прищурился Пудель.
Вот ведь гаденыш любопытный!
Все подлизывается, выспрашивает, вынюхивает.
— А ну-ка кыш с моего стола, — зашипела на него, — Расселся тут. Дел своих нет что ли?
— Есть, но мне лень, — заявил наглец, но все же убрал свою пятую точку со стола.
— Брысь отсюда! — махнула на него рукой, — Иди лучше пойди Янку позли, а то ей бедной совсем заняться нечем.
Пудель весело хохотнул, но все же не стал испытывать мое терпение и ушел, оставив наедине с кактусами и мыслями о свое нелегкой доле помощницы Марата Геннадьевича.
Я, конечно, спросила из интереса, что же за проблемы там у Казьменко случились, что он так работу забросил. Пудель уклончиво ответил, что дело касается его дочери. Выпытывать больше не стала. Если уж босс решил пропустить прием у Борисенко, где они должны были появиться вместе с Серафимой, то значит проблемы и вправду серьезные.
Думая об этом не заметила, как в лейке кончилась вода.
Вышла за новой порцией водички в коридор и потопала по направлению к туалету, как тут же была перехвачена Игнатом.
— Соня! А я как раз к тебе.
Подхватим меня под локоток, он повел в обратном направлении.
— Игнат! — возмутилась я, — У меня кактусы!
Потрясла лейкой.
— Подождут…твои кактусы.
Этот невозможный мужчина завел меня обратно в кабинет, с видом хозяина расположился на моем кожаном диване и произнес:
— Придется нам с тобой на пару отдуваться на этом чертовом приеме.
— Да, я уже в курсе.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Что ж тут думать, — пожимаю плечами, — Можно отказаться?
— Боюсь, что нет.
— А Серафима Альбертовна точно не сможет составить тебе компанию? — робко интересуюсь, лелея хрупкую надежду провести вечер дома перед телевизором.
Но злой и жестокий Зебл подло разбивает ее, коротко припечатывая:
— Точно.
— Жаль. Не любительница я светских тусовок.
— А я можно подумать любитель, — бросает на меня недовольный взгляд он.
Игнат вообще в последние дни, после последней стычки в приемной ведет себя отстраненно и старается меня избегать. Не то, чтобы я сама жажду с ним общения, но все же как-то коробит… царапает внутри.
— Нас ждут к восьми вечера, — сообщает он, — Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовиться?
— Подготовиться? — переспрашиваю я, — Не знаю. Наверное, полчаса хватит. Мы же там по работе. Да?
Зебл неопределенно пожимает плечами и поднимается.
— Хорошо. Заеду за тобой в половину восьмого. Не задерживайся.
И сказано это было так, как будто я все время опаздываю, а он все время ждет.
Не мужик, а сухарь.
Возможно, он был прав, когда сравнивал себя с пнем.
Полив до конца свои кактусы, сажусь за работу и где-то с час не отлипаю от компьютера, разгребая текущие документы, что регулярно пачками присылают Марату Геннадьевичу. Когда время почти приближается к обеду, в мою дверь сначала стучится, а затем заглядывает Яна.
— Сонь, ты на обед пойдешь?
— Не-а, — не отрывая взгляд от монитора, достаю из верхнего ящика стола яблоко, — На перекусе сегодня. Надо все разгрести до того, как Заболотный за мной приедет.
— Оу, у вас встреча тет-а-тет? — округляет глаза девушка.
Еще одна любопытная на мою голову.
— Нет. На светский раут сегодня идем за босса и Серафиму Альбертовну отдуваться.
— Э-э-э, а почему ты тогда еще здесь? — удивленно вскидывает светлые брови Яна, — Ты во сколько записалась в салон? Не успеешь же.
— Какой салон? — смачно откусываю яблоко, — Мне некогда!
— О, боже! — восклицает Янка и эмоционально взмахивает руками, — Ты еще скажи, что пойдешь в этом…
Девушка тычет тонким пальчиком в меня, то есть на мой белый летний костюм.
— Что не так-то, — зависаю с яблоком наперевес, — Испачкалась?
— Соня, — вздыхает Янка, — Если ты не хочешь выставить себя на посмешище и опозорить нашего шефа, то тебе срочно надо сделать что-то с внешним видом.
* * *
— Да что не так-то, — вопросительно вздернула брови я, искренне не понимая, причину негодования Янки.
Девушка на мгновение зависает, словно думая, как лучше озвучить претензию и не придумала ничего лучше, как обозвать меня бедной родственницей.
— Что? — обалдевшее рассмотрела свой костюм, что я купила в модном бутике за целую десятку, — Серьезно?
— Более того, так могут подумать не только о тебе, но и о нашем шефе, — авторитетно заявила Янка.
— Это еще почему?
— Скажут, что Марат Казьменко своей помощнице не доплачивает, потому жлоб, скупердяй и находится на грани разорения.
— Но это же не правда!
— Так снобы об это не знают, — заключила девушка.
— И…и что же теперь делать? — беспомощно посмотрела на Янку я.
Та смерила меня снисходительным тоном, поправила идеально лежащие волосы и произнесла:
— Шопиться, конечно же. Собирайся!
— Янка! — сложила руки в молитвенном жесте, — У меня работы вагон. Кто-то должен со всем этим разобраться.
Показываю ей свой планшет со списком срочных дел, но она качает головой.
— Глупости. Нет ничего важней репутации. Тебе это сам Марат Геннадьевич и скажет.
Беспомощно смотрю на планшет, затем на часы и понимаю, что Янка, как никогда права.
— Хорошо, — решительно беру сумочку и, чувствуя легкое волнение, иду вслед за девушкой.
Мы торопливо спустились на нижние этажи бизнес-центра — здесь расположен довольно крупный торговый центр. Едва поспевая за быстрым шагом коллеги, нервничаю, когда она быстро сворачивает в довольно дорогой бутик.
Когда я последний раз покупала себе красивые платья?
Не помню.
Кажется, это было в прошлой жизни, и то даже в ней я не позволяла себе таких откровенных нарядов, которые мне предлагала Яна.
— Ну, нет, — в ужасе просипела я, когда она принесла мне в примерочную очередной вариант за бешеные деньги, — Это вульгарно.
— Чушь! — всплеснула руками коллега, — Вот на мне, да, вульгарно будет смотреться.
— Потому что ты блондинка?
— И не только, — Яна покосилась на свой довольно внушительный бюст, — А вот на тебе будет сидеть очень женственно и элегантно. Меряй.
Платье, что она принесла, оказалось глубокого черного цвета, с открытыми плечами, юбкой в пол, и секси разрезом спереди чуть выше колена.
— Ян, у меня ноги короткие. Давай их совсем спрячем. А?
— Нормальные у тебя ноги, а вот комплексы просто жуткие, — отозвалась она, — Знаешь, как меня еще несколько лет назад звали на предыдущей работе.
— Как?
— Каланча.
— Не может быть!
— У меня рост практически метр восемьдесят и зубы были все кривые. Про волосы вообще молчу.
— Обалдеть, — пробормотала я, ошарашенная таким признанием и, отдернув шторку, вышла к зеркалу, — Ну, как? Мне все же кажется слишком.
— В самый раз, — мягко улыбнулась Яна, и мне отчего-то стало тепло на душе от ее участия.
Не знаю, какие мотивы преследует
