германских оккупационных властей.
На территории Полесья действовал отряд «Месть Полесья» командования УПА-Север под командованием некоего Троцюка. Этот отряд занимался борьбой с советскими партизанами, подчинявшимся Белорусскому штабу партизанского движения, спецотрядами НКГБ СССР и, с 1943 г., немецкими тыловыми частями. Зоной деятельности отряда были Брестщина и белорусская часть Полесья, однако, в итоге отряд был разбит отрядами советской госбезопасности.
Даже в эмиграции бывшие ОУНовцы не забывали о своих претензиях на Полесье.
В 1976 г., в Чикаго, бывший боец ОУН Иван Хмель в издании товарищества бывших воинов УПА в США и Канаде выпустил книгу «Украинское Полесье». В этой книге он называл население Полесья сугубо «украинцы-полещуки», представляя его жертвой агрессии более могущественных соседей. И если поляки просто считали полещуков необразованным быдлом, то СССР, по мнению Хмеля, совершал страшное преступление, навязывая полещукам белорусскую идентичность, уравнивая её с «позорными кличками, как при Польше — «пся крев», «хлоп», «чубарик», а то и «кабан»! В царское время — «мужик»! В советское — «белорус» и «товарищ», уничтожая и так слабое самосознание полещука, заселяя чужим белорусским, а то и московским, элементом и безоглядно русифицируя одних и других».
Желая присоединить Полесье к Украине, украинские коммунисты и националисты обнаружили трогательное единство взглядов, согласно которым Полесье — исконно украинская территория, а белорусов здесь отродясь «не стояло». Причём такое единство взглядов можно объяснить не только пангалактическими амбициями украинского национализма, что в советском коренизаторском, что в антисоветском бандеровском изводах, но и тем, что национальные идентичности обеих республик были очень хрупки и недолговечны.
Созданные внешними факторами идеи белорусского и украинского национализмов долгое время не встречали должного отклика среди «своего» населения.
В БССР и УССР вводились штрафы и уголовные наказания за отказ изучать белорусский и украинский язык. Во время войны и гитлеровской оккупации на территории Полесья действовали отряды украинских и белорусских коллаборационистов и советских партизан. Население Полесья могло выбирать любую идентичность и в конечном итоге через военную силу победила общесоветская идея, которая, как ни странно, не смогла встроить полещуков в толком не созданную до конца белорусскую нацию»[70].
После обретения независимости Белоруссии и Украины официальные Минск и Киев очень долго раскачивались, прежде чем начать реальную демаркацию границы. Подготовка этих работ с белорусской стороны началась ещё в 1992 г. — тогда было установлено, что протяжённость линии административной границы БССР и УССР составляет 1084,2 км. Однако договор между Белоруссией и Украиной о государственной границе был заключён только в мае 1997 г. После чего вопрос о демаркации границы на местности вновь надолго завис — до 2014 г. Белорусская сторона отказывалась ратифицировать подписанный в 1997 г. документ до тех пор, пока Украина не погасит свой государственный долг перед Республикой Беларусь.
И только 30 июля 2014 г. правительства Белоруссии и Украины наконец утвердили Положение о демаркации государственной границы между Республикой Беларусь и Украиной, после чего стороны приступили непосредственно к работам. К маю 2016 г. из 1084,2 км белорусско-украинской госграницы было демаркировано почти 350 километров.
Однако тут возникла проблема — оказалось, что за два десятилетия безвластия на белорусско-украинской границе сформировалась совершенно новая, пугающая реальность.
Собственно, демаркацией границы занималась почти исключительно белорусская сторона — украинским чиновникам этот вопрос был безразличен. Зато начали возмущаться жители граничащих с Белоруссией районов Украинского Полесья, которые обвинили власти своей страны в передаче северному соседу «исконно украинских территорий». А вскоре шум подняли и представители различных политических организаций.
Проблема в том, что «полещуки» всегда жили так, словно граница между двумя странами никакого отношения к ним не имеет. Так, жители Украинского Полесья регулярно наведывались в белорусские леса и болота и собирали там ягоды и грибы (на Украине этот бизнес позволял выжить сельским жителям). Также граждане Украины часто посещали на белорусской территории огромные Оль-манские болота, где собирали дикорастущие травы. В большинстве своём эти нарушители — этнические белорусы, принудительно переселённые на Украину в 1961–1962 гг., и они считают Ольманс-кие болота частью своей родины.
О том, что жители Полесья и с украинской, и с белорусской стороны часто пасли свои стада «за рубежом», не стоит даже упоминать.
В общем, пограничные конфликты возникали регулярно. Доходило до того, что жители приграничных украинских сёл, бывало, с вилами в руках штурмовали белорусские пограничные посты, чтобы освободить своих задержанных земляков.
Была и другая пограничная проблема, и намного более масштабная: незаконная добыча янтаря. Крупные его месторождения в Полесье в советское время властями почему-то игнорировались, а вот после 1991 г. стали активно разрабатываться местными жителями под контролем украинских мафиозных группировок.
Полесские месторождения янтаря расположены по условной линии Пружаны — Иваново — Мотоль — Столин — Микашевичи — Житковичи — Лельчицы, то есть большая их часть сосредоточена в Брестской области Белоруссии. Далее эта дуга на юго-востоке переходит в систему янтарных залежей Украины, которые тянутся от Прикарпатья через Украинское Полесье и Киевщину до среднего течения Днепра.
Словом, жители Ровенской и Житомирской областей Украины начали регулярно наведываться на территорию Белоруссии, где практически открыто незаконно добывали янтарь.
При этом украинские криминальные старатели добывали янтарь совершенно варварским способом, вымывая в грунте мотопомпами водой ямы глубиной до 20 метров, в которых всплывший янтарь собирается сачками. После такой добычи тысячи гектаров лесов и плодородной земли превращаются в настоящие лунные пейзажи. К тому же подобный промысел требует большого количества воды, а основной источник воды в регионе — Жировский канал, находящийся в Дрогичинском районе Брестской области, который жители приграничных сёл Украины почему-то привыкли считать своим.
Именно здесь, когда белорусские власти попытались, обозначив границу на карте, сделать её реальной, ограничив свободное перемещение, местные жители с украинской стороны подняли самый настоящий вооружённый мятеж. В мае 2016 г. несколько организованных групп жителей приграничных районов Волынской области пересекли госграницу Белоруссии и заставили белорусов убрать работавшую там дорожно-строительную технику.
Любопытно, что помощник главы Госпогранслужбы Украины Олег Слободян заявил, что истинная причина протестных акций — «не защита государственных интересов, а обычная для региона нужда — брать из канала воду для мытья янтаря».
В начале июля 2016 г. община села Ветлы Любешивского района провела собрание, в котором участвовал глава Волынского областного совета Игорь Палица. Кроме того, по инициативе председателя политсовета «Украинского объединения патриотов», народного депутата Тараса Батенко было организовано межведомственное совещание. Принятие итогового решения о том, где всё-таки должна проходить госграница между Белоруссией и Украиной, было возложено на две специальные комиссии (государственную и областную). Их создали как раз для этой цели. 14 июля депутаты Волынского областного совета приняли обращение к Верховной раде Украины о создании Временной специальной комиссии Верховной рады для проведения проверки документов
