— Отлично, — напряженно улыбнулась Юля. Включила машину, проверила воду, зерна. Привычные действия успокаивали, сбивая желание настучать его высочеству по голове. На кухне столько всего… искушающего. Сковородка, например.
— И кстати, у нас нормально — жить одной. И семья у меня, — кружка с громким стуком приземлилась на кухонную тумбу, — совершенно нормальная. Лучшая семья на свете, понял?
Кружка все же треснула. Юля зашипела, засовывая порезанный палец в рот. Вот же… засада. Одни убытки из-за этого придурка.
— Прости.
Палец у нее изо рта вытащили, подули, поцеловали, и порез затянулся на глазах. А осколки взлетели, отправившись в помойку.
— Я виноват, что не рассказал об ассаре. Ты не говорила, почему стремишься домой. Это из-за брата? Нет? Значит, из-за мамы. Я видел ваши картинки в комнате. Ты на нее очень похожа. Мы оба допустили ошибки, но я обещаю все исправить.
Юля недоверчиво фыркнула, отодвинулась. Злость улеглась. Заботливый высочество влиял на нее, как сорок капель валерьянки.
— Так что там с ассарой?
Кофе сварилось, наполнив кухню ароматом уюта.
Напиток его высочеству Юля сделала под стать своему настроению — черный, крепкий, без сахара. Фильярг принюхался, поднял кружку, осторожно пригубил, скривился.
— Что это?
— Отрава, — пожала плечами девушка, садясь напротив и делая глоток из своей кружки. И зря кривился — она не экономила на зернах. Отличный кофе, свежего помола, неделю назад как доставили. Бывший приучил к хорошему кофе. Вот странное дело, они давно расстались, а его привычка с ней на всю жизнь.
— Вы мне горло перерезали, я вас отравила. Квиты, — кивнула ошарашенному высочеству поверх кружки. Пусть мелко, но так приятно поймать нервное удивление в вечно невозмутимых глазах. В груди потеплело.
Фильярг закашлялся. Расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Переварил услышанное.
— Тогда зачем пьете тоже самое? — спросил недоверчиво. Подержал руку над кружкой, хмурясь сильнее.
— Я же принца травлю, — ухмыльнулась Юля, — думаете, мне понравится ваша темница или встреча с палачом? Уверена — нет. Так что лучше я сама себе приговор вынесу, сама его и исполню.
— Вы настолько любите самой принимать решения? — осуждающе посмотрел на нее Фильярг, еще раз провел рукой над кружкой, добавляя: — Здесь нет отравы. Что-то возбуждающее и стимулирующее, вода плохого качества, но ничего смертельного. Кстати, вам это пить сейчас нельзя.
Его высочество не стал отбирать кружку, та отобралась сама. Взмыла из Юлиных рук, пронеслась по кухне и приземлилась в раковину кверху попой. Юля скрипнула зубами.
— Вы мне не няня, — процедила, нацелившись на кружку Фильярга.
— Я брат Шестого, вы — член моей семьи, забота о вашем здоровье — моя обязанность, — и его высочество одним махом влил в себя кофе, даже не поморщившись.
Юля моргнула, переваривая. Когда это она вошла в семью высочеств? Неужели что-то пропустила, пока валялась без сознания?
— И чтобы развеять ваши сомнения, ассар действительно наставник, но не простой, а скажем — идеальный. Понимаю, вы не сталкивались с магией, и вам нелегко будет это принять, но придется. Вы связаны с Альгаром, и с каждым днем связь будет только крепнуть.
— Что меня ждет? — тихо спросила Юля. У нее даже мысли не возникло, что Фильярг врет. Внутри что-то отзывалось, подтверждая слова принца.
