только так, Лиля. Мы будем слушать друг друга.
Ну да, это же он у нас правила устанавливает.
— Мне не интересно! — выпучиваю глаза.
— Я любил тебя… и люблю.
О-о, он решил идти во-банк…
— Да пошел ты!
— Я не хотел этого. Не хотел тебя любить. Хотел просто иметь жену, иллюзию семьи, я не собирался снова испытывать то, что однажды меня чуть не убило.
— Да, и потому ты намеренно решил лишить меня того, что заслуживает испытать каждая женщина в этом мире. Ты подлец и эгоист! Ты использовал меня!
— Да! Знаю! — повышает тон. — И ты не представляешь, насколько мне тяжело в этом всем тебе признаваться! Разведясь с тобой, я думал, что делаю как лучше. В определенном смысле так и было.
— Было лучше?!
— Обещаю, что скоро ты все поймешь…
— Я хочу сейчас понять!
— Сейчас главное, чтобы ты поняла, что нужна мне не из-за ребенка. Я боялся…
— Чего ты боялся?
Мирон шумно дышит, решая, каким будет его следующее слово.
— Что с тобой будет то же, что и с ней, — роняет тихо, глядя мне в глаза.
— Что?.. — моргаю.
— Клянусь, что… с того момента, как я понял, что по-настоящему привязан к тебе — не было и дня, чтобы я не думал о том, что ты пострадаешь. Что что-то обязательно случится…
— Почему?.. Почему со мной должно было что-то случиться? Тая болела, а я…
— Тая умерла не из-за болезни. Не она ее убила.
— Что-о?..
— Она… — Мирон тяжело сглатывает. — Она затыкала свои запястья ножницами для маникюра, и истекла кровью прямо в постели.
Шумно втянув носом воздух, я выдыхаю ртом
На секунду я представляю, как это было, начиная дрожать.
— Она в последнее время была не в себе… Я не знал, что случилось, — качает головой. — Она всегда была веселой. Даже когда болезнь обострилась. Ей кололи отличные препараты, которые купировали боль. Она не страдала. Но за пару недель до… она изменилась. Стала очень нервной, дерганной, даже агрессивной. А буквально за неделю сказала, что лечиться больше не собирается. Мы ссорились. Сильно, — вот о каких скандалах говорила мне Лана. — На вскрытии обнаружили вещества в ее крови, которые она принимала и прятала в своей комнате ото всех. Они повлияли на ее психику. Я… я не знаю, зачем она их принимала и как достала их, — качает головой. — Но они очевидно вызвали привыкание. Она увеличивала дозу. Да, она в любом случае бы умерла… Об этом все в один голос говорили, но…
— Мне жаль… — выдыхаю прежде, чем он продолжит углубляться в детали. — Почему ты не сказал раньше?
— Вот, говорю сейчас… — больше ему нечего сказать.
Я молчу несколько секунд, переваривая.
— Поэтому, когда ты увидел меня в ванной… — смотрю перед собой.
— Да. Но я сомневался… Когда ты стала объясняться, то я почти тебе поверил, что ты этого не делала.
— И все равно развелся, — плотно сжимаю губы.
— Это не единственная причина.
— Что, не единственная причина?
— Это уже не важно, Лиль… — качает головой. — Важно то, что есть и будет в будущем. Я не прошу тебя принять реальность, которую, ты считаешь, я тебе навязываю. Я с самого начала сказал, что хочу попытаться. Дай нам с тобой шанс.
— Ты…
— Не отвечай сейчас, — обрывает, догадываясь, что сейчас он для меня ничего не изменил. — Подумай… Я больше не стану тебя трогать. Я приехал не для того, чтобы тебя расстроить, а чтобы поговорить именно об этом. Да, я скрывал свою любовь к тебе, а те дни, которые казались тебе лучшими со мной… я просто не сдерживался.
— А то, что было в самом конце...
— Я правда тогда решил измениться по отношению к тебе. Я понял, что боюсь твоего этого состояния больше, чем своих страхов.
— Но потом что-то случилось….
Я поняла. Я только что все поняла. Дело было не в моей возможной попытке самоубийства в его глазах. Он тогда куда-то уехал, а уже возвращаясь — он все решил. Моя «выходка», дала ему дополнительную причину разорвать наш брак.
— Больше ничего не случится, — обещает мне. — Обещаю, что мы будем вместе всегда. Я избавился от этого чувства.
— Какого чувства?..
— Что любя тебя, я потеряю тебя. Не будет этого, — качает головой. — Я тебя не потеряю, а ты не потеряешь меня.
Глава 25.
Когда-то я мечтала…
Мечтала услышать все эти слова, произнесенные его голосом. Хотя бы часть из них заставили бы меня подняться на седьмое небо.
Это все, чего я когда-то хотела. Даже не признания в любви, а слов, что мы друг друга никогда не потеряем.
Никогда еще, как сейчас, мне не было больно.
Серьезно, сейчас мне куда больнее чем в день, когда он сообщил о своем желании развестись. Радости мало... Он все во мне выжег.
Но теперь я понимаю, что и впрямь изменилась. Вот она та самая проверка, которую я считаю, что прошла.
Мне не плевать на то, что он сказал. Врать не буду. Себе врать бесполезно. Но я смотрю сейчас в эти глаза и понимаю, что могу себя сдержать и снова не броситься со всей душой к человеку, которого когда-то очень сильно любила.
Нет…
Я этого не сделаю.
Однако… кое-что все-таки меняет этот разговор. Неважно, говорит он правду, отчасти лжет, или врет полностью — на кое-что я пойти готова. И другого выхода просто не вижу.
