криков? Это слишком…
Тед выходит из раздевалки через пять минут, обнимая Тео за плечи. Они обсуждают то, что Тео сказал репортеру несколько недель назад, и Тед учит его, как отвечать на наводящие вопросы в будущем. Тед улыбается мне, когда они проходят мимо, и говорит:
— Ты проделала отличную работу! Ноа скоро выйдет. Решил позволить тебе сообщить ему хорошие новости.
Он и Тео исчезают в коридоре, и вскоре после этого из раздевалки выходит Ноа, только что вышедший из душа. Его темно-каштановые волосы все еще мокрые, и от него пахнет лосьоном после бритья, которым я втайне хочу закутаться, как одеялом. Его красивое лицо светится, когда он видит меня.
— Так, так. Какой приятный сюрприз, — он поправляет сумку на плече и подходит к тому месту, где я стою. — Что ты здесь делаешь?
— Пришла сказать тебе, что видео, которое мы сделали, стало вирусным, — говорю я. — И поблагодарить за то, что ты согласился на это сразу. Не каждый согласится на такую просьбу.
Он смеется и проводит рукой по влажным прядям своих волос, откидывая их со лба.
— Ничего такого. Действительно. Если бы ты попросила меня надеть балетную пачку и кружиться под саундтрек к фильму о принцессах Диснея, я бы и на это согласился.
Я хмурюсь.
— Что? Почему?
— Потому что ты мне нравишься. Думаю, что ты потрясающая, и хочу, чтобы ты преуспела в этой работе.
Он прочищает горло, внезапно выглядя почти немного нервным, и добавляет:
— Вот почему, если действительно хочешь поблагодарить меня за видео… должна позволить мне пригласить тебя на ужин.
Я до сих пор не в себе от того факта, что Ноа только что уверенно и беззастенчиво сказал мне, что я ему нравлюсь. Не то, чтобы он хотел меня, не то, чтобы он думал, что мы были бы отличной парой. Просто я ему нравлюсь. Это не была реплика пикапа, и в ней не было такого тона, каким он обычно подшучивает надо мной. Это звучало очень… честно, и это сбивает с толку.
Все это время я полагала, что он просто заинтересован во мне, потому что никогда не встречал девушку, которая сказала бы ему «нет». Потому что он хочет добавить меня в длинный список женщин, с которыми спал.
Но то, как он сейчас смотрит на меня?
Такое ощущение, что это совсем другое.
И я понятия не имею, что с этим делать.
— Я… ну, имею в виду, мы можем выйти и отпраздновать всю нашу тяжелую работу, — наконец удается мне сказать. — Но, чтобы было ясно, это не будет похоже на свидание или что-то в этом роде.
Широкая улыбка расцветает на его лице, заставляя мое сердце учащенно биться.
— Кто сказал что-нибудь о свидании? — он невинно поднимает руки, хотя в его голубых глазах загорается дразнящий блеск. — Я никогда не говорил слово «свидание». Хотя мне кажется интересным, что твои мысли сразу же стали об этом.
Поджимаю губы, изо всех сил стараясь сохранить суровое выражение на лице.
— Я серьезно.
— Я знаю. Просто подшучиваю над тобой, — говорит он с легким смехом. — А если серьезно, это не обязательно должно быть свидание. Просто двое коллег собираются пообедать, чтобы вознаградить себя за хорошо выполненную работу. Мне заехать за тобой в семь?
— Нет. Я встречу тебя в семь тридцать. Меня не надо забирать. Мы поедем на отдельных машинах.
— Хорошо.
Его совсем не смущает моя настойчивость в том, чтобы это было как можно более не похоже на свидание. Он принимает это спокойно, предлагая незнакомое мне место, и давая его адрес. Затем я поворачиваюсь, чтобы вернуться в офис, прежде чем остальная часть команды выйдет из раздевалки, не желая, чтобы меня снова застали за разговором с Ноа наедине.
Уходя, чувствую, как его взгляд прожигает меня, и по позвоночнику пробегает легкая дрожь. Я начинаю привыкать к этому, как его взгляд всегда, кажется, стремится ко мне, когда мы вместе находимся в одном и том же пространстве, к тому, как могу смотреть через комнату, а его глаза автоматически встречаются с моими.
Но еще больше беспокоит не то, что я к этому привыкаю.
Мне начинает это нравиться.
* * *
Ресторан, который выбрал Ноа, на самом деле очень милый и уютный. Это именно то место, которое я бы выбрала, если бы знала о нем заранее. Когда Ноа берет мое пальто и выдвигает стул, он говорит, что завсегдатай в этом месте, и что это одно из его любимых мест, когда он хочет хорошей еды и домашней атмосферы.
Как только мы уселись, и официант вернулся с бутылкой вина, которую заказал Ноа, он улыбается мне через стол. Но дело не в его дерзкой или кокетливой улыбке. Он смотрит на меня так, будто искренне рад быть здесь, и от серьезности этого взгляда по моему позвоночнику пробегает электрический ток. Я делаю глоток вина и откидываюсь на спинку стула.
— Итак, — говорит он, слегка склонив голову набок. — Расскажи, как ты заинтересовалась социальными сетями.
— Тебе не будет интересно об этом слушать, — отмахиваюсь от него со смехом.
— Нет, я очень хочу узнать, — уверяет он меня. — Кажется, ты очень хорошо справляешься со своей работой. Особенно хороша в предвидении того, что привлечет внимание людей. Мне интересно знать, с чего все началось.
Ставлю стакан и на мгновение задумываюсь. Не уверена, что кто-то когда-либо спрашивал меня об этом раньше. Большинство людей просто предполагают, что я попала в социальные сети, потому что все люди моего возраста пользуются ими. Но на самом деле в этой истории есть нечто большее, и я немного удивлена, что Ноа был тем, кто заглянул за пределы поверхностного уровня и понял, что может быть более глубокое призвание, которое привело меня туда, где я сейчас.
— Мне всегда очень нравилось фотографировать, — говорю ему. — Родители подарили мне эту старую камеру полароид, когда я была ребенком, и… не знаю, я просто влюбилась в нее. Я любила документировать вещи, и, к большому разочарованию семьи, откровенные фотографии были для меня как