— Ничего страшного. Займетесь воспитанием Альгара. И никто вам слова не скажет, ведь ассар лучше всех знает сильные и слабые стороны ученика. Вы всегда поймете, если подопечный солгал или ему нужна помощь. Даже когда он вырастет и станет взрослым, вы почувствуете, если Шестому будет грозить опасность. В нашем мире считается огромной удачей, встреть ребенок своего ассара. Наставник становится вторым отцом, и его слово будет значить больше, чем слово родителя. Ведь ассар никогда не ошибается в том, что касается его подопечного. Шестой, — его высочество поморщился, вздохнул, видно было, что эта тема ему неприятна, — вырос без матери. Думаю, в этом причина того, что его ассар — женщина, а не мужчина. Мы все пытались ему помочь, опекали и жалели, а его воспитатель оказался не слишком порядочным человеком. Долгое время морочил нам голову тем, что Альгар слаб и не может учиться как положено Столпу. Мы верили, да и доказательства были, гм, достоверными. А потом появились вы и за один день научили его мысленной речи и плавать, а ведь Шестой панически боялся воды. Понимаете, о чем я?
Юля медленно кивнула. С этой точки зрения она не смотрела на случившееся. Так вот в чем причина ее ненормальной привязанности к ребенку и потребности защитить. И она была права — Совенок педагогически запущен. Причина — излишняя опека, лень и боязнь учителя отвечать за ребенка. Гораздо проще ничего не делать, отговариваясь слабостью воспитанника, чем учить и требовать результат.
— В день совершеннолетия принцы правящей ветви проходят ритуал в Огненных пещерах. Мы доказываем, что овладели огнем и можем его подчинить. Права на ошибку нет. Не справился — не вышел живым. И я вынужден сказать вам то, чего не знает Альгар. С тем уровнем подготовки, который он сейчас показывает, ритуал ему не пройти. Дожить до ритуала — и то вопрос. В академии, где его ждут через семь недель, не держат неженок. Мы уже рассматривали вариант исключения из ветви, но тогда Альгар будет вынужден покинуть дворец, и на всю жизнь заработает клеймо слабака.
Юля подозревала, что ничего хорошего Совенка с этим клеймом не ждет. Куда ни кинь — всюду клин. С одной стороны смертельно опасный ритуал, с другой — порицание общества и жалкое существование вместо жизни. Большой вопрос — что лучше для ребенка.
— А если его сюда? — облизала пересохшие губы. В голове уже крутились варианты, мялась неуверенность — она логист, а ни разу не наставник. Но если иного выхода нет… А с документами можно и за деньги разобраться.
— Юля, вы хоть немного представляете, что такое воспитание огненного мага? — с иронией вскинул брови Фильярг. Девушка побледнела. К-какого мага? Огненного? Мамочки! А костюма пожарника ей предоставят?
— Простите, не хотел вас пугать, — его высочество попытался сгладить неловкость улыбкой. — К тому же первые проблески начнутся месяца через три. Вас научат, как с ними справляться.
Хм. Юля взглядом нашла за стеклом шкафчика бутылку мартини — с Восьмого марта осталась. Желание напиться сделалось просто неприличным для пяти утра.
— А если я откажусь?
Выпроводить его высочество и напиться. Прекрасный план, потому как Юля точно была уверена — под царственным взглядом алкоголь в горло не полезет. Да и бокал скорее всего постигнет судьба чашки — быть вылитым в раковину.
Его высочество вариант с отказом не оценил. Проследил за взглядом, осуждающе нахмурился и решил отвлечь местным фольклором.
— Недалеко от дворца, напротив Черного пляжа, есть скала. С ней связана легенда. Давным-давно жил юноша, ассар. Но невеста юноши не захотела принять чужого ребенка, как и делить с ним нареченного. Она требовала, чтобы юноша оставил мальчика. Хотела, чтобы в семье были только их дети. Чтобы юноша ушел работать к ее отцу, а ученика бросил. Но ассар не может оставить ребенка. Тот юноша любил их обоих с одинаковой силой: невесту и ученика. Когда он плавал в море, сердце от боли и невозможности сделать выбор разорвалось пополам. Он умер, а на месте его разбитого сердца образовалась скала.
