— Спасибо, очень вкусно, — опускаю тарелку в раковину и застываю за ее спиной.
— Это Варя готовила.
— Да ладно, она так не умеет, — подкалываю Еву, потому что о способностях Вари я-то знаю.
— Под моим руководством.
— В это еще поверю. — Ева включает воду и берет губку, чтобы помыть тарелку за мной. Я останавливаю. К себе разворачиваю. — Потом.
Приподнимаю подбородок. Девушка носом втягивает воздух, делает долгий выдох, успокаивается. Нащупывает полотенце и вытирает руки.
Решается поднять наконец глаза. Плакала опять.
В них столько всего, что не знаю, за что ухватиться, чтобы понять, в чем проблема.
— Ева, я врач. Я лечу людей. И женщин, и мужчин. Не гинеколог, конечно, но делаю операции на разных частях тела. И со мной женщины работают. Медсестры. Врачи. Ты должна это понимать и не ревновать. Есть работа, есть личное. Я не смешиваю это. — Кивает. Вроде понимает, но надо время подумать об этом и осознать.
— Хулиганы на девушку напали, заступился, а потом как-то так вывернули, что это я завязал драку. Пришлось поехать и показания давать. — Смотрит не моргая. — Уже все нормально. Успокаивайся. Я может резок был, но заметь, сам позвонил и предупредил. — Слегка кивает. Понимает все, но все равно как будто недосказанность какая-то. Выяснить надо до конца. И сейчас же — Или что-то еще случилось, пока меня не было?
— Нет, — отвечает сразу, — просто все наложилось. Ты задержался, пришел поздно, ссадина эта. Я уже надумала всего.
— Я ж тебе утром говорил, что я не вру. Никогда бы не стал изменять. Иди сюда, — обнимаю ее.
Не стал изменять. Никогда и не говорили о нас. Наверное, пора уже. Ева сама не начнет, я старше очередной раз надо на себя брать ответственность.
Губы ее чувствую на своей шее. Смелее становится. Целует сама.
Это мне нравится. Пусть несмело так, аккуратно. Боится, что оттолкну.
Слова мамы всплывают в памяти. И я с ней согласен.
— Устал капец. В душ и спать.
— Я тебя подожду.
— Тогда я быстро. — Подмигиваю ей и скрываюсь в душе.
Глава 20. Ева
Потягиваюсь в постели. Пять минут до звонка будильника. Переворачиваюсь на бок. Валера рядом, глаза закрыты еще. Лицо расслабленное. А у меня мысли в голове разные туда-сюда.
А если бы я тогда сбежала и оставила Вовку с ним? А если бы Валера тогда за мной не побежал и не догнал? А если бы мы никогда не познакомились?
Не было бы сейчас нас. Не было бы этой ночи. Не было ничего.
Что ему снится интересно? Какие-нибудь операции или пациенты? Или пациентки? Неприятно думать, что он видит других женщин раздетыми, оперирует их. Понимаю, что это его работа, но хочу, чтобы на меня только смотрел, чтобы меня только касался.
Ссадина эта на лице, Олег не обманул вчера. Уверена, это первое его предупреждение. О том, чем занимается отчим, я толком не знаю. Пару раз видела его у подъезда с каким-то мужиками, похожими больше на уголовников, чем на приличных людей.
Так просто же. Глаза закрыть и рассказать ему. Почему к нему пришла, зачем, что делать теперь? Он может и поверит, а может и нет. Расскажу сейчас Валере все, он потом другу своему из прокуратуры. Как вспомню, так передергивает. Взгляд такой цепкий, кошачий. Как будто гипнотизирует и мысли читает. Перевернет потом все так, что я виновата во всем.
Найти бы этот блокнот, тихо отдать. Может, отчим отстанет от нас? Пусть занимается своими делами.
— Не спишь? — Валера просыпается под моим взглядом.
Прости.
— Да, нога ноет. Может, там что-то не так?
— У тебя там рана. Может болеть. — Объясняет, а мне надо в больницу попасть сегодня.
— Я вчера ступала немного уже, может поэтому.
— Я же говорил, что рано, Ева.
— Прости, может, съездим в клинику, посмотришь?
— Не планировал сегодня. — Еще один минус из спокойной жизни.
— А что делать, если сильно разболится?
— Хорошо, давай посмотрим.
— В клинике?
— Я и дома могу.
— А как потом перевязывать будешь? Тут же нет ничего подходящего.
— Хорошо, давай съездим, только надо ехать раньше, чтобы до основного приема тебя посмотреть.
— Я буду готова через десять минут.
— У меня сегодня несколько плановых операций, я тебя сразу не смогу отвезти домой.
— Я подожду или такси вызову.
Пока рука под одеялом, перекрещиваю пальцы. Только бы мои мысли не прочитал и не понял ничего. Найти блокнот, отдать. Потом уже, пока отчим будет играться с найденной игрушкой и отвлечется от меня, написать заявление и спрятаться.
— Ну хорошо, поехали. — Валера соглашается. Мой шанс. Возможно, единственный. — Только Вову опять к маме моей завезем, нечего ему в больнице делать.
С его мамой я не знакома. Да и страшно как-то. Я пока не готова.
Валера будит Вовку, собирает. Я сама медленно, но справляюсь. Осматриваю себя в зеркало ванной. Очередной отпечаток любви отчима проявился за ночь на правой руке. Футболки с коротким рукавом пока не надо надевать.
Через полчаса в больнице Валера быстро и умело перевязывает больную ногу в процедурной. Я предполагаю, что просто повязка была туго намотана, сейчас уже лучше становится. Он кивает, хмурится.
— Валерий Андреевич, вас зав вызывает. — Кто его зовет не видно, но голос молодой и женский. Я уже ревную. Целый день вот так бегают. На кофе еще приглашают, наверное.
— Иду, — отзывается Валера. — Побудешь тут пока?
— Конечно, я же обещала. За одно и за ногой понаблюдаю.
Как только дверь за ним закрывается, сжимаю края кушетки. Чтобы злость приглушить, поднимаюсь и осматриваю помещение. Я сюда пришла с целью. Или найти должна, или убедиться, что точно ничего нет.
Страшно безумно. Как преступник сейчас. Только мысль, что когда блокнот будет у Олега, Валера уже не будет ему интересен, добавляет смелости. Хоть бы все это скорее закончилось.
Осматриваю последовательно все шкафы процедурной. Ящики и полки. Где искать не знаю, но проверить все надо.
Случайно цепляю рукой какую-то банку. Та предательски со звоном падает. Я замираю. По-прежнему в помещении одна. Ничего не разбилось.
Но волнение в руках уже не унять. Ставлю на место банку и выдыхаю, успокаивая взволнованное сердце. Проверяю небольшой шкаф, тумбочку, Вокруг бинты, уколы, лекарства. Холодильник какой-то. Там тоже лекарства. Полки осматриваю, нет ничего такого, чтобы напоминало блокнот.
