Черной Карты. Парень справа — тот, кого ты должен остерегаться, — сказал он мне. — Я возьму на себя троих, которые сейчас подойдут к нам сзади, — он повернулся и пошел прочь, а я, не раздумывая, бросился вперед, зажав в руке лозу и приготовив другую ладонь, чтобы зарядить ее магией. Энергия бурлила в моих жилах в предвкушении предстоящих убийств. Эмоции были полностью отключены, сердце — холодное, черное, билось только для одной фейри в этом мире. Она была причиной того, что оно вообще работало, причиной того, что оно хотело продолжать биться. Элис Каллисто была жизнью, которой мне не хватало с самого детства, и я был здесь, чтобы вернуть ее вместе с каждой мечтой о будущем, которое она мне подарила. Я больше не хотел просто существовать. С ней я мог испытать все оттенки, которые мог предложить мир.
Я свернул в длинный проход, который заканчивался черной дверью, и тут в меня ударила магия воды из того, что стоял справа. Я воздвиг огромную каменную стену, чтобы заблокировать ее, и с помощью кнута свалил с ног двух придурков слева, а затем метнул в них острые деревянные копья. Они умерли с воплями и болью, шипящей в моих венах, пока я огибал скальную стену.
Огромный водный Элементаль обрушил на меня бурю ледяных осколков, я отбил их еще одной стеной земли. Мой адреналин повысился, когда один из них просвистел мимо моего уха. Я издал гневный вопль, вынырнул из укрытия и ударил кулаком в его уродливое лицо. Его голова откинулась назад и ударилась о стену, моя неожиданная атака оставила его в оцепенении достаточно долго, чтобы я смог вогнать деревянный клинок в его грудь. Он умер со стоном, и я толкнул его на пол, оставив лезвие в его сердце, пока вытирал кровь со своей щеки.
— Так, где же номер четыре? — прорычал я, направляясь по туннелю, и увидел, что он царапается в дверь и зовет кого-то открыть ее с другой стороны. Однако не было похоже, чтобы кто-то пришел ему на помощь.
Я заключил его голову в глушащий пузырь, подавляя крики, и он повернулся, чтобы сразиться со мной, магический ветер хлестал вокруг меня, пока он отчаянно пытался воспользоваться своим воздушным Элементом. Я вырастил острый сталактит из потолка над ним, и он врезался в его голову, убив в одно мгновение, вымещая свою ярость на этом куске дерьма, который посмел скрыть от меня мою девочку.
Габриэль вернулся ко мне, его руки были в крови, а глаза потемнели, когда он подошел к двери. — Она здесь, — пробормотал он, и мое сердцебиение участилось. Я попыталась открыть дверь с помощью магии земли, но какая-то темная сила помешала мне использовать ее.
— Открой ее, — приказал я, и Габриэль начал накладывать на черную дверь свое заклинание «дверь-куда везде», протягивая перед собой пузырь глушения, чтобы сделать свою работу тише. Проклятие покинуло его, пока он работал, и я видел, как он борется с темной магией, которую использовал, что сделало меня менее склонным к желанию выучить это заклинание.
Когда все было готово, он прошел через треугольную дверь, вырезанную в металле, и я последовал за ним, отчаянно ища ее, когда мы оказались в другой усиливающей камере. Дверь мгновенно захлопнулась за нами, и Габриэль перевел дух, приходя в себя от темной магии. Его рука внезапно выбросилась вперед, и черноволосая девушка в одеянии попала в захват его лиан.
Она показалась мне смутно знакомой, и когда Габриэль с усмешкой посмотрел на нее, ее глаза расширились от узнавания.
— Габ-риэль? — прохрипела она.
— Отчасти это ради лягушек, Карла, но в основном ради моей девочки, — он развел руки в стороны и свернул ей шею, его взгляд был беспощаден, когда она рухнула на пол.
Я протиснулся мимо него, разыскивая Элис, и мой взгляд остановился на пряди сиреневых волос, выглядывающих из-под кучи одеял, в которых она свернулась на полу. Я бросился к ней, опустился на колени и оттащил одеяла назад, рассеивая вокруг себя заглушающий пузырь.
Она обмякла в моих руках, и паника пробрала меня до костей. — Габриэль, что с ней? — потребовал я, ощущая ее тепло на моей ледяной плоти как единственное утешение, что она все еще жива.
Его брови сошлись в озабоченности. — Ее накачали неллавидом, чтобы держать в состоянии покоя, — прорычал он, и мои зубы удлинились до острых кончиков во рту, когда я приготовился дать ей свое противоядие.
— Подожди, — шипел он. — Не большая доза. Король истощил ее, и она изголодалась по крови. Если она полностью проснется, она потеряет себя от жажды крови и убьет тебя прежде, чем поймет, что натворила. Мы сможем накормить ее, когда выберемся отсюда.
Ярость пронзила мою грудь при этих словах: что этот гребаный кусок дерьма Король сделал с моей девочкой. Я бы заставил кричать каждое нервное окончание в его теле, когда он окажется в моих руках. Я буду пировать на его боли, вытягивая каждую каплю, которую он сможет дать.
Я убрал прядь сиреневых волос с ее шеи, а затем прикусил, впуская немного противоядия из себя в ее вены. Я отстранился, борясь с желанием дать ей все, что нужно, и провел большим пальцем по следам от зубов, чтобы залечить их. Она сонно моргнула, и ее ярко-зеленые с серебром глаза нашли мои. Черт возьми, она так прекрасна.
— Привет, детка, — я ухмыльнулся, мое сердце билось сильнее, чем когда-либо, практически вырываясь из груди. — Ты действительно думала, что я не приду за тобой?
— Райдер, — вздохнула она, потянувшись ко мне, и я прижал ее к своей груди, яростный рык защитника вырвался из меня.
Ее губы прижались к моим, и я получил поцелуй, которого жаждал уже несколько недель. Весь мой мир был здесь, в моих объятиях. Эта девушка была началом и концом моей жизни и всем, что было между ними.
Габриэль вдруг оказался рядом, поднял нас на ноги, и Элис оторвалась от меня со стоном потребности, прильнула к нему и обвила руками его шею, целуя его тоже.
— Как вы меня нашли? — умоляла она, прижимаясь к его губам, и я понял, что мне даже не хочется отрубить ему голову за то, что он так к ней прикоснулся. Его потребность в ней была такой же острой, как и моя собственная, и если он готов наказывать, пытать и убивать ради этой девушки, как это сделал бы я, то, полагаю, я должен считать его достойным.
Габриэль не успел ответить на этот вопрос, как Данте
