травмы! Лапки тоже пропадают, вместо них – проворные детские ручки, которые мигом выхватывают у меня цянькунь.
Ворча и причитая, Юэ Ту кидается к Маогую. Тот, забытый нами на время перепалки, кажется, едва дышит, застыв посередине превращения. Из-под одеяния монаха торчит сгнивший до кости хвост, лицо – наполовину человеческое, наполовину мертвой кошки.
Юэ Ту машет над ним рукавом своего бело-красного ханьфу, и Маогуй возвращается в кошачью форму. Вернее, в форму полудохлой лысой кошки. Дальше в ход идет тот самый эликсир. И вот уже мой второй прислужник не выглядит таким жалким, как прежде.
– Ему надо отдохнуть, он израсходовал очень много духовной силы. Кто же знал, что Бесовка окажется такой сильной!
– Зачем вы вообще к ней полезли? – любопытствую, подхватывая на руки Маогуя. Тот доверчиво тычется носом в мою ладонь, как настоящий кот. И я, кажется, даже начинаю привыкать к его наготе. Что за глупая шутка природы – кот без пушистой шерстки? Но за ушком чесать можно и такого. И мурчит он совершенно по-кошачьи. А большего и не надо.
– Это все братец Хушэнь, – говорит Юэ Ту, водружая на место цянькунь. – Он решил спровоцировать Бесовку, чтобы спасти Святую Деву. Стать героем в ее глазах. Впрочем, там и провоцировать особенно не пришлось – эта стерва Чжао Лань сама шла за Ее Высочеством.
– Ты тоже знаешь, что Святая Дева – та самая принцесса?
Вместо ответа удостаиваюсь лишь ехидного взгляда и столь же ехидного фырканья.
– Идем, – наконец соизволяет произнести Юэ Ту, – сама все увидишь и поймешь.
Он легко вызывает облако.
Крепче прижимаю к себе Маогуя, становлюсь на край крыши и прыгаю на мягкую – во всяком случае, она кажется такой – поверхность.
Раз! И… проваливаюсь.
А потом будто выныриваю в самом центре боя.
И огромная яркая луна, будто императрица, наблюдает за всем со снисходительной улыбкой.
Эпизод 16
А вот и ответы. Но не те, что хотелось бы слышать
Не сразу понимаю, что творится вокруг. То там, то тут взлетает, хищно поблескивая, огромный черный меч, оставляя после себя клубы темного тумана, в который превращаются поверженные бесы.
Фэн Лэйшэн движется так быстро, а удары его столь точны и молниеносны, что остается лишь следить за ним, открыв рот от восхищения. Он великолепен – как самый настоящий Бог Войны!
Но пора трезветь и думать о насущном: например, откуда взялось столько бесов? Была же одна госпожа Чжао! Хотя… если присмотреться к исковерканным демонической ци рожам, то знакомые черты все-таки проступают. Это же те самые парни, что недавно приходили в нашу с дядюшкой Жу хижину, вооруженные дубьем! Значит, где-то рядом должны быть и главные зачинщики – Вэй Тянь и госпожа Чжао.
Ищу их глазами… Точно! Вот же!
Во всяком случае, вижу Вэй Тяня – вернее, то, что от него осталось. Чудище, шатаясь и разинув пасть, идет на Хушэня. Мой прислужник уже изрядно потрепан, но сражается, как и полагается тигру. Он тоже наполовину обратился: морда и когти тигриные, но тело человеческое. За его широкой спиной, дрожа и торопливо читая сутры, прячется Святая Дева.
Спаситель гуев! Самой хочется рычать по-тигриному, хотя мы с Ней и пострашнее умеем.
Отвлекшись на Хушэня, пропускаю момент, когда с неба на Фэн Лэйшэна обрушивается огромная черная туша. Он не замечает, отбивая атаку сразу пятерых бесов.
Я скидываю с рук Маогуя – не до него сейчас! – и слегка выпускаю Ее. Она ворчит и рвется в бой, но я прошу только огня и легко сбиваю тварь огненным шаром. Вижу, как распахиваются глаза Лэйшэна, когда к его ногам, вереща и рассыпаясь на искры, падает сраженный бес. А что ты хотел, мой драгоценный? Я больше не нежная и хрупкая Жу Сюли, которую нужно было прикрывать собой! Ее ты убил! За семьсот лет мне пришлось научиться стоять за себя, поскольку никто другой за меня постоять не мог!
– Убирайся отсюда! – полыхает благородной яростью Фэн Лэйшэн. – Я сказал тебе ложиться спать!
– Ты мне не указ! – фыркаю я, запуская еще одну вспышку пламени в очередного бесенка.
– Мне стоило наказать тебя по-настоящему! – бросает он зло и становится рядом, пытаясь меня защитить.
– Нет, – мотаю головой, – не я. Там Хушэнь и принцесса. Иди к ним!
– Да-да, – поддерживает меня Юэ Ту, – мы справимся!
И заслоняет нас полукуполом магического щита.
Фэн Лэйшэн окатывает меня взглядом: еще я твоих прислужников не спасал! Но все-таки уходит.
– Где Чжао? – почти кричу в ухо Лунному Зайцу, который изо всех сил держит щит.
– Не видишь, что ли, идиотка? – злится тот.
Кто вообще выдумал, что зайцы милые?
Я и впрямь не вижу. Поначалу. Но стоит задрать голову вверх, проследив за взглядом Юэ Ту, как замечаю Бесовку. Она будто висит над полем боя, а к ней тянутся туманные ленты темной ци: Чжао выкачивает энергию прямиком из жителей деревни Бамбукового Ветра. Конечно, останься они людьми, то сейчас бы разбегались в ужасе от предмета своего обожания – в этой твари с серой дряблой кожей, желтыми горящими глазами и спутанными космами вместо волос и следа не осталось от прежней цветущей красавицы Чжао Лань. Разве что неуместное здесь ханьфу цвета зари, расшитое облаками.
– Как это возможно? – ору, швыряясь огненными шарами из-под щита. Стоит нам поразить одного беса, на его место встает десяток, с таким же лицом и фигурой.
– Заклятье Зеркальных Марионеток, – отвечает Юэ Ту. Ему тоже приходится кричать, поскольку воздух наполнен воем, стонами, рычанием. Все это сливается в дикую, режущую по ушам какофонию.
– Откуда у простой Бесовки такая сила? – Мне хватает ума понять, что заклятие не из простых.
– Простой?! – презрительно фыркает Лунный Заяц. – Посмотри на нее внимательно!
Приглядываюсь: вокруг фигуры в розовом клубится не только темная ци, по ней, будто пытаясь пробить тьму и вырваться наружу, проходят всполохи чистейшей небесной энергии.
– Да что вообще происходит? – восклицаю я, пока мы с Юэ Ту пятимся, поскольку Бесовка посылает на нас целую орду одинаковых марионеток. Я бы могла выжечь их одной вспышкой, но кто же разрешит мне полыхнуть? Тогда ведь и от деревни ничего не останется. Поэтому приходится довольствоваться малым: огненными шарами. Ее это злит, меня – тоже, но выбора у нас нет.
– А происходит то, что небесные в очередной раз показали свою глупость и невежество, – ворчит Юэ Ту, срывая с пояса какой-то флакончик и посылая его
