нервного и мышечного напряжения.
– Да ничего там не было, Марта, это бред! Я её отшил, слышишь? Отшил!
– И ты думаешь, я поверю в это? Вы так мило пообщались, что даже гости за столом это заметили! А может Аллочка оставила тебе записку, чтобы не задерживать, а ты её видел, но не выкинул, чтобы перезвонить? Я, конечно, понимаю, что мы не спим последнее время, но не ожидала, что ты как животное через неделю уже будешь искать куда пристроиться! Господи, какая я дура!
– Марта, блять! Нет, это всё чушь! Ты не можешь говорить это всерьёз!
Я не выдерживаю, истерика в полную силу выворачивает. Я просто сажусь на стул и реву, даже сделать нормальный вздох не могу. Лёша садится на корточки рядом со мной, кладёт руки мне на колени. Не могу физически выносить сейчас его прикосновения! Хочу спрятаться от всего и ото всех!
– Убери руки! Не трогай! Не трогай меня!
Я отталкиваю его. Лёша молча встаёт, но я слышу, как тяжело он дышит. Разворачивается, уходит в спальню, а через пару минут выходит полностью одетый.
Алексей
Марту основательно перекрыло, она ревёт навзрыд. Я не знаю, как её успокоить. Не знаю, как поговорить без ложных обвинений, как два взрослых человека. Но, по-честному, выглядит ситуация откровенно херово. И когда эта блядина Алла успела записку-то впихнуть? Хотя, когда именно – я понял, но я видимо так расслабился среди друзей, что даже не придал значения этим лишним касаниям.
Моя попытка коснуться кошки усугубляет её состояние. Я тоже уже на грани. Чтобы не ляпнуть то, о чём буду жалеть, решаю прогуляться.
Одеваюсь, захожу на кухню.
– Марта, я хочу, чтобы мы поговорили нормально. Я выйду, чтобы не провоцировать тебя. А когда вернусь, мы сядем и всё обсудим.
Смотрю в её заплаканные, красные глаза и сердце сжимается. Хочу прижать к себе, погладить по голове и надеяться, что мне поверят.
Марта
Лёши нет дома уже два часа. Слёзы кончились часа так полтора назад. Наступило апатичное состояние. Я просто сижу на диване и пытаюсь разобраться, что делать дальше. Мне так хочется верить, что это всё случайности, совпадения. Но увы, какой смысл заниматься самообманом?
Когда спецназовец не приходит домой в час ночи, я начинаю переживать. В два часа я звоню, он сбрасывает звонок. Я пишу смс, чтобы перезвонил. В три часа я звоню до тех пор, пока не слышу в итоге «Абонент недоступен».
Что-то внутри сжимается уже от страха, что с ним что-то случилось. От переживания речи о сне даже не может быть. Какой бы скотиной он ни был, чувства к нему у меня есть. Разбираться с ними мне ещё предстоит, но сейчас важно узнать, что с ним всё хорошо.
Лёша приходит домой только в девять утра. Смотрю на то, как он разувается и проходит в квартиру, и не нахожу слов.
Глава 28. Захват территории
Марта
Я всю ночь переживала, что с ним могло что-то случиться, а он заявляется как ни в чём не бывало утром.
– Март, извини, я… напился вчера. И… кхм… друг отвёл меня к себе, я вырубился. Телефон тоже сел.
Взгляд, как у побитой собаки, но меня он совершенно не трогает. Я так себя накрутила за эти часы, что не осталось сил ни на какие эмоции. Я знаю, что моё лицо сейчас не выражает ничего абсолютно, но внутри я вся дрожу.
– Я пойду помоюсь и потом поговорим, хорошо?
Лёша подходит ко мне, целует волосы. Его рубашка немного морщится в районе груди, и я замечаю красное пятнышко на рубашке. С краю, изнутри. Лёша воспринял моё молчание как согласие, разворачивается и по дороге в душ заходит в гардеробную. Я встаю и иду следом за ним. Он расстёгивает рубашку, смотрит вопросительно на меня. А когда он доходит до середины пуговиц, я понимаю, что след от помады не только на рубашке, но и на теле.
– Милая, я быстро, правда, мы сейчас поговорим, но мне очень нужно помыться.
Я усмехаюсь. В этот момент во мне что-то обрывается. Как будто лопнула невидимая нить между нами.
Пока Лёша моется, я собираю вещи. Беру только то, что понадобится в ближайшее время. Выношу сумку в коридор, нахожу ключи от домика и оставляю ему записку. Пока пишу, слёзы капают и размывают пару букв. На личный разговор сил у меня больше нет. Я влюбилась в Лёшу так же сильно, как я боялась предательства от него. Ну что ж, эти чувства я запомню надолго.
Алексей
Просыпаюсь с жуткой головной болью. Почему-то на диване. И в одежде. Во рту сухо, состояние отвратительное. Оглядываюсь и понимаю, что я не дома. Вот же ж чёрт!
С трудом, но узнаю квартиру бывшей. Мы расстались давно и довольно мирно, но не общались всё это время.
Солнечный свет почему-то больно отдаёт в голову. Поднимаюсь, осматриваю комнату. Я одет, и очень похоже, что просто уснул на первом, на чём смог лечь. Дааа, Алексей, сильно ты вчера переборщил. Не глядя застёгиваю рубашку, и выхожу в кухню.
– Проснулся? Мда, Алексей, раньше ты столько не пил. И судя по тому, что ты вчера пытался мне рассказать, поторопился бы ты домой. А то уже утро в самом разгаре, а тебя, похоже, ждёт дома женщина.
– Да, я сейчас поеду. Почему я здесь?
– А ты предпочёл бы, чтобы я заявилась к тебе домой вместе с твоим телом? Не оставлять же тебя в баре было.
– Бляяя, да, это было бы ужасно. Ты права. Спасибо.
Вызываю такси и еду домой. Плохо невероятно. Боюсь представить, как там Марта.
На удивление, встречает меня спокойно. И это подозрительно. Вообще ноль реакции.
Пока раздеваюсь в гардеробной, Марта смотрит на меня изучающе. А я даже не знаю, что сказать. И только когда вошёл в ванную и увидел своё отражение, понял её взгляд. След от помады там, где он никак не мог оказаться, если рубашка застёгнута. Я обречённо облокачиваюсь на стену. Похоже, я сильно всё усложнил.
После того, как освежился, начал хоть немного соображать. И первое, что понял – Марты нет дома. Обхожу квартиру ещё раз. Куртки и обуви нет. Возвращаюсь на кухню. Только сейчас замечаю на столе записку:
«Ты перешёл все границы. Ты ушёл на всю ночь, и развлекался, пока я нервничала. А под утро возвращаешься с помадой на теле и рубашке. И это после официантки?
