тоже.
Солнечный свет, пробивающийся через вход пещеры, дразнил, манил выйти наружу и размяться. Но больше хотелось спать. Девушка пролистнула еще пару страниц своего дневника и зевнула. Она устала нервничать и переживать. Сон быстро сморил ее, и она заснула, растянувшись на земляном полу пещеры.
Во сне она увидела Иллюзорные Луга, залитые ярким светом. Они были точь-в-точь такими же, как в момент, когда она увидела их впервые. Женя закрыла глаза и попросила показать ей дом, но магия Лугов не сработала. Вокруг нее все также был Лес. Она села на землю и принялась ждать. Если это сон, то она скоро проснется, если же это видение, то оно само настигнет ее.
И скоро все вокруг вполне ожидаемо начало изменяться. Залитые солнцем луга окутались тьмою, Реку вдали перестало быть видно. Кривые камни, разбросанные по лугам, засветились неприятным ядовито-зеленым цветом.
Долгое время Женя смотрела на эти камни, не желая прикасаться к ним и снова видеть жуткие видения. Но камни были настойчивы, они сами хотели показать ей то, что скрывали. Они приподнялись над землей буквально на десяток сантиметров и начали собираться вокруг Жени, окружив ее.
— Ну что еще?! — раздраженно воскликнула она, вскакивая на ноги. — Я не хочу видеть вас!
Камни поднялись выше, не давая ей уйти. Они закрутились быстрее, загораживая своим зеленым мельтешением местность вокруг.
На этот раз Лес показал Жене ее саму. В зеленом ярком мельтешении она угадала свой бледный силуэт, скрючившийся на кровати перед экраном ноутбука. Потом увидела себя же, но уже стоящую за школой все в той же скрюченной позе с вейпом в руках. «Я всегда была такая?»— мелькнула мысль.
Затем была еще одна сцена. Из начала седьмого класса, когда она вернулась в школу после летных каникул, изрядно располневшая. Тогда одноклассники начали называть ее «толстым гномом». Жене это сильно не нравилось. И вот однажды на очередное обзывательство она со всей силы швырнула учебник физики в прыщавого одноклассника. Острые углы книги ударили прямо в лицо. Прыщавый разревелся, а ее назвали бешеной и уволокли в кабинет директрисы.
И вот камни показали крупным планом ее разъяренное лицо в момент, когда Женя кидала учебник.
— Это не я, — прошептала девушка.
Женя вспомнила, что именно в тот день, за завтраком мать сказала ей, что ложится в больницу на удаление левой почки.
Девушка расплакалась. Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть больше тех ужасов, что показывали ей камни.
Но они уже сменили показываемые кадры. Послышался смех, ее собственный. Женя отняла руки от лица.
Яркими хлопьями калейдоскопа мелькали картины ее жизни в Лесу. Купания и чаепития с Сердечницей, чудесный хрустальный сад Слепца, смешные и поучительные истории Курильщицы, дурачества на Иллюзорных Лугах — и многое другое. То прекрасное, что она видела в Лесу.
«Оно хочет заставить меня поверить, что только в Лесу я могу быть счастлива», — Женя затрясла головой и попробовала перевернуть ситуацию с ног на голову. Вспомнила ужасы, что пережила за последние дни, а затем перекрыла воспоминаниями о теплом майском солнышке, что ласкало кожу по пути домой со школы, о забавных посиделках всем классом, о любимых книгах и играх и, наконец, о Сашке. О его добрых глазах, торчащих немного вперед зубах и нелепых, жестких, как мочалка, кудрявых волосах. Это придало сил и помогло покинуть круг камней. Они тут же попадали на землю, недовольно бурча. Сон прекратился.
На ночь устроились совсем недалеко от Реки. Заячья Маска завел Сашку обратно в лес, провел мимо прибрежных кустарников и велел сесть в корнях высокой лиственницы. Молодой человек послушался, удобно устроившись на мягких прелых иголках в окружении очаровательных крошечных лиственничных шишек. «А ведь лес грибной», — не смог не отметить он.
— Эй, — окликнул его Заячья Маска. — Иди помогай.
За то время, пока Сашка сидел в думах, он успел принести откуда-то кучу лапника.
— Раскладывай себе спальное место, — велел Посланник.
— А ты?
— Мне это не нужно.
Сашка фыркнул, разложил лапник по земле толстым слоем и улегся сверху. Заячья Маска остался стоять, разглядывая сквозь стволы деревьев отблески на темной поверхности Реки.
— Ты можешь ложиться спать, — промолвил он, — а я отойду кое-куда.
Саша не ответил, лишь отвернулся. Когда Заячья Маска ушел куда-то в сторону реки, он попытался заснуть. Долгое время лежал недвижно в темноте, ощущая неимоверную тяжесть и усталость во всем теле, и мечтал погрузиться в спасительное забытье. В какой-то момент тьма сгустилась вокруг него, Белые рыбы исчезли, и молодой человек решил, что наконец-то заснул.
Послышались чьи-то шаги. Они были тяжелые, веские, претензионные, совершенно непохожие на мягкую бережливую поступь Заячьей Маски. Саша приподнялся на локте и посмотрел во тьму. На него двигался огромный силуэт, широкий, тяжелый, слегка подсвеченный двумя фиолетовыми грибами на плече этого создания. Очертания белого лошадиного черепа явственно проступали во тьме.
Почему-то Сашка сразу понял, что это и есть тот самый Хозяин Леса.
Он вскочил на ноги и развернулся в другую сторону, чтобы бежать. Но с той стороны тоже кто-то шел. Небольшой щупленький силуэт, аккуратно ступающий по темной лесной земле.
Сашка приготовился бежать в третью сторону, но тут с ним заговорили:
— Ты пришел в Лес чужаком, — от этого звенящего, глубокого голоса молодой человек содрогнулся, — но можешь стать одним из нас. Либо умереть.
Он не собирался разговаривать с этим существом. Зачем? Если оно захочет убить, то убьет. И нет смысла выторговывать себе пару лишних минут.
— Твоя подруга скоро пройдет обряд Наречения и станет одной из нас, — продолжало увещевать это чудище. — Ты можешь присоединиться к ней. И тогда вы сможете быть вместе.
Саша молчал и осторожно пятился прочь. Он не забывал поглядывать на второго человека, который теперь замер и никуда не двигался.
— Лес многое может тебе дать.
— Глупую иллюзию под видом исполнения мечты?! — Сашка уже не сдержался. — Зачем это нужно?
— Ты сможешь жить без сожалений, рядом с теми, кто тебе дорог.
Последние слова Хозяин Леса произнес тихо и внезапно исчез, рассыпавшись черной пылью.
— Саша, — это заговорил уже второй человек, второй силуэт.
Он не слышал этот голос целую вечность. Это был голос деда — высокий, слегка хрипловатый, а местами даже скрипучий, особенно когда он вдруг начинал поучать его.
Саша не хотел вглядываться в темноту, в этот маленький силуэт. «Это лишь обман этого места», — твердил он себе. Но сердце все равно отчаянно заныло в груди.
— Саша, — продолжала тень, медленно придвигаясь к нему, — мы так давно не виделись с тобой. И встретились снова в
