рассказываешь мне, как пройти в кабинет, в котором ты сегодня оказался, я иду туда, ставлю скрытую камеру и жучок, и мы вычисляем сообщников. После этого думаем, как их убрать.
— Ок, только вот интересно, как ты обходишь скан сетчатки или как там его…
— Ну, ты видишь чего это за райончик? Не самый благополучный, да? И товарищи здесь проживают соответствующие, оппозиционеры мягко говоря. Я тут вышла на одного чувака, просто хотела линзы заказать, чтобы глаза были карие, как у Греты. Так вот, этот парень делает специальные линзы для особых случаев — блокирующие сканирование. Он и мне сделал парочку, когда я пообещала стырить с АЭС кой-какие инструменты.
— Ну ты даешь! — искренне восхитился я находчивости этой девушки, — а жучок, а камера?
Анна взглянула на меня снисходительно.
— В отличие от некоторых, я неплохо подготовилась еще в нашей реальности.
Мне оставалось только пожать плечами и снова почувствовать себя двоечником. Почему все женщины, встречающиеся на моем пути, пытаются командовать и демонстрировать свое превосходство. Мать, учителя, жена, а теперь вот и Анна? Может, жизнь каждый раз преподносит мне какой-то урок, и пока я не решу его, все будет повторяться снова и снова?
Я потянулся к баночке с кофе, но девушка перехватила мою руку.
— Не советую пить здесь ничего, кроме воды. В кофе, чай, какао, молоко, соки добавляют транквилизаторы.
* * *
Грета постелила нам с Анной в гостиной: ей — на диване, мне — на пол, на матрасе. Я по-джентельменски дожидался за дверью, пока Анна разденется и спрячется под одеяло. Когда я, предварительно постучав, вошел в комнату, мне сразу бросился в глаза лазурно-голубой халат на спинке кресла. Именно его я видел во сне. Видимо, все-таки это был не сон, а почти удавшееся перемещение, а девушка в халате — несомненно, Анна.
Она проследила за моим взглядом.
— Это контрабандный товар — Грета одолжила. Такие цвета здесь носит только элита. Грете его кто-то подарил, но она боится его надевать, вдруг соседи заметят в окно. Вот идиотизм, правда?
Анна продолжала что-то говорить, но я неотвратимо погружался в сон. Денек, сами понимаете, выдался не из легких. И когда в наконец наступившей тишине я почувствовал что-то горячее под одеялом, то даже вздрогнул от неожиданности.
— Согреешь? — с хрипотцой прошептала Анна, каким-то образом оказавшись рядом на полу. Я, конечно, очень хотел спать и совершенно не планировал завязывать близкие отношения с этой девушкой. Она безусловно, красивая, но… В конце концов, если женщина просит…
Глава 16. Шпионские штучки
Я спал как убитый. Первое, что я увидел, открыв глаза — прекрасное женское тело в нижнем белье. Стройное, изящное, загорелое. Почувствовав мой взгляд, Анна обернулась.
— Проснулся, наконец? — ни в глазах, ни в голосе ее не было ни капли смущения.
Она надела униформу темно-болотного цвета, прикрепила бейдж с надписью «служба клининга», собрала светлые волосы в тугую кичку и прикрыла париком с густыми каштановыми локонами, как у Греты.
— Ну, и последний штрих! — торжественно провозгласила Анна и осторожно вставила линзы в глаза, — Как я выгляжу, похожа на мадам Грету?
Определенное сходство конечно было, если не вглядываться, и если не принимать во внимание разницу в формах…
Мы вошли в кухню, где хозяйка уже гремела посудой. По телевизору показывали новости:
«Вчера ночью в одном из домов на улице Труда произошло страшное убийство… Очевидцы утверждают, что видели молодых мужчину и женщину…»
«Я не успел разглядеть их лица. Они целовались…»
«Камеры наблюдения зафиксировали…»
Я больше не слышал слов, я видел на экране себя и Анну и я видел, что Грета тоже это видит. Миска с будущим омлетом выпала у нее из рук, и без того большие глаза стали просто огромными.
— Вы… вы… — с трудом выговорила она, указывая в телевизор.
— Значит так, деточка, — прорычала Анна, подходя к Грете вплотную, — Тот человек был очень плохим и очень опасным, тебе мы не сделаем ничего плохого. Но если ты додумаешься хоть кому-нибудь рассказать о нас, я лично укокошу, и тебя, и твоего сыночка!
Грета побелела, как лист бумаги.
— Я буду молчать, буду молчать… — прошептала она, мне стало ее жалко и показалось, что Анна перегнула палку.
— Приглядывай за ней, пока меня нет, и следи за ноутом. — приказала Анна и направилась к входной двери.
— Стой, подожди, — крикнул я вслед, — одной небезопасно! Я пойду с тобой.
И снова она одарила меня снисходительным взглядом.
— Это вдвоем разгуливать небезопасно, когда вся полиция ищет кровожадную влюбленную парочку.
— Но если что-то…
— На случай «если что-то» у меня есть вот это, — Анна отвернула воротничок униформы, я увидел малюсенькую камеру, — Она выведена на ноут, так что ты можешь следить за всеми моими перемещениями. Да, у меня, кстати, есть местный мобильник. Грета одолжила мне свой старый, так что звони, если что. Думаю, она разрешит тебе воспользоваться ее телефоном. Здесь с этим просто дурдом: телефоны приобретаются строго по паспортам, и все разговоры прослушиваются.
«Смелая и упрямая женщина, — подумал я закрывая за ней дверь, — слишком смелая и слишком упрямая. Таких все больше в нашем мире. Что тогда остается мужчинам? Только мельчать».
Грета позвала меня завтракать. Девушка, заботливо подкармливающая убийцу. Неужели она действительно настолько наивна? Или еда отравлена? От яичницы я на всякий случай отказался: мало ли что. Сам сварил себе пару яиц и отрезал кусок колбасы.
— Вы готовите восстание? — вдруг спросила Грета.
Если честно, я ожидал разных вопросов, но только не этот.
— Нет, что ты, с чего ты это взяла?
— Вы приехали из другой страны, вы убиваете людей. Все иностранцы завидуют нашему благополучию и хотят устроить переворот.
Железная логика.
— Нет, мы не хотим делать переворот, мы просто пытаемся остановить страшное преступление. Мы — агенты, секретные агенты. И не сердись на Анну, она не обидит тебя, просто она на нервах — от нас зависят ваши жизни, жизни миллиардов…
Я включил ноутбук, с помощью которого мог отслеживать перемещения Анны.
— А ты в курсе, что все напитки у вас нашпигованы транквилизаторами? — задал я Грете каверзный вопрос в свою очередь.
— Я слышала об этом, — ответила она с удивительным спокойствием, — мой муж тоже так считал. Но если и так, не думаю, что это плохо. Они делают людей спокойными, умиротворенными.
— … и послушными, как стадо овец, — закончил я.
Грета промолчала. Я видел, что разговоры о политике ей неприятны.
— А где сейчас твой муж? — попробовал я перевести тему, отметив, что слово «муж» вызвало еле
