готовился: вместительный красно-серый рюкзак с его личными вещами, притаившийся в коридоре, был готов в любую минуту отправится в путешествие вместе с хозяином.
Разъярённый предположениями и поздним приходом, окутанный пивными парами, Верочкин супруг, заслышав поворот ключа в замочной скважине, решил выяснить отношения немедленно.
– Где носит тебя? Разве нормально возвращаться домой в час ночи? Ты не мать, а кукушка! Если ты даже о сыне не беспокоишься, то про меня, видно, совсем не помнишь.
– Постеснялся бы при гостях так вести себя. Познакомься, это – Елена, подруга моей матери. Мы были в ресторане.
Вид испуганной Елены ещё больше вдохновил Даниила, он жаждал принародного наказания для своей своенравной, неверной домашнему очагу и семейным обязанностям жене.
– Оставайся с подружками, коли они дороже, пейте и гуляйте, продолжайте! Колбаса в холодильнике, пюре в кастрюле на плите. Я ухожу от тебя, больше не хочу ни-че-го! Ни твоих объяснений, ни обещаний! Мне не интересна отныне твоя жизнь! Прощай! – прокричал Даниил и сильно хлопнул дверью в доказательство своего бесповоротного решения.
– Отец сына? – сочувственно спросила Лена.
Вера отрицательно покачала головой, говорить совсем не хотелось.
– Верочка, девочка моя, не надо рвать сердце. Всё образуется, вот увидишь.
– Образовываться нечему! Три предательства за сутки! Мосты сожжены до тла.
– Знаешь, играть в сильных не просто. Сильные порой становятся хрупкими, как стекло, ломаются в одночасье. Ты поплачь, Верочка, поплачь, не пытайся стать сильнее, чем можешь быть…
Глава двадцать четвёртая
Маргарита
Но Вера, как ни старалась собрать волю в кулак, не выдержала, сломалась.
Последней каплей в этой чаше женского отчаяния стали внезапно разладившиеся отношения с матерью бывшего супруга.
Женщины умеют мстить и делают это на профессиональном уровне, особенно, если объектом нападок или несчастий становятся их дети.
Даниил, вернувшийся в отчий дом, сильно растревожил материнское сердце: страданий сына Маргарита Тимофеевна Костина не выносила, всегда была уверена в коварстве девушек, которые сами рады броситься в постель к богатому красавцу Даниилу из корыстных побуждений, не давая ему взамен ни искренности чувств, ни верной любви.
По её мнению, сын был достоин совершенно другой партии, нежели эта вертихвостка Удальцова. И надо же было отправиться с ней в ЗАГС?!! Официально регистрировать отношения! Для чего?
Маргарите очень хотелось, чтобы у сына семья была дружной, и чтобы супруга являлась если не аналогом, то уточнённой копией свекрови: с душой, а не по необходимости выполняла домашние обязанности, стирала и гладила его вещи, сушила на плечиках и тщательно проглаживала каждый сантиметр накрахмаленной рубашки, чтобы сложенные пяткой к пятке носки, разобранные по цвету, лежали в шкафу на отдельной полке, не путаясь со стройными рядами трусов.
Порядок для Маргариты Тимофеевны играл решающую роль. И женой сына она представляла порядочную молодую женщину, умелую и ловкую хозяйку, нежную натуру, пылающую страстью к Даниилу и одновременно обуздывающую себя во всех проявлениях ради карьеры супруга, его полноценного домашнего отдыха и питания, размеренной, счастливой, благоустроенной семейной жизни.
По роду службы Маргарита Тимофеевна замещала важную государственную должность и стояла на верхней ступеньке чиновничьей лестницы.
Удальцову Веру она знала постольку-поскольку и не была в восторге ни от её внешнего вида, ни от деловых качеств. Особенно удручали некоторые факты биографии: избранница сына уже была замужем за солидным человеком, родила от него ребёнка и, как гласила людская молва, сбежала из брака. Бывшая певичка, ничего серьёзного, да ещё и с довеском! Разве такая подруга жизни нужна собравшемуся впервые жениться молодому и респектабельному мужчине? Её Даниил достоин другой жены, однозначно!
Конечно, как матери, ей было очень обидно: невеста без роду и без племени, значит, ни сватовства, ни волнительной подготовки с обеих сторон, ни роскошной свадьбы, ни гостей, ни-че-гошеньки из того, о чём мечталось.
