Второй крейсер тоже значительно пострадал. Из его носовой башни сиротливо выглядывало единственное восьмидюймовое орудие; ствол второго силой взрыва оказался заброшен на передний мостик. С фок-мачты свисали раскачиваемые ветром снасти. Оба корабля стреляли медленно: значит, потери в экипажах были велики. Но оба крейсера упорно продолжали закрывать «Танору» выход в море.
Дистанция уже сократилась до десяти кабельтовых. Бой вступил в самую напряженную фазу. Если броненосные крейсера не отвернут, то прорыв не удастся, попытка пройти мимо них может закончиться гибелью от тарана.
— Если через пару минут они не освободят путь, то можно будет всем нам заказывать гробы по дешёвке, — произнёс Дюпрен. Он стоял, не отрываясь от прорези, крепко стиснув зубы, и его карие внимательные глаза выискивали пути спасения крейсера.
По мере того, как корабли, рыская из стороны в сторону, пожирали разделяющие их последние сотни метров, напряжение в рубке «Танора» увеличивалось. Внезапно, когда между противниками оставалось уже не более пяти кабельтовых, второй броненосный крейсер не выдержал беглого огня «Танора»: на нём вспыхнул сильный пожар, и он, под радостные крики танорцев, начал отходить. Но флагман продолжал держать прежний курс, не собираясь менять его.
— Я не могу больше ждать, это будет для нас гибелью, — проговорил Дюпрен. — Рулевой!
— Есть.
— Постой, Ромен. — Ратмир внезапно остановил его. — Рулевой, курс на врага.
— Есть.
Нос танорского крейсера теперь смотрел прямо на противника. Ратмир схватил телефонную трубку:
— Носовой минный аппарат.
— Есть носовой минный аппарат. — В трубке послышался голос минера крейсера лейтенанта Этьена Лари.
— Этьен, приготовься выстрелить по моему приказу.
— К выстрелу готов.
Одной рукой Ратмир притянул к себе Анилу, а второй крепко сжимал телефонную трубку. Он напряженно следил за противником. Медленно тянулись секунды. Сардукары начали поворот вправо, навстречу «Танору». Это их спасло: теперь торпеда не была на целена им в борт, но лишь отсекала их крейсеру поворот влево — на таран.
— Огонь!
В нескольких метрах впереди крейсера возник пенный след от ушедшей торпеды; она перерезала путь вражескому кораблю. Там её тоже заметили. Под ещё более радостные крики танорцев, флагман сардукаров резко отвернул, уходя ещё дальше вправо. А в следующую минуту «Танор», тоже совершивший правый поворот, пронёсся рядом с ним — почти борт о борт.
Теперь противниками танорского крейсера были лишь два лёгких вражеских, и на один из них он обрушил шквал своего артиллерийского огня. После трёх попаданий шестидюймовых снарядов там вспыхнул большой пожар; противник, резко отвернув, выскочил на мель. На «Таноре» слышали, как камни со страшным хрустом вгрызлись в тело вражеского корабля. Второй крейсер, не дожидаясь обстрела, сам освободил путь.
Но даже сейчас танорские моряки не могли вздохнуть спокойно. В сгущающихся сумерках сигнальщики заметили четыре вражеских миноносца, выходящие в торпедную атаку на крейсер с носовых курсовых углов. На них перенесло огонь носовое погонное орудие; к нему вскоре присоединились три уцелевших 75-миллиметровки правого борта.
Один из 152-миллиметровых снарядов попал в носовую часть ближайшего миноносца, проник в минные погреба и взорвал боезапас. В мгновение ока от корабля в две сотни тонн водоизмещения не осталось на воде ничего, кроме облака пара да угольной пыли из бункеров. Дюпрен, отрываясь от прорези в броневом щитке, радостно крикнул:
— Запишите в журнал: потопили вражеский миноносец!
Ратмир (который, поскольку вахтенный начальник выбыл из строя по ранению, взял его обязанности на себя) открыл вахтенный журнал и занёс в него сообщение о гибели вражеского корабля.
Ещё два снаряда противоминных орудий попали в другой миноносец: тот, окутываясь клубами пара, первым начал отходить, выпустив торпеды издалека. За ним, так же выпустив издалека свои торпеды, отошли и остальные два миноносца. Четыре мины прошли мимо «Танора»: с крейсера были замечены их следы на воде.
Путь в океан был свободен.
«Танор» уменьшил ход до двенадцати узлов, чтобы избежать выброса искр из поврежденных труб и дать отдых кочегарам и машинистам.
Во что превратился красавец крейсер после боя! По окровавленным, изрешеченным осколками палубам перекатываются под ногами оглохших и полуслепых комендоров стреляные гильзы. Проходы загромождены обломками механизмов и неубранными снарядными беседками. Запах пороха, гари, стоны раненых.
Усталость притупляла у людей ощущение миновавшей смертельной опасности, боль ран и ожогов.
Ратмир отослал вниз Анилу, которая, хотя и была в полуобмороке от пережитого, ушла вниз только после того, как он напомнил ей о Норте. Норт, конечно, находился в укрытии под броневой палубой, но неизвестно было, как грохот и сотрясения корабельного корпуса повлияли на обостренные от природы чувства кота. Сам Ратмир и капитан Дюпрен не спешили покинуть боевые посты, они лишь поднялись вместе с сигнальщиками на верхний мостик. Оставались на местах и артиллеристы крейсера, напряженно вглядываясь в ночь, чтобы вовремя заметить появление вражеских миноносцев. Но погони не было: видать, и в самом деле противник отстал. Приведённый в замешательство небывалой стойкостью танорцев, он теперь зализывал нанесённые ими раны.
Вдруг раздался тревожный голос сигнальщика. Впереди шесть силуэтов!
Вскинулись бинокли, силясь пронизать темноту. Отбоя тревоги ещё не было, и артиллеристы могли открыть огонь в любой момент.
Дюпрен вызвал главного механика:
— Никола, у нас, кажется, снова гости. Приготовьтесь дать полный ход.
— Не выйдет, капитан, у меня половина кочегаров в обмороке от теплового удара, — отвечал тот. — Когда отключили вдувную вентиляцию, у нас резко подскочила температура. К тому же, у нас проблемы с правой машиной.
— Сколько сможете дать хода?
— Не больше двадцати узлов, да и то максимум па четверть часа.
— Хорошо. По моему приказу выжмите всё, что сможете. — Дюпрен повернулся к Ратмиру. — Нам не выдержать второго боя, машины уже начали сдавать.
— Да, люди устали, сейчас я не поручусь и за меткую стрельбу наших комендоров. Но нам не остаётся ничего другого как драться до конца, верно, Ромен?
— Да.
Но вскоре, возвещая спасение зажглись прожектора приближающихся кораблей. Их светлые бивни скрестились на мачтах одного из них, высветив чёрный пиратский флаг и флаг святого Андрея Первозванного.
Переведя дыхание, Ратмир радостно воскликнул:
— Мы спасены, это каперы, это капитан Лигов!
Для того, чтобы связаться с каперами были принесены из шкиперской запасные фонари. Каперы приняли позывные. Они окружили поврежденный танорский крейсер, оберегая его от минных атак, и в таком ордере корабли вместе вышли в открытое море.
Всю ночь шли, не открывая огней, стараясь отойти как можно дальше от враждебных берегов.
3
Всю ночь танорские моряки приводили в порядок свой крейсер. Они заделывали пробоины в корпусе, заменяли разбитые трапы лестницами-времянками, освобождали проходы от разбитого железа. Небольшие надводные пробоины заделывались деревянными пробками, подогнанными по размеру, большие
