Наверное, как раз призывает своего демоника.
— Никакие спецслужбы больше не будут тебя преследовать. Информация будет засекречена. Если кто-нибудь окажется настолько глуп, что попытается тебя схватить — можешь немедленно звонить.
— Кому?
— Номер телефона тебе дадут. Считай, что отныне ты под моей личной защитой.
— А что насчёт Садеева и Караевой? — спрашиваю я.
— Их не тронут. Сегодняшний инцидент в Мытищах будет замят.
— Спасибо, государь, — я глубоко киваю. — А можно мне увидеться с Антоном?
— Нет, — отрезает Пётр Романович, но тут же смягчается: — Не сейчас, по крайней мере.
Он поднимается, показывая, что разговор окончен. Я тоже встаю и тараторю, пока государь не ушёл:
— Разрешите ещё вопрос, ваше величество.
Он коротко кивает.
— Кто убил ректора МГУМИ? И за что?
— Неприятный случай, — мрачнеет император. — Его убил тот, кто хотел тебя использовать. Будь уверен, он понесёт наказание.
— Позвольте мне его наказать!
— Хм… — Пётр Романович ненадолго задумывается. — Возможно, я так и сделаю. В конце концов, надо испытать твою решимость. Увидимся позже, Дима.
— Всего доброго, ваше величество.
Я кланяюсь, и государь покидает кабинет. Я остаюсь один, в лёгком смятении.
Встреча прошла не совсем так, как я планировал. Думал, что смогу бравировать своей антимагией и даже слегка надавить, если потребуется. Ага, хренушки — владыка оказался гораздо твёрже и опаснее, чем я себе представлял.
С другой стороны, я всё равно победил. Жив остался, главное. Избавился от преследования специальных служб. То, что придётся работать на императора — не страшно. Можно надеяться, что придётся выполнять миссии государственной важности, а не страдать всякой фигнёй.
Через полминуты в комнату заходит слуга и коротко кланяется:
— Прошу за мной, господин.
Молча следую за лакеем, а за мной следует пара охранников. Уже без оружия в руках, просто как почётный конвой. Но они наверняка готовы действовать, в случае чего.
Меня проводят в здешний ритуальный зал, где ждёт доверенный демоник владыки. Им оказывается женщина. Красивая — просто отвал башки. Впечатление портит только строгий деловой костюм, хотя и в нём фигура смотрится шикарно. Вот если бы на ней было облегающее платье, я бы вообще слюной захлебнулся.
Красотка молчит, пока нас не оставляют наедине.
— Марина, — холодно представляется она.
— Просто Марина? Тогда я просто Дима.
— Иди сюда, просто Дима. Проведём ритуал. Ты когда-нибудь уже приносил клятву на крови?
— Нет. Но с механикой знаком.
— Откуда? — Марина приподнимает тонкую бровку. — Это высшая ритуалистика. Неужели на первом курсе проходят подобное?
Радует, что далеко не все обитатели Кремля в курсе, кто я такой на самом деле. Поэтому приходится немножко приврать:
— Я был учеником одного выдающегося магистра. Он мне рассказывал.
— Магистр Дум?
О боги! Твою мать!
Как же я сразу её не узнал! Да это же Марина Демидова, она была моей студенткой! Выпустилась года три назад. Мы с ней вместе призывали её первого демона.
Надо же, каких успехов достигла. Доверенный демоник самого императора.
— Да, — с широкой улыбкой киваю. — Меня учил он. А тебя?
— Меня тоже, — девушка не отвечает на мою улыбку. — Хороший был мастер. Давай приступим.
Неразговорчивая стала какая-то. Я её другой помню. Походу, служба на владыку всероссийского сильно изменила Марину.
Ну, делать нечего. Приступаем к ритуалу.
Моя бывшая студентка призывает демона, и тот своим когтем оставляет порез сначала на ладони у Марины, потом на моей, и мы соединяем эти самые ладони, позволяя крови смешаться.
— Поклянись, — требует девушка. — Что будешь верой и правдой служить императору и государству Российскому. Что никогда не причинишь вреда благополучию страны, правителя и всей его семьи. Что будешь беспрекословно выполнять приказы императора и следовать его воле, где бы ты ни был. Клянись, что будешь служить на благо Российской Империи, отныне и до самой смерти.
Как пафосно, с ума сойти. Ничего против не имею — я патриот, и действительно готов послужить на благо Отечества. Только пункт о беспрекословном выполнении приказов не очень меня вставляет.
Однако я уже решил, что, так или иначе, лишу клятвенную печать силы. Так что всё норм.
— Клянусь, — говорю я.
Этого достаточно. Самые важные слова Марина произнесла за меня. А после этого она произносит долгое, сложное заклинание.
Да, словесное. То есть читает определённую формулу на латыни. Такой вот ритуал — рисовать никакие символы не требуется, зато надо досконально точно произнести заклятие. Причём с определённой интонацией. Ошибёшься — ничего не сработает.
Марина делает всё правильно. Я чувствую, как внутри меня вспыхивает конструкт, полный адской энергии. Демон мести удовлетворённо потирает ладони и смотрит на меня, облизываясь.
— Нарушь своё слово, смертный, — уговаривает он меня. — Я так хочу поживиться твоей душой.
— Разбежался, — фыркаю я.
Марина отзывает демона, коротко кивает мне на прощание и уходит. Жаль. Я бы хотел с ней поболтать и заново познакомиться. Студентка расцвела и стала ещё красивее, чем была в институте.
За мной опять заходит слуга и учтиво спрашивает:
— Господин Могильный, не желаете позавтракать?
— А что, можно?
— Да. Его величество распорядился вас накормить и затем доставить домой.
Не могу отказаться. Где-где, а в Кремле я точно никогда не завтракал. Но перед этим прошу вернуть моих демонов. Слуга без проблем соглашается. Клетки с Дюбой и Бугоросом привозят прямо в комнату, где меня собираются накормить.
Похоже, после принесения кровавой клятвы я перестал быть для них угрозой.
— Уважаемый, а можно также накормить моих демонов? — спрашиваю у слуги.
— Что они предпочитают? — осведомляется тот.
— Коровью ногу. Сырую. Целую! — объявляет Дюба, когда его выпускают.
— Буги тортик! Вку-усный! Чоколательный! — скрипучим голосом просит мелкий.
— Он имеет в виду шоколадный, — поясняю я.
— Хм–м. Мясо у нас есть, а вот насчёт торта… Боюсь, кремлёвский кондитер ещё не прибыл на работу.
— Подойдёт из магазина. Или другие сладости.
— Что-нибудь придумаем, — кланяется слуга.
Надо же, теперь меня здесь обслуживают, как дорогого гостя. Приятно.
В итоге для меня приносят два яйца пашот, тосты, сырную нарезку и ароматнейший кофе. Для Дюбы — целую коровью ногу, как он и просил. А бедняге Бугоросу приходится довольствоваться бельгийским шоколадом и марципаном.
Впрочем, малыш не в обиде. Дворцовые сладости пришлись ему по вкусу.
После этого мне возвращают
