узнали? Внешнее сходство ведь можно объяснить случайным совпадением. Но вы почему-то точно были уверены в том, кто я на самом деле.
— Ну же, не разочаровывайте меня, Эмили! — картинно изогнул брови ректор. — А я ведь только начал думать, что заблуждался на ваш счет, считая ни на что не способной посредственностью.
Так, спокойно, Эмили! Он явно хочет вывести тебя из себя, чтобы перенять инициативу в разговоре! И я сделала вид, что меня сказанное им нисколько не задело. Продолжала молча ожидать продолжения, сохраняя каменное выражение лица. По крайней мере, хотелось надеяться, что оно сейчас таковым кажется.
— Что вы знаете об оборотнях, Эмили? — усмехнувшись каким-то своим мыслям, дал мне подсказку Хардин. — А точнее, об их нюхе?
— Если вы о том, что сумели узнать меня по запаху, то вряд ли, — спокойно отозвалась. — В человеческой ипостаси оборотни так тонко распознавать запахи не могут. Максимум, на какой способны — отличить по запаху мужчину от женщины и расовую принадлежность.
Я внезапно осеклась, вспомнив, что Хардин легко отыскал меня в саду. Как и дракон. Но в случае последнего даже не удивилась тому, что мог развить в себе подобные навыки и в человеческом обличье. А вот насчет Хардина даже в голову не пришло! Он казался мне слишком легкомысленным для того, чтобы проходить особое обучение.
— Вижу, вы кое-что поняли, — еще больше прищурился ректор. — Продолжайте свою мысль, Эмили! Вы на правильном пути.
— Вы проходили тренировки усиления? — выдавила я.
— Ну, наконец-то! — наигранно-восторженно воскликнул граф. — В яблочко!
— Но ведь это… — у меня слов не нашлось.
Такие тренировки очень сложны и даже опасны. Пробуждение звериных инстинктов в человеческой ипостаси с помощью особого транса и чрезмерных физических нагрузок порой заканчивается плачевно. Если воля разумного недостаточно сильна, можно сойти с ума или получить серьезные повреждения. То, что Хардин прошел через это, уже само по себе изумляло! Похоже, зря я считала его таким ограниченным и легкомысленным, думающим только о развлечениях.
— Был у меня в жизни период, о котором не люблю вспоминать, — подал голос Хардин. — В юности попал в один особый отряд. Можно сказать, по глупости. Ну да не будем об этом. Речь сейчас о другом. Обмануть меня вы не смогли бы при всем желании, Эмили.
— Поняла, — глядя на него как-то по-новому, пробормотала. — И что же вы намерены теперь делать? Разоблачить меня?
— Если бы я этого хотел, то сделал бы это еще в доме графини Нель, — резонно заметил ректор.
— Тогда чего же вы хотите?
— Есть у меня один маленький недостаток, дорогуша, — весело сказал ректор. Насчет количества недостатков я бы поспорила, но конечно, высказывать это вслух не стала. — Любопытство. Скука и предсказуемость меня изрядно напрягают. И потому я стремлюсь сделать жизнь как можно насыщеннее. Сейчас же ваше поведение меня заинтриговало. Признаюсь, когда увидел вас в зале, то сначала подумал, что мой нюх меня обманывает. Не мог поверить, что это вы! Не буду скрывать, что уже успел составить о вас определенное мнение. Не слишком лестное, скажем так. Но теперь вынужден признать, что ошибался. Вы сумели меня удивить! А поверьте, это сделать не так-то просто. И потому я хочу знать, что вы задумали, Эмили. Лгать не советую. Я это почувствую. Стоит вам сказать хоть слово лжи, немедленно вернусь в дом графини и расскажу, кто вы на самом деле.
— А если скажу правду, не сделаете этого? — хмуро спросила, понимая, что меня самым натуральным образом загоняют в угол.
— Если это не сыграет во вред мне, то промолчу, — нахально подмигнул он.
М-да, как-то не успокоило! А что если он сочтет, что моя работа в «Анемоне» пойдет ему во вред?
— Выбора у вас нет, Эмили, — заметив мои колебания, лениво заметил ректор. — Так что решайтесь!
— Ну, хорошо, — я вздохнула, с неприязнью косясь на него.
Мало того, что именно из-за этого кошака попала в такую переделку. Так он еще и палки в колеса мне решил вставлять! Но выбора у меня и правда нет, тут он прав.
И я начала рассказывать о том, что произошло после моего с ним разговора в Академии. О решении устроиться на работу в брачное агентство, о дурацком споре с феей, о плане, который придумала. Имена девчонок, разумеется, не назвала. Сказала лишь, что подруги помогли. Он бы ни за что не поверил, что я сама сумела так преобразиться.
Некоторое время после окончания моего рассказа Хардин молчал, переваривая услышанное. Ожидала, что он зайдется хохотом, как было с моей сестрой. Но к моему удивлению, ректор восхищенно прицокнул:
— Нет, я, определенно, тебя недооценил, Эмили Берн! Знаешь, если бы ты рассказала мне эту историю еще сегодня утром, я бы посмеялся. Но после того, что видел на приеме у графини Нель, вынужден признать — был неправ. То, как ты ловко окручивала принца, внушает уважение. И знаешь, я даже готов пересмотреть наше первоначальное соглашение. Сумеешь добиться задуманного — возьму тебя на работу без всякого испытательного срока. Сразу на место обычного преподавателя, а не младшего наставника.
Я в полном ошеломлении уставилась на Хардина. Вот такого точно не ожидала! Даже не знала, как на это реагировать.
— Да ты ешь-ешь, девочка! — весело закончил он, видя, что я продолжаю сидеть над принесенным салатом и неверяще смотреть на него. — Готовят здесь изумительно! Может, еще вина?
— Нет, пожалуй, мне уже хватит, — пробормотала, но салат все же попробовала.
Да и это помогало отвлечься от бросаемых на меня взглядов ректора. Уж больно они смущали! Поймала себя на мысли, что у него, как и у Андреса, зеленые глаза. Но до чего же отличаются! У кошака — чуть раскосые, более темного оттенка, с каким-то хищным, азартным блеском. А у дракона — цвета первой весенней зелени, с огненными искорками. Такие теплые, завораживающие. По крайней мере, когда он смотрит на меня. Проклятье! О чем я только думаю?! Вот как раз о чешуйчатом точно не стоит! Он только мешает моим планам. А теперь я в них заинтересована еще больше, чем раньше. Ставки повысились.
Почти не слушала пустой треп Хардина, развлекающего меня беседой во время ужина. Обдумывала свои дальнейшие действия. Очнулась, только когда по окончанию трапезы ректор положил свою руку на мою, лежащую на столе.
— Может, продолжим этот замечательный вечер у меня дома? — с какими-то особыми урчащими нотками, на которые способны только оборотни-коты, предложил он.
Очнувшись от раздумий, я с негодованием отдернула руку и возмущенно уставилась на него.
— Вы это серьезно?!
— Вполне, — широко улыбнулся Хардин. —
