исследования?
Общаясь с Надсоном, Барченко, несомненно, услышал от него много интересного и нового не только о водорослях, но и о проводимых им опытах с целью изучения влияния радия на живые существа — от бактерий до человека включительно. (В 1919 г. Надсон организовал в Государственном рентгенологическом и радиологическом институте в Петрограде маленькую ботанико-микробиологическую лабораторию, а год спустя опубликовал свой первый классический труд — о действии радия на дрожжевые грибки в связи с общей проблемой влияния радия на живые существа.) «Излучения радия ускоряют темп жизни и в малых дозах действуют стимулирующе, — утверждал Надсон. — Большие дозы оказывают угнетающее действие, за которым следуют патологические и дегенеративные процессы и даже смерть. ‹…› Лучи радия, являющиеся результатом дезорганизации мертвого вещества, вносят с собой дезорганизацию в живое вещество»[182].
Теперь несколько слов о Н.М. Книповиче и Г.А. Клюге. Первый работал в 1921 г. на Мурманской биостанции в г. Александровске, где занимался в основном обработкой коллекции рыб музея станции и составлением сводки результатов гидрологических работ в Баренцевом море. Что касается Г.А. Клюге, то он являлся заведующим биостанции, которая формально принадлежала Петроградскому обществу естествоиспытателей, и её летописцем[183]. Барченко, несомненно, посещал Мурманскую биостанцию, однако, по сведениям Клюге, не проводил никаких исследований в ее специальных лабораториях, предпочитая работать самостоятельно, хотя и в контакте с более опытными учеными.
Летом 1922 г. Барченко совершил две экспедиции — на остров Кильдин и вглубь Кольского полуострова, в Ловозерский край. Кильдин — большой остров в Баренцевом море, расположенный в полутора километрах от берега Кольского полуострова. Холмистое плато площадью 120 с лишним кв. км. Вот как описывает остров Кильдин Географический словарь Российской империи, составленный в середине XIX века П.П. Семеновым-Тян-Шанским:
«Северный берег высок и отрубист, западная оконечность отвесна, юго-восточная полога и низменна. На южной стороне низменный берег у воды возвышается постепенно амфитеатром, состоящим из 4 вполне правильных уступов, и кончается на высоте до 500 футов ровною, столбовидною вершиною. Густая зелень покрывает все пространство и составляет противоположность с обнаженными утесами материка. Остров состоит из кристаллических сланцев и тем отличается от гранитного материка и островов, лежащих к юго-востоку»[184].
Без сомнения, пустынный, практически неизученный остров Кильдин не мог не привлечь внимание Барченко. Я.А. Камшилов сообщает, что петроградский ученый провел на острове «исследование по определению естественных запасов кормов для крупного рогатого скота». Об этих своих работах он докладывал на заседаниях Губисполкома. В то же время им была сделана «археологическая находка» — выполненная из камня фигурная «подставка», которую он называл «капителью»[185] (предположительно, передана в Мурманский краеведческий музей).
Что касается Кольской (Лапландской) экспедиции Барченко, то известно, что она была официально снаряжена в августе 1922 г. Мурманским Губэкосо (Губернским экономическим совещанием). Участие в ней вместе с Барченко приняли три его спутницы, а также специально приехавшие из Петрограда А.А. Кондиайн и репортер Семенов. (Э.М. Кондиайн на этот раз не смогла последовать за мужем, потому что на руках у нее находился новорожденный — сын Олег, появившийся на свет осенью 1921 г.) Участвовать в путешествии Барченко, между прочим, пригласил и Бехтерева, но тот был вынужден отказаться в связи с намечавшейся заграничной командировкой.
Основной задачей экспедиции было экономическое обследование района, прилегающего к Ловозерскому погосту, населенному лопарями или саамами. Здесь находился центр русской Лапландии, местность почти не исследованная учеными. Некогда на этой земле, согласно древним преданиям, обитало чудское племя — «чудь, что в землю ушла». О чуди Барченко услышал вновь по пути к Ловозеру, от молодой лопарской «колдуньи» — шаманки Анны Васильевны. «Давным-давно лопари воевали чудь. Победили и прогнали. Чудь ушла под землю, а два их начальника ускакали на конях. Кони перепрыгнули через Сейд-озеро и ударились в скалы и остались там на скалах навеки. Лопари их называют „Старики“».
С этой шаманкой связана удивительная история, происшедшая в самом начале путешествия. «Когда к вечеру они (члены экспедиции. — А.А.) добрались до чума Анны Васильевны, у А.В. Барченко сделался тяжелый сердечный приступ. Анна Васильевна взялась его вылечить. Он лежал на земле. Она встала у него в ногах, покрылась с ним длинным полотенцем, что-то шептала, делала какие-то манипуляции кинжалом. Затем резким движением направила кинжал на сердце А.В. Барченко. Тот почувствовал страшную боль в сердце. У него было ощущение, что он умирает, но он не умер, а заснул. Проспал всю ночь, а наутро встал бодрый, взвалил свой двухпудовый рюкзак и продолжил путь». В дальнейшем (по утверждению Э.М. Кондиайн) сердечные приступы у Барченко больше не повторялись.
Чудесное излечение А.В. Барченко произвело на всех огромное впечатление. Надо сказать, что о лопарях или саамах в то время имелись довольно скудные сведения по причине их крайне обособленного существования. Происхождение лопарского народа, с незапамятных времен обитающего в этом суровом приполярном краю, теряется во мраке столетий или даже тысячелетий. Уже в самом начале экспедиции во время перехода к Ловозеру ее участники натолкнулись в тайге на довольно странный памятник — массивный прямоугольный гранитный камень. Всех поразила геометрически правильная форма камня, а компас показал к тому же, что он ориентирован по сторонам света. В дальнейшем Барченко и Кондиайну удалось установить, что, хотя лопари поголовно исповедуют православную веру и необычайно ревностно исполняют все церковные обряды, в то же время они втайне поклоняются богу Солнца и приносят бескровные жертвы каменным глыбам-менгирам, по-лопарски «сейдам».
Переправившись на парусной лодке через Ловозеро, экспедиция двинулась дальше в направлении близлежащего Сейд-озера, почитавшегося священным. К нему вела прорубленная в таёжной чаще прямая просека, поросшая мхом и мелким кустарником. В верхней точке просеки, откуда открывался вид одновременно на Ловозеро и Сейд-озеро, лежал еще один прямоугольный камень.
«С этого места виден по одну сторону в Ловозере остров — Роговой остров, на который одни только лопарские колдуны могли ступить. Там лежали оленьи рога. Если колдун пошевелит рога, поднимется буря на озере. По другую сторону виден противоположный крутой скалистый берег Сейд-озера, но на этих скалах довольно ясно видна огромная, с Исаакиевский собор, фигура. Контуры ее темные, как бы выбиты в камне. Фигура в позе „падмаасана“. На фотографии, сделанной с этого берега, ее можно было без труда различить».
Фигура на скале, напомнившая Э. М. Кондиайн индусского йога, — это и есть «Старики» («Старик», или Куйва, по другой версии) из лопарского предания. Впрочем, современный исследователь В.Н. Дёмин разглядел в ней нечто другое — человека с крестообразно распростертыми руками.
Участники экспедиции заночевали на берегу Сейд-озера в одном из лопарских чумов. Наутро решили подплыть к обрыву скалы, чтобы лучше
