Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
«Это объяснимо. Радоваться ему было нечему», – подумала няня.
За годы работы психологом МЧС она видела смерть много раз и в разных обличьях.
– Сердечный приступ, наверное, – сказал фельдшер, опуская руку Чудникова, на запястье которой так и не смог нащупать пульс, даже в таком возрасте это бывает. Совсем еще молодой мужчина, и туда же! На тот свет.
Через порог заглядывали любопытные старушки.
– Не иначе перекинулся? – застенала Харитоновна. – Соколик! Жену не смог пережить! Разрыв сердца, наверное.
– Есть подозрение, что эта смерть – криминальная, – сообщил следователь, – ничего не трогайте. Тело будет отправлено на экспертизу, в квартире пройдет обыск.
Фельдшер сделал шаг назад, с сочувствием взглянув на тело Федора. Сотрудники МЧС отсалютовали и отправились на следующее задание. Следователь прикрыл дверь. В квартире остались только он, Елена Варфоломеевна и труп.
– Еще одно убийство? – спросил следователь. – Или еще одно самоубийство?
– Он мог найти остатки яда, оставшиеся после смерти супруги, – сказала няня. – Это если она на самом деле покончила с собой.
Следователь сел на пуфик у двери. Мертвый Чудников все так же тянулся к дверному замку.
– Вот скажи, дорогая моя, – спросил следователь, – ты, как психолог, веришь, что какие-то там любовные неурядицы, измены, чувства поруганные… все это может стать причиной убийства и самоубийства?
– Легко, – тут же отозвалась Елена Варфоломеевна. – Любовь – это для человека очень важно.
– А я думаю, – сказал следователь, – что в любом убийстве замешаны деньги.
– Ревность, любовь, обида, месть… еще и алкоголем приправить, будет взрывоопасная смесь, – не согласилась с ним няня. – Может рвануть весьма прилично, фигурантам мало не покажется.
Она вздохнула.
– У меня был случай на работе, – произнесла она, – женщина средних лет, замужем, дом полная чаша, есть все, о чем можно мечтать, влюбилась в мальчишку младше себя, человека без определенного типа занятий, не особо умного, безответственного, из серии – ветер в голове. Она начала тайно с ним встречаться, а потом потеряла всякую осторожность – попадалась с ним под ручку, с букетом цветов в руках и с видом «мы только что из постели». Почему-то она думала, что ее муж все это стерпит. Что никто ничего не понимает. Что «главное в жизни – это любовь». Влюбленность застила ей глаза, она поставила под удар семейное благополучие, детей, брак, душевное спокойствие. Все закончилось драматично.
– Муж вышел на охоту с дробовиком и, стреляя, кричал «так не доставайся же ты никому»?
– Не совсем так. Девушка полностью попала под влияние своего молодого любовника, который хотел денег. Она тайком отдавала ему часть заработанного, дарила ему подарки, и наконец, когда у нее не оказалось для него денег, продала серьги, которые подарил ей муж. Это стало для несчастного отца семейства последней каплей. Он не стал бить жене лицо, не стал выяснять отношения с изменницей, а обратился в суд и лишил ее всего. Отсудил дом, детей, оставил ее ни с чем. Сейчас она бомжиха и алкоголичка. Жизнь закончена. Ходит утром и просит десятку на опохмел. Ее бывший друг сердца с ней и разговаривать не хочет, говорит: «Уйди, мразь, от тебя воняет». Вот как бывает.
– Трагическая история, – кивнул следователь, – но все объяснимо. Девушка влюбилась и предала своих близких. Расплата была суровой. Предательству нет оправдания.
Он посмотрел на тело Чудникова.
– Но сейчас, я думаю, дело в другом, – сказал следователь, – у меня большой опыт в раскрытии разных дел, и я знаю, о чем говорю. Тут пахнет деньгами.
– У тебя чисто мужской, сухой и логичный подход, – не согласилась Елена Варфоломеевна. – Я специально рассказала тебе историю про девушку, которая стала бомжем, чтобы пояснить, что для женщины чувства значат очень много. Все могло быть так: Нинель Петровна очень страдала от неверности мужчин. Она была склонна все контролировать, держать мужей на коротком поводке, проверять, где они и чем занимаются, и мужчины начинали изменять. Так всегда бывает.
– Ну, допустим, – кивнул следователь.
– Нинель Петровна, как человек, который за что боролся, на то и напоролся, начинала усиливать контроль и ужасно страдать. У нее была нездоровая тактика, неправильная, провальная, Нинель Петровна это чувствовала, но не понимала, что делает не так, и у нее постепенно расшатывались нервы.
– Вы же говорите, она выглядела уверенной в себе женщиной.
– Да. Но пусть это вас не вводит в заблуждение, далеко не у всех людей их чувства написаны на лице.
– Согласен.
– Она страдала и не видела выхода, – сказала Елена Варфоломеевна. – Ревность терзала ее, ревность и невозможность ничего изменить. Тот факт, что любовные неудачи в ее жизни повторялись, не заставил ее сделать вывод, что она делает что-то не так. Возможно, она решила, что это ее карма, и ничего не сделаешь, счастья все равно никогда не будет. Нинель Петровна выпила яд, специально на людях, на свадьбе, чтобы не делать это в одиночестве на кухне, ибо в одиночестве это стократ страшнее и тяжелее.
– Все же женщины такие романтические создания, – произнес следователь. – Скажи еще, что Нинель Петровна выпила яд и умерла, а ее мужа замучило чувство вины. Маша бегала к нему, они занимались ночью сексом, а перед глазами у него стояло привидение. Да уж, – вздохнул он. – Это действительно ужасно.
– Призрак умершей жены, – продолжила няня, – с укоряющим взглядом. И вот Федор Чудников полез в холодильник, взял остатки яда и выпил их. Чтобы не мучиться совестью.
Следователь посмотрел на Елену Варфоломеевну с мягким снисхождением.
– Это только ваше предположение, как женщины и как психолога, – сказал он. – У меня другое видение.
Он прошел в кухню.
– Его отравили, так же, как и Нинель Петровну, – сказал следователь, останавливаясь на пороге. – И я готов поставить сто против одного, что яд покойнику принесла Маша.
Елена Варфоломеевна прошла за следователем и тоже остановилась на пороге кухни.
– Маша не выглядит убийцей, – проговорила няня. – Я… хорошо чувствую людей.
– Она приходила ночью. Она могла вылить яд в… в банку соленых огурцов? В чайник? В сахарницу? Полить котлеты? Да куда угодно. Бабульки видели ее. Никогда не надо недооценивать бабулек, им нечем заняться, кроме как шнырять везде.
– Зачем Маша это сделала? – спросила Елена Варфоломеевна. – У нее не просматривается мотив.
– Вот именно, что не просматривается, – поднял брови следователь. – Но это не факт, что его нет, этого мотива.
На лестничной площадке зашумели и затопали, дверь распахнулась, на пороге стояла бригада криминалистов.
Принцесса шла по лесу, сгибаясь под тяжестью огнемета. Лес был сырым, темные ели тянулись к солнцу. Кто-то подергал ее за плечо. Девушка обернулась. Никого. Она в задумчивости погладила плечо, а потом сообразила, что это кто-то тронул ее за плечи в реальном мире. Катя остановила игру, сняла наушники с трехмерными очками и повернулась.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
