наблюдая за Маттео. Массимо сосредоточился на своем телефоне. И я… Черт, я не был уверен, что я чувствую и где нахожусь.
— Маттео, — панический голос Грейс разнесся по дому. Он не услышал ее, его голова медленно повернулась ко мне и упала мне на плечо.
— Я пойду скажу ей, что он здесь, — тихо прошептала Мария и выбежала из кухни. Ей не хотелось будить засыпающего Маттео. Не прошло и двенадцати часов, как этот маленький мальчик уже обвил мой посох вокруг пальца.
Мария вернулась с Грейс, и ее взгляд сразу же упал на сына. Она выглядела чертовски великолепно в черной майке и мешковатых шелковистых пижамных штанах, которые низко сидели на ее бедрах, обнажая кожу нижней части живота. Мой член сразу же привлек внимание. Моя жена оказала на меня такое влияние с того момента, как я увидел ее в своем ночном клубе. Можно было подумать, что ситуация полегчает, но стало только хуже.
Я видел, как облегчение появилось на ее лице при виде Маттео и превратилось в мягкую улыбку. — Он засыпает?
Я кивнул в то же время, когда мой отец ответил: — Да.
— Садись, Грейс. Я принесу тебе кофе, — предложила Мария.
— Эм, я могу…
— Нет, ты сядь. Я помню, как ты любишь кофе.
Грейс слегка напряглась при упоминании нашего прошлого, но отец не позволил ей отступить. — Вот, посиди со мной, Грейси.
Он похлопал по пустому месту между Маттео и собой. Ее взгляд метнулся к сыну, который теперь крепко спал у меня под рукой. Затем ее взгляд скользнул по мне, и я увидел, как движется ее бледное, нежное горло, когда она тяжело сглатывает. Ее взгляд застрял на моей груди, на моих татуировках. Татуировки всегда очаровывали ее. Она не смотрела мне в глаза, ее щеки покраснели.
Она хочет меня, — победно пронзила мой мозг мысль. Моя жена все еще тянется ко мне.
— Доброе утро, Грейс, — она вздрогнула, и ее глаза округлились. — Хорошо ли спалось? — спросил я ее, делая вид, что не замечаю ее влечения ко мне. Все это время я обдумывал, как мне как можно скорее уложить жену в постель.
— Отлично, — она сосредоточилась на своем кофе и повернулась, чтобы посмотреть на моего отца, занимающего предложенное место. — Можем ли мы купить перила или что-нибудь для этой кровати? Это слишком высоко, и я постоянно просыпалась, чтобы убедиться, что он не выпал. Не знаю, как я не почувствовала, как он встал с постели.
Я взглянул на Марию. — Мы их получили, — заверила она меня. — Мы не хотели идти и будить ребенка или вас. Но сегодня я попрошу кого-нибудь их установить.
Грейс благодарно улыбнулась ей. — Большое спасибо, Мария.
— Не за что, — она улыбнулась в ответ и вернулась к своим делам.
— Маттео проснулся рано, — отец похлопал мою жену по руке. — Я услышал, как он крикнул, поэтому открыл дверь и взял его. Тебе нужен был отдых.
— Спасибо. Я просто не могу поверить, что спала так крепко, что даже ничего не слышала.
— Ты устала, — утешал ее отец. — Это было долгое путешествие.
— Да, — пробормотала она себе под нос. — Ненужная и вынужденная поездка.
Мой отец не позволил ее словам помешать ему обрести счастье вернуть мою жену. Честно говоря, это было бы смешно, если бы я не знал, что именно я был причиной того, что она ненавидела возвращаться.
— Это хорошо; ты вернулась. Ты сделала меня очень счастливым, — о, мой отец изо всех сил старался. — Теперь я могу умереть спокойно, но сначала я хочу увидеть, как Маттео вырастет, — с ее губ сорвался смиренный вздох. — Ты хорошо его воспитала, Грейси.
Да, мой отец боготворил землю, по которой ходила Грейс. Я видел, как моя жена неловко поерзала на своем месте.
— Эм… спасибо, папа. Но ему всего два года.
— Когда его день рождения? — спросил он. Боже, если бы ему взбрело в голову устроить какую-нибудь сумасшедшую детскую вечеринку, мне пришлось бы положить всему этому конец.
— Октябрь.
Мой старик ухмыльнулся, как будто он только что получил лучший подарок в своей жизни. — Какой день?
Она вела себя так, будто не хотела ему говорить. Я не мог понять, в чем дело.
— 17 октября.
— Прекрасно, оно скоро наступит.
Грейс кивнула, теперь тоже избегая его взгляда. Вместо этого ее взгляд переместился на спящего сына. Она с грустным выражением лица наблюдала, как маленькая ручка ее сына обхватила мой палец. Словно она думала о болезненном воспоминании, которое хотела забыть. Я не мог не задуматься над ее странным поведением. Честно говоря, я был удивлен, что она не взяла детский стульчик сына и не поставила его как можно дальше от меня.
— Твои и Эллы вещи будут здесь сегодня утром, — сказал я ей, нарушая молчание.
В ее глазах вспыхнул гнев. — Я ожидаю, что ты тоже упакуешь все наши вещи и отправишь их обратно, когда мы уедем.
— И куда ты собираешься ехать? — я насмехался над ней. — Назад к дяде?
Кожа на ее груди покрывалась гневно-красными пятнами, а дыхание слегка затруднялось. Я ее разозлил. Хорошо.
— Лучано, — я не пропустил предупреждение в голосе отца, но никогда не отводил глаз от жены. Вся ее поза напряглась, взгляд горел ненавистью.
Не обращая внимания на отца, я продолжил. — Даже не думай им звонить. На этот раз я узнаю, прежде чем ты меня предашь.
— Пошёл ты, — сидя неподвижно, с напряженным позвоночником, взгляд моей жены был явным показателем того, как сильно она меня презирала. Я вспомнил наши первые дни брака. Мы и тогда воевали, но делали это только одни, без свидетелей. Даже когда я насмехался над ней, она всегда отказывалась дразнить моего отца, опасаясь, что он расстроится. Очевидно, у нее больше не было этих сомнений.
В этот момент вошла Элла, прервав вопиющее состязание, которое шло между мной и моей женой.
— Доброе утро, — пробормотала Элла и протянула моей жене свой телефон. Они обменялись взглядами, отрывистым кивком, и моя жена наклонила голову, читая что-то на своем телефоне. На ее лице вспыхнула эмоция, но Грейс теперь была не похожа на женщину, на которой я женился. Она гораздо лучше умела скрывать свои эмоции.
Я взглянул на Массимо, молча говоря ему проверить трекер.
Взгляд Грейс сосредоточился на телефоне. Я не мог сказать, были ли у нее только хорошие новости или плохие новости. Она тщательно скрывала свои чувства. Единственным ее предательством была нижняя губа между зубами. Она делала это, когда нервничала.
Смотреть на ее мягкие, полные губы было пыткой.
