были покрыты ее руки, – она практиковала магию крови.
Но если она использовала такую магию против Райна, то он, похоже, никак от этого не страдал – самое большее, едва заметно покачнулся, когда ее оружие встретилось с его мечом. Он был потрясающе опытным воином. До артистизма. Во время испытания я была слишком занята, чтобы заметить, насколько он искусен. Для такого крупного тела он двигался с невероятной грацией. Каждый удар, маневр или шаг перетекали один в другой, как танцевальные па. Клубы тьмы вокруг его меча сгущались с каждым взмахом, оставляя после каждого удара прочерки ночи и окутывая их обоих полосами тени.
Но Анджелика была не хуже: столь же сильна, столь же проворна. Они были под стать друг другу и содрогались под силой ударов соперника. Мое положение в этой жизни хорошо научило меня оценивать хищников – и распознавать убийц. И сейчас я была свидетелем того, как два беспощадных профессиональных мастера испытывают друг друга.
Одной мощной атакой Райн оттеснил ее.
– Он сам нарвался. И ты это прекрасно знаешь.
– Это все из-за человека, – бросила она в ответ. – Я знаю, что это из-за нее.
– Он был не в себе. Погнался за ней в оранжерее, нашел место!
Анджелика была готова нанести новый удар, но, услышав, что он сказал, приостановилась. И опустила топор, на долю дюйма, не больше.
Райн свой меч не опустил. Но и атаковать не стал.
– Днем, Анджелика, днем. При дневном свете.
– В оранжерее… – повторила она.
– Его уже не было, – сказал Райн. – Он сам себя убил. Да тебе, провались оно все, благодарить нас надо. Мы тебя спасли от очень неприятной работы.
– Язык придержи! – прошипела она.
– Что-что? А тебе бы хотелось, чтобы он жил долго? Чтобы это место к нему привыкло? Как эти несчастные уроды, с которыми мы дрались на ристалище?
Анджелика вздрогнула и на секунду прикоснулась пальцами к своему горлу. Она долго молчала, а я, сжавшись, ждала, не начнет ли она опять.
– Я бы предпочла убить ее в испытаниях, чем здесь, – наконец проговорила она низким голосом, пропитанным зловещей угрозой.
При этих словах ее взгляд, тяжелый от ненависти, упал на меня. У нее раздулись ноздри. Я сразу почувствовала, как быстро забилось мое сердце.
– Теперь что касается тебя… – Тяжелый взгляд переместился на Райна. – …ты… тебе повезло, что твое время еще не пришло. Запомни, что тебе повезло.
И она опустила топор и пошла прочь.
Мы ждали, когда она уйдет далеко, и только потом пошевелились.
Первым заговорил Райн:
– Наверное, надо было ее убить.
– Ты так предлагаешь, как будто ты бы ее одолел, – сказала я.
Он негромко хмыкнул:
– Да, я бы одолел.
Его светло-красные глаза скользнули на меня, и я сразу осознала, как близко ко мне он стоит – настолько близко, что я чувствовала его запах, напоминающий шафран и жар, катящийся по пустыне, и что-то еще, что я никак не могла уловить.
Кожа моя пошла мурашками – все привычки бунтовали против того, что я допустила кого-то стоять так близко. Я незаметно отступила на несколько шагов, и взгляд Райна вернулся на то место, куда спустилась по лестнице Анджелика.
– И тем не менее. Что теперь делать? С ней будут проблемы. Придется за ней наблюдать.
– А мне ее жалко, – тихо сказала Мише, но мысль развивать не стала.
Глава четырнадцатая
– Это было опрометчивое решение. Я не учил тебя вручать свою жизнь врагам и полагаться на их милость.
Я лет десять не видела, чтобы Винсент оказывался настолько недоволен моими поступками.
«У меня не оставалось выбора», – хотела сказать я, но сдержалась раньше, чем эти слова слетели с губ. Сообразила, что так нельзя. Винсент считал, что выбор есть всегда и если оказываешься в ситуации, когда выбора нет, значит ты сделал плохой выбор когда-то раньше и он привел тебя к этому. В любом случае некого винить, кроме самого себя.
– Мне нужен союзник для Полулуния, а это союзник хороший, – сказала я.
– Он ришанин.
– Как и треть остальных участников.
– Орайя, подумай, зачем ришанин может захотеть подобраться к тебе поближе. К тебе.
Винсент ходил из угла в угол. Так он делал, только когда переживал, но даже в том случае это было плавное и размеренное движение. Три длинных шага и резкий поворот, каждый раз шаги одной длины, в точности один и тот же ритм.
Он был на взводе. Я была на взводе. Плохое сочетание, и я это поняла с того момента, как увидела Винсента. Он много лет бился над тем, чтобы побороть мою импульсивность. Но напряжение соревнования, моя травма и выбор, который я вынуждена была сделать, взвинтили мне нервы. И в основе всего лежало мое горе от смерти Иланы – до сих пор болезненное и кровоточащее, как я ни сопротивлялась, и усиливающее любое переживание.
Все это означало, что мне следовало тщательнее следить за голосом и словами.
– Уже подумала, – сказала я. – Он считает, что союз со мной будет означать получение каких-то преференций от тебя. Что касается корыстных целей, эту я готова принять. Лучше так, чем если бы он держал меня рядом, чтобы наскоро перекусить, начнись перебои с едой.
Шаг, шаг, шаг – поворот. Винсент резко обернулся ко мне.
– А перебои начнутся.
От этой мысли меня передернуло.
– По крайней мере, когда это случится, у меня будет защита.
– «Защита»!
У него презрительно изогнулись губы – это слово он бросил в меня так, как будто я сказала что-то омерзительное.
Я стиснула зубы, удерживаясь от ответа. Неужели он думает, что я не понимаю всей недосказанности и неуместности этого слова? Не существует такой вещи, как защита, – не во время Кеджари, не в Доме Ночи и не в Обитрах. Не существует такого понятия, как безопасность, и точно не бывает никакого доверия – за исключением доверия к тому, кто сейчас стоял передо мной.
Но мое раздражение угасло под нарастающей волной нежности, когда я наблюдала, как отец меряет шагами комнату и его рука пробегает по волосам таким знакомым, таким его, таким привычным движением.
– Что случилось? – тихо спросила я.
Мятежные настроения среди ришан? Это могло бы объяснить, почему Винсент так чувствительно воспринял идею о том, что я заключу союз с ришанином, кем бы он ни оказался. Или… возможно, новые угрозы от Дома Крови. Это было бы еще тревожнее.
Не знаю, почему я решилась спросить. Как можно было ожидать, Винсент отвел взгляд и ничего не сказал. На виске у
