надо ночью на улицу выходить, – сокрушенно вздохнула женщина.
– А как вы узнали, что это она наняла людей, чтобы спилить деревья? – При этом Мирослава не стала упоминать имя Амоскиной, чтобы лишний раз не нервировать старую женщину.
– Так она сама же и раззвонила по всему двору, – ответила Шпажникова, – еще и хвалилась, что управы на нее нет.
Анастасия Петровна поспешно отвернулась в сторону, и Мирослава догадалась, что она плачет.
– Простите, пожалуйста, что потревожили вас.
– Ничего страшного, – ответила Шпажникова. – Но просить о том, чтобы вы нашли того, кто убил эту злыдню, не стану. А вот Спиридона Матвеевича жалко. Кому он мог помешать?
– Вы о Ляпине?
– О нем, – кивнула Шпажникова.
– Надеюсь, что он не пилил никаких деревьев?
– Что вы! Конечно нет! – воскликнула женщина.
«И тем не менее первым убили именно Спиридона Матвеевича Ляпина, – подумала детектив, – а затем уже этим же ножом всех остальных».
Краем уха Мирослава продолжала слушать, как соседка по двору расхваливает Ляпина.
– А уж как Спиридон Матвеевич любил собак! Подкармливал их, даже шалаш соорудил, чтобы им было где прятаться от дождя.
– Никто из жильцов не сердился на него за это? Все-таки стая бездомных собак – не лучшие соседи для детей, да и для взрослых.
– Собак было всего три, – ответила Шпажникова, – и все были смирные. Потом двоих из них Спиридон Матвеевич пристроил в частный сектор в хорошие руки. Оставался только Ромчик. Добрейшей души пес. Вроде бы и его на днях хотели забрать.
– А где сейчас этот Ромчик? – спросила Мирослава.
– Пропал, – развела руками Шпажникова. – Сашок, внук Спиридона Матвеевича, хватился, искал пса. Но так и не нашел.
– Спасибо вам, Анастасия Петровна, что нашли время поговорить со мной, несмотря ни на что.
– Да что там, – перебила ее Шпажникова, – разве ж я не понимаю, что вы не из любопытства, а ради дела.
И тут Мирослава спохватилась, что Мориса ни рядом, ни в машине нет.
«Вот это номер, – усмехнулась она про себя, – пока преступника искала, помощника потеряла».
Вздохнув, она набрала номер смартфона Миндаугаса, но тут же увидела его выходящим из подъезда.
– Ты где был? – спросила она.
– Сергею Степановичу помогал. Но тут пришла Анастасия Петровна и погнала меня.
– Что, помог хоть немного? – спросила Мирослава, пряча улыбку.
– Помог, – кивнул Миндаугас и добавил: – По-хорошему, им надо линолеум перестилать на кухне. У меня есть на примете дельные мастера, позвоню им, и они все быстро сделают.
– Ты думаешь, что старики потянут этот ремонт? – спросила Мирослава, краем глаза в зеркало наблюдая за выражением лица Миндаугаса.
– Ерунда, – отмахнулся он бесстрастно, – я сам все улажу.
– Ну-ну, – только и обронила Мирослава, которая теперь сидела за рулем.
– Куда едем? – спросил Морис.
– В одно место, – неопределенно обронила она.
– Разве не домой? – В его голосе на этот раз едва уловимой тенью проскользнуло недовольство. Не удержавшись, он добавил: – У нас, между прочим, кот голодный сидит.
– Потерпит.
Наградой ей был возмущенно-укоризненный взгляд.
– И все-таки куда мы едем?
– К Огуревич, – соизволила ответить Мирослава.
– Зачем? Там же никого нет.
– Я просто хочу узнать, не пилила ли Таисия Максимовна незадолго до своей смерти деревья?
– Чего не делала? – чуть ли не подпрыгнул на сиденье Морис.
– Может, она нанимала кого-то, чтобы спилили какое-то дерево? – пробормотала себе под нос Мирослава.
– Все равно не понимаю! Вы можете выражаться яснее?!
– Могу. Ты обратил внимание на дворы, в которых мы побывали?
– И что?
– Ничего, до этого мы рассматривали эти же дворы в Интернете!
