унизано колечками, так что Зоряна непроизвольно дотронулась до своей мочки, которая не знала укола иглы. Молодой человек был того же роста, что и она. Карие глаза в длинных ресницах окончательно сбивали с толку.
Улыбнувшись ему в ответ, она спустилась по ступеням. Теперь можно было не спеша пройтись, наслаждаясь теплотой последнего месяца лета. Возле метро Зоряна подошла к окошку с надписью «Кофе на вынос». Она заказала латте и, почувствовав сзади движение, обернулась. Снова этот парень из университета.
«Он что, преследует меня?» Но молодой человек даже не смотрел на нее, уставившись в свой телефон. «Просто совпадение», – решила Зоряна. Она забрала латте и пошла в сторону сквера, чтобы там посидеть на лавочке, попивая кофе и читая книгу.
Спустя примерно полчаса Зоряна поднялась, убрала книгу в сумку, выбросила пустой стакан из-под кофе и пошла к метро. Ей показалось, что где-то в толпе она снова увидела кучерявые темные волосы и ухо в колечках, но она отмахнулась: уже чудится всякое.
***
– Как съездила? – спросила Мила, когда они вместе колдовали на кухне над приготовлением обеда. Даша играла в комнате. Редкие минуты спокойствия, когда ребенок занят чем-то самостоятельно.
– Хорошо. Все подала. Завтра заеду в банк, оплачу.
– Я не понимаю, зачем сдавать экзамены, если ты все равно учишься платно.
– Не знаю. Да и какая разница? Это всего лишь курсы при факультете. Думаю, это формальность, просто чтобы оценить уровень адекватности, – Зоряна пожала плечами. – У тебя оливки есть?
– В нижнем шкафчике. Уровень адекватности будущих психологов – это интересно, – фыркнула Мила.
– Ну, знаешь, некоторые идут туда, чтобы разобраться в первую очередь с собой.
– Как ты? – левая, идеально выщипанная и выкрашенная бровь изогнулась.
Зоряна поджала губы и на секунду отвлеклась от салата.
– Может, и так. А может, мне всегда было это интересно. Люди – они такие разные. У всех свои скелеты в шкафу, разное прошлое, детство и такие разные судьбы.
– Я к тому, что не слишком ли радикальные перемены, Зорь?
– Для вас с мамой – да. Для меня – нет.
– Я и забыла, что ты любишь все варить в себе, – тихо заметила младшая сестра. Они помолчали, занимаясь своим делом: Мила ссыпала порезанный картофель в суп, Зоряна перемешивала салат. – То есть встреча с симпатичным парнем все-таки круто повернула твою жизнь, пусть и не так, как я думала?
– Можно и так сказать. – По складкам, образовавшимся в уголках губ, Мила могла точно сказать, что тема для сестры болезненная.
– Ты думаешь о нем?
– Да, – просто ответила Зоряна, не глядя на сестру.
– Ты жалеешь, что сама же обрубила все концы для встречи?
Зоряне потребовалось больше времени на раздумье, но в конце концов она ответила:
– Да.
– То есть билет на следующий июнь, ты уже забронировала? – с улыбкой спросила Мила, чтобы как-то поднять настроение сестре.
– Нет, – Зоряна засмеялась. – Еще рано. У меня есть время. Я не хочу торопиться.
– Не понимаю тебя. Это такое приключение, я бы ухватилась за него всего силами и не отпускала!
– За приключение или Никласа? – игриво поинтересовалась Зоряна, и, когда сестра засмеялась в ответ, предупредила: – Ты поосторожнее в желаниях, в конце концов, ты-то замужем. Это раз…
– А два?
– Он мой! – ответила Зоряна, как припечатала, и поставила салатницу на стол.
Мила снова рассмеялась и обняла свою сестру.
– Узнаю свою девочку. Давай, Зорь, борись за него! У вас получится. Такие встречи… в них есть что-то судьбоносное.
– Думаешь, он будет меня ждать там?
– Уверена. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что поймал тебя на крючок.
– Хм, да, похоже на него, – согласилась Зоряна.