Однако своё возмущение Маргарита Тимофеевна смогла благоразумно скрыть, ни одним словом не упрекнула, когда сын показал штамп в паспорте, впредь старалась не вести с ним разговоры на болезненную для самолюбия тему. Откровенной она могла быть только с супругом.
– Расписался, значит, продумал этот самостоятельный шаг, да и негоже Даньке вести холостяцкий образ жизни, – увещевал её Леонид Артемьевич. – Мы с тобой, Марго, радоваться должны, что сын не одинок, семью создал. Может, и не такую, как тебе хотелось, но ведь создал. Присмотримся, притерпимся к этой Вере, не такая уж и плохая женщина. Вон и внук готовый у нас с тобой имеется! Ты там помягче с ней в работе, не руби с плеча, не отталкивай от себя. При случае в гости пригласи.
Помня наказ супруга, Маргарита Тимофеевна стремилась быть максимально доброжелательной и приветливой, даже выказала некоторое расположение Удальцовой, обронив однажды в её адрес незначительный комплимент.
Хотя кризис в отношениях Даниила с Верой предвидела, понимала, что рано или поздно, сын обязательно разочаруется в своей пассии. Ну, не пара они!
Одного только не могла предвидеть Маргарита Тимофеевна – стремительного отъезда Даниила за рубеж. Суток дома не побыл после расставания с Удальцовой, купил билет на самолёт и улетел. Да, он и раньше много лет подряд выезжал то в Польшу, то в Германию, гонял автомобили на продажу, но бизнес вёл-таки в России, а сейчас своим поступком сын не просто сокрушил материнское сердце, он сжёг мосты своей личной жизни, а также подломил опоры, на которых прочно и уверенно обосновалась бывшая невестка.
Нос к носу
Через месяц после случившегося судьба столкнула Верочку нос к носу с Маргаритой Тимофеевной.
Разминуться негде, да и не спрячешься в общем коридоре, как ни старайся.
Маргарита окинула её с ног до головы, заледенила презрительным взглядом Верочкину сущность, потом затуманила взор, словно унеслась мыслями в будущее, и прошла мимо, не здороваясь, как будто и не было на свете никакой Верочки: так проходят мимо неодушевлённых предметов.
Ущемлять ни своё, ни чужое человеческое достоинство Удальцова Вера Егоровна не планировала, а потому сказала, точнее, почти прокричала в удаляющуюся спину:
– Доброе утро, Маргарита Тимофеевна!
Ответа не последовало.
Через полчаса Верочке позвонили из отдела кадров.
– Вера Егоровна, найдите, пожалуйста, время заглянуть ко мне. Очень срочное и важное дело. Касается Вашей дальнейшей карьеры.
Медлить было нельзя, но идти с самого утра «на эшафот», как за глаза называли рабочий кабинет Ларисы Петровны – начальницы службы по работе с персоналом, не очень-то и хотелось.
– Поступили сведения о том, что Ваш муж, Даниил Белосельский, работает в иностранном государстве. Надеюсь, Вы понимаете степень своей ответственности за утаивание информации.
– Я не знала этого.
– Вера Егоровна, Вы – народный избранник! Ваша задача – неустанно думать о чаяниях народа, а не о том, как бы поскорее сбежать вслед за супругом.
– Я не общаюсь с Даниилом и не веду совместный образ жизни.
– Не надо лукавить, Вам не к лицу! Вы находитесь с данным человеком в официальном браке. Предупреждаю, Вера Егоровна, брак с гражданином иностранного государства является неприемлемым для Вас. Напоминаю также, что пользоваться иностранными финансовыми инструментами Вы не имеете права. Бессмысленно отрицать, что у супруга нет счёта в банке той страны, гражданство которой он получил. Срок для принятия решения – семь рабочих дней: ровно столько осталось до подачи декларации. Вы обязаны указать достоверную информацию о своём семейном положении, включая новый адрес проживания мужа, его место работы, имеющуюся недвижимость, доходы и расходы.
– Я сейчас же позвоню в Консульство и узнаю, возможна ли срочная процедура развода, но сомневаюсь, что они успеют оформить документы за такой короткий срок. Лариса Петровна, у меня есть ещё какие-либо варианты?
– Да. Закрыть глаза на ограничения и запреты, установленные для Вашей должности законодательством Российской Федерации, написать ложные сведения и ожидать, когда правда прольётся на свет и Вас уволят по статье об утрате доверия. Или добровольно сложить с себя полномочия.
– Но… это невозможно… Я не могу сейчас остаться без работы, у меня нет родственников и несовершеннолетний сын на иждивении.
Вере показалось, что после этих слов взгляд начальницы
