нравится это место?
Риггс: Нет.
Эммет: Я получу приглашение на свадьбу?
Риггс: Тоже нет.
Эммет: Я все еще не верю, что ты решил остепениться и отказаться от разнообразия.
Риггс: Хорошо, потому что мои отношения не продаются. Доставай свои тарелки, приятель. Сейчас ты получишь большой кусок скромного пирога.
— Объясни мне логику покупки настоящей бриллиантовой вещи для твоей фальшивой невесты. — Арсен щелкнул пальцами, когда мы были в ювелирном магазине. Прошла неделя с тех пор, как мы с Поппинс завели разговор о кольцах. Мой лучший друг расхаживал по белому мраморному помещению, щурясь на бриллиантовые браслеты и изумрудные ожерелья.
— Она такая заносчивая, что у нее может случиться сердечный приступ, если кто-то заметит, что на ней подделка. — Я раздраженно барабанил по стеклянному прилавку, ожидая, когда продавец вернется с образцами.
— И тебя волнует, что у нее будет сердечный приступ, потому что…? — Кристиан склонил голову набок, наморщив лоб.
— Она безработная и не застрахована. Одна только ее госпитализация обойдется дороже, чем вся свадьба. — Я пролистал свой телефон, прокручивая сообщения.
— Посмотри на себя, безнадежный романтик, — сардонически заметил Кристиан. — Возможно ли, что она тебе хоть немного нравится?
— Ты же с ней знаком. — Я бросил на него недоуменный взгляд. — Она похожа на меня?
— Твой тип — это любой, у кого есть пульс, каким бы слабым и неглубоким он ни был, так что ответ — да, — отшутился Арсен.
Если не принимать во внимание тот факт, что она блевала в мою сумку, шантажировала меня браком и называла меня деревенским идиотом по меньшей мере дважды в день, у Даффи был еще и идиот-бойфренд. Она не вызывала у меня неприязни, но я точно не был ее фанатом номер один. Более того, она обладала одной чертой, которую я презирал в людях больше всего, — она жаждала денег.
— Она великолепна, — хрипловато признал я. — Но она также вышла бы замуж за осужденного детоубийцу, если бы у него была собственная яхта. Она — определение золотоискателя.
— А ты играешь роль бедного Оливера Твиста, — закончил Арсен, перебирая в пальцах дорогую пару сережек для своей жены. — А значит, нет никакого риска, что она влюбится в тебя. Да и не было бы, если бы она знала, что ты миллиардер. У тебя меньше достоинств, чем у флакона Flonase.
С тех пор как Арсен влюбился и решил жениться на вдове, он вообразил себя ответным Ромео двадцать первого века.
— Спасибо за непрошеное мнение. Я обязательно проигнорирую его. — Я поставил локти на прилавок. Продавец вернулся с целым рядом обручальных колец, разложенных на белой атласной подушечке.
— Вот, сэр. Пожалуйста, сообщите мне, если у вас есть вопросы.
У меня действительно был вопрос — что, черт возьми, я делаю?
Я все еще не мог поверить, что женюсь.
— Похоже, ты немного ошеломлен. — Кристиан посмотрел на меня. — Ты уверен, что все продумал? Брак — это багаж. Настоящий или нет.
— Я не боюсь брака. — Я начал снимать обручальные кольца одно за другим и рассматривать их. — Но, как и в случае с тяжелыми наркотиками, я предпочитаю держаться подальше от этой концепции.
— Потому что, как и тяжелые наркотики, они вызывают зависимость. — Кристиан указал на серебряное кольцо с бриллиантом-подушечкой.
Мне нужно было найти что-то не мучительно дорогое. Не хотелось подставлять свое прикрытие миллиардера перед женщиной, которая вышла бы замуж за бездаря с кличкой "оральный секс" только для того, чтобы иметь возможность делать покупки на Пятой авеню.
Арсен, нахмурившись, ткнулся лицом в подушечку с кольцами.
— Какое из них кричит о Дафне Маркхэм?
— Не знаю. — Я просмотрел их все. — Есть ли что-нибудь, что выглядит так, как будто оно хорошо смотрелось бы на тридцатилетней разведенной невесте с двумя детьми и таймшером в Аспен-Хайлендс?
Арсен захихикал.
— Ну разве ты не везучий ублюдок?
Я знал, что она хочет что-нибудь аппетитное, с бриллиантом размером с ее голову. Но я также знал, что она сразу заподозрит, если я подарю ей что-то дорогое, а я не спешил ее радовать.
— Она наверняка возненавидит кольцо с реликвией. — Я поскреб щетину на подбородке. Я подтолкнул подушку с кольцами к продавцу. — Значит, именно это она и получит.
— Реликвию? — Кристиан бросил на меня взгляд. — Чтобы иметь реликвии, нужна семья. Твоя задница одинока больше, чем мозговые клетки в Конгрессе.
— Спасибо за напоминание.
Арсен похлопал меня по плечу.
— Где есть желание, там есть и способ.
— Мы собираемся ограбить милую пожилую леди? — спокойно поинтересовался Кристиан. — Потому что это единственный способ подарить этой женщине семейную реликвию.
— Бабушке не стоит беспокоиться. — Арсен развернулся и направился к стеклянной двери. — Мы идем туда, где продают душу за несколько баксов.
— Уолл-стрит? — Мы с Кристианом неохотно последовали за ним.
Арсен рассмеялся, уже вызывая такси.
— Попрыгаем по ломбардам.
Семь бруклинских ломбардов и одну покупку спустя, я вернулся в свое любовное гнездышко с Поппинс, она же женщина, которую стошнило в мою сумку, и потом она же имела наглость сказать мне, что я был нецивилизованным, выбросив ее в общественный мусорный бак, потому что останется ужасный запах.
Я толкнул дверь. Ее голос наполнил квартиру, как мыльные пузыри. У нее был самый шикарный акцент, который я когда-либо слышал, включая королевскую семью.
— …нет, Киран. Ухаживать за соседкой — это совершенно не то, что нужно.
— Почему? — услышал я мужской голос, доносящийся из громкой связи на мини-кухне.
— Потому что это домогательство, не так ли? — Даффи прислонилась к стойке, потягивая лимонную воду. Меня она пока не заметила. — К тому же она не будет тебя за это любить.
— Почему? — потребовал Киран. — У меня отличное чувство юмора и еще более отличная задница.
Подождите, подождите, подождите. Это был Киран, ее брат-близнец? Почему он говорил как Майкл Кейн? Она говорила как воспитанная, получившая частное образование принцесса, а он… как человек, который чистит ее дымоход.
И тут до меня дошло. Даффи не была богата. Конечно же, нет. Вот почему она была так одержима этим.
— Дорогая, я дома! — Я вошел, решив немного поиздеваться над ней. В конце концов, прошло уже четыре часа с тех пор, как я делал это в последний раз.
Она подняла голову от своего огромного галлона воды и уставилась на меня так, словно я только что передал ее в руки преступника.
— Кто это? — осведомился Киран по другой линии.
— Никто. — Она бросила на меня угрожающий взгляд "Не смей говорить", сдобрив его яростными жестами рук.
— Ее жених. — Я открыл