– Да!
– Ты заметил разницу?
Миндаугас задумался, потом проговорил неуверенно:
– По-моему, в них стало меньше зелени, в смысле, деревьев, – поправился он.
– Вот! – воскликнула она. – Старые пятиэтажки сносят в столице нашей Родины, а в губернской столице они находятся в ужасном состоянии.
Мирослава с энтузиазмом принялась рассказывать, что во времена ее детства дворы утопали в зелени, а теперь деревьев все меньше и меньше.
– Я еще на снимках, принесенных Шурой, заметила, как убого стали выглядеть многие дворы, без зелени, которая прикрывала их старость, они стали выглядеть плешивыми! Я еще тогда невесело подумала про себя, что не отомстят за себя дриады.
Морис вопросительно посмотрел на нее, и Мирослава попыталась объяснить:
– Как известно из легенд, большинство нимф бессмертны. А дриады нет. Существовало поверье, что дриады неотделимы от дерева, с которым связаны, и, как только погибает дерево, умирает и его дриада.
– Грустная история, – вздохнул Морис.
– Очень. Но это не все! Люди раньше знали…
– Верили, – поправил ее Морис.
– Неважно! Факт остается фактом, дриады помогали людям, которые сажали деревья и ухаживали за ними. Древесные нимфы не только не давали таким людям заблудиться в лесу, но и покровительствовали им по жизни, прогоняли невзгоды и приманивали удачу. Тем же, кто безосновательно повреждал деревья, а тем более уничтожал их, они жестоко мстили. Могли лишить не только руки, ноги, но и разума.
– А в нашем случае они лишают жизни, – подсказал Морис и недоверчиво спросил: – Вы что же, в самом деле верите, что дриады наказывают смертью всех тех, кто погубил дерево?
– Во всякой легенде есть доля истины, – неопределенно отозвалась Мирослава.
По приезду во двор, где жила мать троих детей Таисия Максимовна Огуревич, детективы осмотрели его на предмет недавно срубленных деревьев. Невыкорчеванный пенек торчал прямо перед окнами осиротевшего семейства.
Мирослава поднялась на площадку, где проживала семья Огуревичей, и поинтересовалась, кто и зачем срубил дерево.
Соседка, уже немолодая женщина, вероятно, занималась приготовлением выпечки. Она не стала спрашивать у Мирославы, кто она такая и почему интересуется этим вопросом, просто ответила:
– Огуревич говорила, что дерево заслоняет им свет, в квартире, мол, постоянно темно. Обратилась в управляющую компанию, заплатила деньги, те прислали рабочих, и они спилили несчастное дерево.
– Спасибо, – поблагодарила детектив.
Сев в машину, Мирослава пересказала рассказ соседки Морису.
– И теперь вы думаете, – спросил он, – что ваша догадка о том, что причина смерти всех этих людей в погубленных ими деревьях?
– Почти что, – ответила она. – Но все дело в том, что пенсионер Ляпин никаких деревьев не уничтожал. Однако все последующие убийства совершены ножом, которым убили Спиридона Матвеевича.
– И что же нам делать? – спросил Миндаугас.
– Нам нужно найти того, кто напал на Ляпина.
– И у вас есть какие-то идеи? – недоверчиво спросил Морис.
– Есть, – ответила она. – Но сейчас мы едем домой кормить голодного кота.
Морис облегченно перевел дух.
* * *
Кот на самом деле был голодным! Как, впрочем, и они сами.
Наполеонов в этот день им не звонил и приехать не обещал. Поэтому поздний обед они совместили с ранним ужином, с вегетарианским меню. И только кота накормили куриной грудкой.
Вечером детективы сидели на крыльце и слушали птичьи трели. Особенно старались два соловья, они точно соревновались друг с другом. Внезапно они оба умолкли, и были слышны только бормотанья лягушек на пруду.
– О чем вы думаете? – тихо спросил Морис.
– О собаке, – так же тихо ответила Мирослава.
– О какой еще собаке? – удивился Морис.
– Кровь которой нашли на месте преступления.
– Она, наверное, убежала, – предположил Миндаугас.
– Не исключено, – согласилась Мирослава. – Но вопрос в том, кто и
