был! Мне становилось страшно от одной только мысли, что мы с Аароном могли так никогда и не встретиться.
Взгляд скользнул к следующей рамке. На фотографии был Аарон, уже постарше, с родителями и какой-то девушкой. Я успела почувствовать укол ревности прежде, чем предположила, что это та самая сестра.
— Это моя младшая сестренка, — пояснил он с нежностью в голосе. И я, наконец, заметила их сходство. Те же прямые черные волосы, те же синие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Только она ниже ростом, едва доставала ему макушкой до подбородка.
На следующем фото те же лица, но уже в окружении кучи народа — человек пятнадцать. Все улыбались, а некоторые даже смеялись.
— Хм… а это мои родственники. Не все, конечно. Они живут недалеко от этого дома. Ты с ними еще познакомишься. Классные ребята.
— Уверена в этом, — искренне ответила я, откидываясь назад, чувствуя, как сильные руки обнимаю меня за талию, а подбородок привычно ложится на плечо.
Мне нравилось все, что касалось Аарона. Без исключений. По крайней мере пока что.
Я не была наивной. Более того, я была врачом и знала химию человека. Поэтому понимала, что, если мы все еще будем вместе через несколько лет, уровень эндорфинов в крови снизится, отношения станут спокойнее, мы найдем друг в друге миллион недостатков, будем храпеть во сне, у нас будут болеть животы и еще куча всего, что смахнет налет идеальности и превратит нас в обычных людей. Но я готова к этому и сделаю все, чтобы спокойно встретить недостатки Аарона и полюбить и их тоже.
Прерывая мои пафосные размышления, в дверь негромко постучались.
— Войдите, — сказал Аарон, отстраняясь от меня, но не выпуская полностью из объятий.
В комнату вошел тот самый целитель, который лечил меня ранее.
— Привет, Ирвин, — поздоровался Аарон. — Как здоровье? Не скучал тут без меня?
— Маялся без работы, — хохотнул целитель, а я откровенно ужаснулась.
— Мы шутим. — Аарон чмокнул меня в макушку.
— Я бы так не сказал, — пробормотал Ирвин как бы в сторону и уже Аарону: — Ну-с, ложитесь на диван, молодой человек. Леди лучше выйти из комнаты.
— Эта леди сама врач, в чем-то даже покруче местных, — и с какой-то странной гордостью добавил: — Она мне дыру в груди сама вылечила.
В отличии от него врач не спешил впечатляться.
— Ну тогда можете остаться, но вынужден предупредить: зрелище не для слабонервных.
— Все в порядке, — успокоила я доктора и скромно добавила: — я людей в разрезе видела.
Вот теперь доктор одобрительно и с уважением покивал.
А когда Аарон лег и со стоном облегчения растянулся на диване, а доктор сел в изголовье, обхватывая его голову, я снова стала свидетельницей чего-то невозможного. Аарон просто лежал и размерено дышал, а доктор просто сидел и сосредоточенно смотрел на пациента, а тем временем синяки на запястьях от наручников исчезали на глазах. Когда в теле Аарона где-то что-то оглушительно хрустнуло, я не сдержалась и тихонько вскрикнула. За что тут же устыдилась.
— Из-за быстрой регенерации у него неправильно срослись некоторые кости, — пояснил спокойно Ирвин, не отрывая рук от головы Аарона, — но сейчас он спит и не чувствует боли. Мне придется сломать и срастить еще несколько переломов, будьте готовы.
Я побледнела, воображаемые картины пыток на допросе дополнились ужасающими и тошнотворными подробностями.
— Я готова. — Голос тем не менее звучал ровно. Все же годы хирургической практики наложили свой отпечаток на характер. Как бы я ни волновалась, внешне должна оставаться собранной.
Но каждый новый хруст отзывался во мне болезненным спазмом в груди. Раньше я думала, что фраза «мне больно за тебя» — это метафора и отражает лишь эмоциональную составляющую.
К моменту, когда все было закончено, мне казалось, что я с ума сойду от беспокойства. Но наконец Ирвин отнял ладони от головы Аарона, встал и тряхнул кистями, разминая затекшие запястья.
— Он проспит еще пару часов, пока регенерация продолжается. Когда очнется, будет как новенький.
— Как вы это делаете? — не выдержала я — Этому можно научиться?
— Научиться можно почти всему, милая. Главное — твердость намерения и усердие.
— Учту. — Я кивнула, надеясь, что для такого целительства не нужен особый вид магии и, поблагодарив Ирвина, закрыла за ним дверь. Он пообещал, что предупредит родных Аарона и до завтра нас никто не побеспокоит.
Я аккуратно присела на край дивана и вгляделась в истощенное, но уже не такое измученное лицо. И снова едва сдержала слезы. Поняла, что если буду продолжать разглядывать спящего Аарона, то нервы мои не выдержат. Встала и, взяв сложенный в ногах шерстяной плед, аккуратно накрыла худое, длинное тело. Тщательно подоткнула со всех сторон, понимая, что без привычной прослойки мяса он будет мерзнуть больше обычного.
Боясь совсем расклеиться и в надежде немного успокоиться, прошлась по комнате еще раз, рассматривая фотографии, медали и награды более внимательно. А когда в этой комнате был изучен каждый выставленный на полках и развешенный на стенах «экспонат», направилась в соседнюю. Ею оказалась спальня. Огромная кровать с черным постельным бельем, прикроватными тумбочками такого же цвета по сторонам от нее и длинным пуфиком в изножье. В комнате было еще две двери. За одной из них обнаружилась ванная, а за другой — гардеробная.
Покопавшись на полках с мужской одеждой и с удивлением осознав, что Аарон предпочитает классические костюмы, я выбрала рубашку подлиннее и ушла в душ. Долго стояла под горячими, упругими струями, на этот раз не торопясь привела себя в порядок, не без удовольствия побрив бритвой Аарона все, что должна была, и еще раз, более тщательно, вымыв волосы его же шампунем. Мне доставляло какое-то извращенное удовольствие пользоваться его вещами, возможно потому, что раньше у меня не было к ним доступа.
Я уже вытиралась полотенцем, когда дверь в ванную открылась. Успела немного испугаться внезапного вторжения, прежде чем увидела Аарона.
К его лицу вернулся нормальный, смуглый цвет, синие глаза уже не казались такими огромными на осунувшемся от истощения лице, но худоба, конечно, никуда не делась.
Аарон стоял и пожирал меня глазами, не делая попыток подойти. Я откинула ненужное полотенце и подошла сама. Потянула вверх край его потрепанной кофты, но внезапно он остановил меня и тяжело сглотнул.
— Малыш, ты так офигительно выглядишь, что мне стремно раздеваться.
— Исторический момент, — нарочито восхитилась я и, игнорируя попытки мне помешать, все же стянула кофту, которая была уже, мягко говоря, не первой свежести. Очевидно, после «допроса» в душ Аарона пустили, но вот вместо чистой одежды
