бы… того… сегодня отдохнуть. И проспаться. Обязательно нужно проспаться…
Флинн торопливо пошарил в кармане джинсов, кинул на стол несколько скомканных бумажных купюр и, стараясь на всякий случай больше не оборачиваться, почти побежал к выходу.
Глава 8
– …а четыре часа назад этот полковник попытался застрелиться в собственном кабинете, – закончила Пуля. – К счастью, случилась осечка. Жена… или кто она ему там… запаниковала, естественно. Охрана сразу же вызвала спецтранспорт по своим каналам – у них у всех там, как я понимаю, есть инструкции, как поступать в подобных случаях…
На спускающемся к Неве брусчатом пандусе, покрытом рябыми от ветра лужами, было почти тихо: днём здесь постоянно толпились свадебные фотографы, но сейчас, в одиннадцатом часу вечера, только лишь увлечённо целовалась, прислонившись к парапету у самого выхода на Дворцовый мост, какая-то молоденькая парочка. Резкие порывы ветра разносили в наполненном городским шумом воздухе ледяную пыль крошечных снежинок, чувствительно покалывающих кожу на лице, и Алексу казалось, что ветер вот-вот сорвёт с массивной тумбы на краю пандуса покоящийся там уже не первую сотню лет каменный шар и столкнет этот шар прямиком в шумно плещущую под ногами чёрную воду.
– Сам понимаешь, это всё закрытая информация, конечно, – добавила Пуля, растирая себе ладонями щёки. – Гриф три креста.
Алекс отрешённо провёл пальцами по шершавой гранитной поверхности парапета и посмотрел на облитый голубовато-золотым светом, словно ювелирное украшение, шпиль Петропавловского собора вдалеке.
– Всегда поражался, как это тебе удаётся так быстро…
– У меня свои отношения с разведкой, знаешь ли, – женщина махнула рукой. – С тех ещё времён… В общем, насколько я смогла понять, он был не в себе, нёс что-то про каких-то гигантских жуков, про крылатых монстров, которые заставили его отдать чёртов плод… но кому отдать, как – ничего было не разобрать. Жена, конечно, решила, что это у него просто бред, но… кому надо, все поняли, что произошло. Образцы исчезли бесследно. Сейчас он на нейролептиках в какой-то новоафриканской спецклинике, к диалогу не способен в принципе.
– За ним наблюдали накануне?
– Пытались, да. Вся прослушка мёртвая, Алексей. У наших сигнал пропал в субботу вечером, и его так и не удалось с тех пор восстановить. А теперь и смысла нет. Охрана тоже вроде бы утверждает, что не замечала ровно ничего странного или необычного в эти дни…
– Ментальное сканирование… – полувопросительно произнёс Алекс, стряхивая с рукава пиджака налипшие снежинки.
Пуля покачала головой.
– Решето, насколько я поняла. Ни одного знакомого образа. Это если бы по свежим следам… И то, если с ним работали аккуратно, знаешь ли… Но… Ты же чувствуешь, чем всё это пахнет?
– Да… – мрачно сказал Алекс. – Очень похоже на них…
– Я одного не понимаю, – медленно проговорила Пуля. – Если бы их целью было массовое заражение, они должны были бы вести себя совсем иначе. Этот «чёртов плод» ведь даже не вирусной природы, насколько я помню…
– Слава богу, нет, – Алекс покивал. – Это грибок контролируемого действия. Хотя то, на что он способен…
Он замолчал, не договорив.
– Да что тут говорить, Пуля, когда экспериментами на ниве сельского хозяйства начинают интересоваться военные лаборатории, ничего хорошего в принципе ждать не приходится…
Они миновали ограждённые тяжёлыми цепями ростральные колонны, похожие в лучах подсветки на гигантские голографические проекции, – сидящие у их оснований белые мраморные фигуры словно распространяли в пахнущей осенним морем темноте свой собственный свет, – и, не сговариваясь, двинулись через мост на противоположный берег Невы.
– Но дело не в этом, ты права, – вновь заговорил Алекс после паузы. – Всем известно, чья эта разработка, понимаешь? Она применялась только одной страной и только в одной войне… если этот бардак в Новой Африке можно назвать войной…
– Провокация… – пробормотала Пуля.
– Именно. Малейшая провокация… особенно с массовыми человеческими жертвами… и никто уже ни в чём не будет разбираться.
Некоторое время они шли молча. Потом мужчина, не удержавшись, мрачно ударил раскрытой ладонью по ледяным перилам моста.
– Чёрт побери! Альянсу вся эта ситуация так давно уже стоит поперёк горла, что… – он невольно повысил голос, чтобы женщина услышала его на фоне неумолчного рокочущего гула проносящихся мимо машин. – Им ведь не нужно будет больше никаких доказательств, Полина. Они попросту попытаются сравнять всю республику с землёй – а возможностей у них много, как ты понимаешь. И я даже просто навскидку могу назвать сразу десяток крупных государств, которые воспримут это как покушение на собственные интересы и вряд ли захотят остаться в стороне… Ты представляешь себе, какое количество стран столкнутся там лбами, и что там может начаться? Они ведь все и так на последнем Межконтинентальном саммите разве что только в глаза друг другу не плевали…
Алекс нервно потёр друг о друга ладони.
Вереница бело-зелёных автобусов на остановке напротив нарядной, как праздничный торт, громады Зимнего дворца устало выплюнула из своих душных недр на припорошённые полупрозрачным снегом мокрые мостовые много-много устало-серых людей. В чьих-то взглядах отчётливо угадывались мысли о предстоящем ужине, непослушных детях и маленькой зарплате. Это были в основном взрослые люди, они и шли-то чуть ссутулившись, словно не удерживая на себе груза своих забот. Были и ребята помоложе – эти собирались небольшими стайками на вечерние гуляния, и лица их, напротив, так и брызгали стремлением доказать всем окружающим, что они в данный момент очень довольны этой жизнью.
А им ведь и в самом деле, наверное, было сейчас хорошо – и на холод им было плевать, и на слякоть под ногами, и на всё плохое, что могло бы произойти или что уже происходит в этом мире. Вон пара человек нацепили себе на плечи какие-то театральные плащи с белым подбоем и демонстрируют приятелям зловещие чёрные полумаски с мигающими красными пятнами на месте глаз – не иначе, предвкушают празднование Хэллоуина в каком-нибудь ночном клубе. Музыка из портативных колонок, задорные выкрики, заливистый смех…
«Детишки, – подумал Алекс, пытаясь прогнать внезапно накатившую апатию. – Славные, милые, хорошие детишки. Какое будущее ждёт их всех впереди?»
– Знаешь, пошли-ка сейчас ко мне, – хмуро сказал он Пуле. – Нам надо будет ещё раз хорошенько всё это обмозговать. Ты же знаешь, сколько у тули-па сейчас уже слуг в высших эшелонах… Если за всем этим действительно стоят они, то мы на волоске от новой мировой войны, Полина. На чертовски тоненьком таком волоске… В этот раз всё и в самом деле очень, очень непросто.
* * *
Две исполинские звероподобные фигуры – серебристо-стальная, крылатая, и угольно-чёрная, напоминающая очертаниями гигантского волка с медвежьей головой, – метались
