядом. Давать ей еду не помогает. Такое впечатление, что Бонс и Ремеди — мои новые питомцы, и они оба думают, что обладают большей самостоятельностью, чем на самом деле.
Я становлюсь мягкотелым?
Я следую за Бонс на балкон, затем устраиваюсь на мягком плетеном диванчике, положив ноги на набивную подушку. Когда дело доходит до Ремеди, мысль о том, чтобы трахнуть ее на глазах у ее матери, интригует меня, и я знаю, без сомнения, что могу заставить Ремеди сделать это.
Но это также может расстроить мои планы. Я не могу заходить слишком далеко, если хочу продолжать манипулировать Ремеди. В подобной ситуации вы