– Скоро будем обедать, а когда мелкотня уснет, мы с тобой еще посекретничаем, да? – подмигнула Мила сестре.
***
В середине августа Зоряна отправилась на экзамены. На самом деле это было общее тестирование, которое больше выявляло коммуникативные навыки и тип темперамента. Зоряна, внося галочки, посмеивалась, вспоминая слова сестры. Отчасти Мила была права, и ей правда хотелось лучше понимать себя, найти ответы на внутренние вопросы. Возможно, она пошла слишком радикальным путем, и достаточно было бы только пройти терапию у психолога. Но после нескольких сеансов Зоряна отменила приемы, пообещав, что вернется, если будет в этом необходимость.
Она мысленно часто возвращалась к своему первому звонку в службу поддержки. Как хорошо к ней там отнеслись! А ведь есть люди, у которых проблемы намного тяжелее, чем у Зоряны. Кто-то страдает от побоев, у кого-то пьет близкий человек, кто-то пережил попытку изнасилования. Зоряна наверняка не знала, что за люди звонят на горячую линию, но предположить могла. Ей стало любопытно. И тогда она, сделав еще один звонок, спросила, не может ли она тоже там работать. На том конца провода объяснили, что для этого желательно специальное образование, впрочем, достаточно пройти курсы переквалификации. И Зоряна загорелась. Почти в прямом смысле слова. Она испытала жгучее желание быть тем самым человеком, который протянет руку помощи, который найдет слова утешения.
Зоряна спросила, можно ли приехать и поговорить об устройстве на работу, и ей назначили дату и время. Тогда она еще работала на прежнем месте, и ей пришлось отпрашиваться, придумывая благовидный предлог. Зоряна приехала в небольшой офис, который располагался в скромном здании постройки конца девятнадцатого века почти в центре Москвы. Пройдя через массивные двери, она оказалась в современном опен-спейсе, разделенном на небольшие кабинки, в каждой из которых сидели разного возраста мужчины и женщины, всего около двадцати человек. Одна из девушек-секретарей проводила Зоряну в кабинет начальницы.
Это была невысокая энергичная женщина с короткой стильной стрижкой на крашенных в темно-вишневый цвет волосах. Ее серые глаза, резко контрастировавшие с волосами, смотрели внимательно и как будто сканировали душу. Мария Никифоровна, увидев посетительницу, жестом пригласила ту присесть. Зоряна осмотрелась. Обычный кабинет, ничего примечательного, кроме, пожалуй, нескольких картин Афремова. Зоряна знала его, потому что сама раскрашивала несколько его работ. Особенно ей нравилась «Двое под зонтом». Мазками ярких красок художник создал прекрасный образ дождливого вечера и влюбленной пары, которая целовалась, стоя под одним зонтиком. Лиц, конечно, не видно, только силуэты. Но сама картина оставляла на душе радостный след с примесью легкой грусти.
– Итак, юная леди, чем я могу вам помочь? – деловито поинтересовалась Мария Никифоровна, все так же сверля взглядом Зоряну, и та, отвлекшись от рассматривания кабинета, пустилась в объяснения.
– Значит, вы хотите попробовать себя в качестве волонтера. Верно? Здесь, в нашем центре?
– Да, именно так. Ваши сотрудники помогли мне в непростой период, я хотела бы так выразить свою признательность. И… – Зоряна стушевалась, но потом продолжила: – Мне кажется, опыт человека, который выбрался из плохой ситуации, будет полезен тем, кто звонит сюда.
– Ну что ж, – Мария Никифоровна посмотрела на Зоряну с некоторой снисходительностью. – Я понимаю, почему вы так решили. Но вы не совсем правы. Далеко не все проходят через ваши трудности, и нет гарантий, что вы столкнетесь с чем-то подобным. Во-вторых, мы приветствуем волонтеров, но обучение необходимо. Если хотите, я дам вам брошюры тех курсов, с которыми мы работаем. Так вы сможете приступить к практике еще во время учебы.
Зоряна закивала, выражая свою готовность получить брошюры. Она надеялась, что весь ее вид говорит о том, как важно для нее
